В маленьком, на вид совершенно игрушечном ларьке горел свет, на витрине были расставлены в непонятной последовательности товары: чай, кофе, шоколадки - всякая дребедень, для удобства подходящих мимо прохожих.
Вика скучала - она то и дело заглядывала в мобильник, будто ожидая чего то.
Ее маленькое личико было похоже на лисью мордочку: нос тонкий вытянутый, глаза немного враскос серого цвета, обесцвеченные тонкие волосы грустно спадали на плечи, обиженное выражение лицу придавали опущенные вниз уголки тонких губ.
Вика гоняла мысли в своей бедовой голове: как ей теперь жить без Володи, такого любимого, красивого, а главное обеспеченного мужчины средних лет, но в полном расцвете сил.
Володя был прочно женат, но Вика вызывала в нем щемящее чувство нежности и жалости: она жила в общежитии, семья бедная, мама выпивала, отца вообще не было на горизонте.
Владимир Владимирович был человеком высокопоставленным, в свои 40 лет имел все необходимое и не очень для жизни, например яхту, хоть и небольшую, редко используемую, но дающую определенныйм статус.
Вику он обеспечивал, возил на море, катал на своей яхте, но жениться точно не обещал.
Мать Вики постоянно нашептывала ей на ухо, что надо забеременеть, и он бросит свою жену и двадцатилетнего сына - чего уж там, тут то будет совсем маленький и беззащитный ребеночек.
Вика была уже в том возрасте, когда и правда надо задуматься о ребенке - 27 лет. Но продолжала жить на обеспечении Володи, носить дорогие вещи, менять сумки и отдыхать за границей.
Но все когда то кончается, и беззаботная жизнь Вики тоже закончилась внезапно: Володя уехал с семьей жить за границу, оставив Вику беременной и растерянной.
Вика так и не оправилась после аборта, пару лет мыкалась с непонятными сожителями, но впоследствии вернулась в общагу.
Ларек стал ее кормильцем, хоть и жадным и мелочным. Хозяйка платила гроши, Вика продала несколько дорогих сумок, шубу и как то существовала, умудрялась даже помогать матери.
Окошко ее ларька светилось, играла лёгкая музыка, рядом были новые красивые дома для обеспеченных людей, в нашем городе очень известные, но впритык к ним стояли старые частные домишки, ожидающие сноса, поэтому были убогими и весьма непрезентабельными.
Марк гулял на своей инвалидной коляске с электроприводом по улице своего двора, разгонялся и резко тормозил: скорость давала ему уже давно позабытый адреналин и чувство полноценности.
Он давно уже распрощался с этими эмоциями, еще в 14 лет, когда мышцы его тела начали отказывать и атрофировались.
Марк был очень красивым парнем: густые русые волосы, упрямый подбородок и блестящие голубые глаза, говорившие о его доброжелательности и харизме.
Но болезнь развивалась быстро, а главное необратимо: врачи поставили неутешительный диагноз, от которого умирали даже миллионеры в раннем возрасте.
Родители Марка были обычными работягами: папа крепкий хозяйственник, ярый сталинист, очень сожалеаший об отмершей казни для воров (он часто говорил об этом и я даже побаивалась его мыслей): когда вора возят по улицам в бочке с дерьмом и над ней крутится острая гильотина. Как только голова вынырнет из бочки - так и полетит прочь, поэтому бедному изгою приходилось глотать дерьмо.
Я часто общалась впоследствии с этой семьей и узнала о Марке очень много: отец носил его по этажам университета, только чтобы сын получил высшее образование.
Марк был очень умный и начитанный, учёба давалась ему легко и красный диплом был тому подтверждение.
Отец был крепкий орешек, в пригороде построил большой дом с огромным приусадебным участком, на котором он с крестьянским фанатизмом и феодальными замашками неустанно работал.
Надо отдать должное силе родительской любви и преданности: отец был хоть и строгим, даже жестоким, но исправно выполнял трудную миссию по уходу за сыном инвалидом.
Мать Марка была в молодости красавица, и следы былой красоты остались на ее лице, фигуре и статности. Она стеснялась своего роста - муж был гораздо ниже ее, такой кряжистый, с большими крестьянскими руками и злым выражением голубых прищуренных недоверчивых глаз.
Второй сын был здоровым, тоже очень симпатичным, и его судьба шла по накатанной колее с женитьбой и рождением внуков.
Я познакомилась с ними как раз в тот период, когда Марк открыл свой бизнес и ему нужен был помощник.
Нас свел мой знакомый, но предупредил перед встречей, что бы я не смущалась и не обращала внимания на инвалидную коляску.
Мы поехали в съёмную квартиру, в которой жил тогда уехавшей от родителей Марк и там же у него был офис.
Я одела лучшее платье и явилась в своей написанной красоте перед очень привлекательным голубоглазым парнем с шикарной русой шевелюрой, благоухающим дорогим парфюмом и привлекающим внимание большим золотым крестом на цепочке на сильной натренированной груди.
Он был такой красивый и сияющий, что я не заметила инвалидной коляски на электроприводе, на которой он плавно вырулил из спальни.
Долго не буду вас утомлять описанием встречи: мы взаимно понравились друг другу, это было очевидно с первого взгляда, и с первого общения, которое продлилось без перерыва 40 минут.
Так я начала работать с Марком, приходя, каждый день в его сьемную скромную квартиру, садясь за компьютер и параллельно общаясь с ним в долгом разговоре.
Было очень заметно, что я нравлюсь ему и явно привлекаю своей непосредственностью и внешним видом. Марк даже был как то расстроился, когда я вдруг пришла к нему в простых широких брюках и кофте-разлетайке, не родчеркивающей мою идеальную фигуру и попросил впредь надевать те красивые мои платья, которые он уже успел оценить.
Я была невольным свидетелем личной и бытовой жизни Марка, родители приезжали к нему каждый, день, я общалась с милой доброй мамой и с грозным своенравным отцом и понимала, в кого пошел Марк: он взял поровну от обоих родителей силу воли и доброту.
Марк жаждал любви, физическая форма была ему доступна, атрофированы были другие мышцы, но главная работала.
За деньги можно было получить разрядку, такую необходимую парню в расцвете лет, но ограниченному в движении. И было очень много молодых обладательниц цветущих тел и жаждущих мнимой любви и большой платы за нее: что же, тут желания партнеров совпадают .
Марк преуспел в бизнесе, к нему тянулись просто люди и деловые партнеры, и следующий мой визит к нему был уже в большую светлую квартиру, переоборудованную для свободного перемещения в инвалидной коляске.
В этот раз меня встретила светловолосая худенькая девушка с лисьим личиком и уставшими серыми глазами, но очень приветливая или казавшаяся такой.
Она проводила меня к Марку, который в свою очередь представил ее как свою девушку, на которй он в скором времени женится.
Вика подобострастно посмотрела на Марка и побежала спасать перловую кашу с грибами на плите, которую очень любил Марк.
Каждый раз я наблюдала идеальную чистоту в квартире, ванная комната сияла стерильностью, как в операционной.
Кухня вычищена до блеска, в кастрюли можно было смотреться вместо зеркала - и это заслуга Вики, она быстро сориентировалась в своей ситуации после расставания с Володей, после холодного ларька (кстати, благодаря ему она и познакомилась с покупателем шоколада Марком) и крутилась веретеном.
С Викой у меня сложились доверительные отношения, я видела уже успевший задраться вверх ее нос (как раз по форме немного опущенный вниз), саркастичные уголки губ опускались уже не из за горя, а наоборот, в связи с приобретенным почётным статусом невесты богатого мужчины, хоть и инвалида.
Я искренне радовалась успехам Марка и Вики, каждый получил свое: он - заботу, любовь и секс, она - сытую жизнь, шубы, сумки и драгоценности.
Родители Марка приняли Вику, но требования из были очень высокими, и будущей невестке приходилось крутиться, чистить, мыть Марка, готовить и развлекать любимого мужчину.
Ни я, ни его друзья не верили этой хитрой зазнавшийся лисичке, она стала высокомерной и вела себя соответственно.
Мать Марка затаила обиду на сына и делилась со мной своей бедой (родителям был запрещён вход в его дом) отец не подавал вида и все так же грубо шутил и высказывался и о политике, и о жируюших чиновниках и сожалел о канувших в лету сталинских порядках.
Прошло время, у меня изменились обстоятельства, я перестала часто общаться с Марком и его семьей.
От общих знакомых я узнала, что Вика ушла от Марка к установщику дверей, который выполнял заказ в их квартире.
Пока Марк отдыхал в спальне, между Викой и Сашей, простым наемным работником фирмы по производству дверей, произошел тот самый разряд и нетерпеливые тела сомкнулись в страсти.
Вика, как обычная самка, соскучилась по сильному мужскому телу, который может ее любить как завоеватель и под его тяжестью она вспомнила свою сущность покорной женщины, а не постоянно скачущей на немощном жеребце наездницей.
Я пришла к Марку поддержать его: не было того лоска и светлого взгляда голубыз глаз, поникший вид и запах немытого тела поразил меня.
Марк постоянно повторял, что Вика вернется, она погуляет, насытится волей и придёт обратно.
Так и вышло, от знакомых я услышала о возвращении Вики: после облома со взятым на свое имя кредита для Саши, установщика дверей (для открытия якобы ИП) она потерпела фиаско и подумала, что поза наездницы тоже неплохая, даюшая много преимуществ, а главное власть над бренным телом Марка.
Прошло уже лет 8 как я нечего не знала о Марке - пути наши разошлись.
Как то в городе я встретила общего знакомого, он узнал меня по голосу (мы громко говорили с сестрой), годы взяли свое и я изменилась, но, по моему, в лучшую сторону.
Мы искренне радовались встрече, не забываются искренние и весёлые люди, и мой товарищ рассказал мне о Марке.
С его диагнозом Марк еще жив, это удивительно, и вполне трудоспособен, хотя руки плохо слушаются, но одним пальцем он стучит по клавиатуре лучше многих здоровых.
Вика все же бросила его, ушла к обычному подающему надежды мужчине.
Марк встретил Лару, девушку из мечты: стройную брюнетку с длинными ногами, ласковыми умелыми руками и большим аппетитом к дорогим вещам.
Она исправно справляется с ролью хозяйки дома, наняла женщину, которая моет и ухаживает за Марком, чистит и убирает, готовит его любимую перловую кашу с грибами.
По вечерам танцует ему эротические танцы в красивом нижнем белье и делает все необходимое для удовольствия Марка, а его требования стали скромнее да и возможности поубавились.
Родители живут в своем загородном доме и молятся, что бы накопленных и заработанных успешным и уникальным их сыном денег хватало и дальше на сиделку и любовницу.
Они состарились и потеряли здоровье, отец все так же злобно шипит, мать со скорбным выражением лица уступает своему старому тирану и надеется на божью милость.
Вика родила девочку, ее скромный начинающий бизнесмен стал умпешным, слишком дорогих вещей в их доме нет, а вот мальчика они ждут с нетерпением, хотя Вике уже немало лет.
Но никогда не поздно начать что то менять в жизни.
Я иногда бываю по делам в том районе, где живет Марк, смотрю в его окна на первом этаже элитного дома и представляю себе красивого седого мужчину в инвалидной коляске с немым сожалением в голубых глазах о своей судьбе.
Но большой золотой крестик на толстой цепочке неизменно греет его обессилевшую грудь, дыхание стало не такое ровное, но любви и ласки от этого меньше не хочется.