Эйслин.
Аграхар оказался на горизонте за сутки до того, как Эйслин и Бастарды вошли в город-крепость. На памяти районак это был самый огромный и самый укрепленный город, который она только видела за всю свою жизнь. Он с легкостью мог бы вместить в себя пять таких столиц, как Камдазз, а толщина стен составляла три человеческих роста. Про высоту и говорить не приходилось - от одного только их вида голова у Эйслин начинала кружиться. Стоящие на них дозорные казались не крупнее соколов.
Какой же недопустимой глупостью со стороны Танис было не захватить этот город, когда была такая возможность. Если перед стенами на долгие дни пути раскинулась пустыня, то внутри начинались сады. С удивлением Эйслин разглядывала фонтаны и уличные бассейны, в которых купались не только босоногие детишки, но и северяне, домики были каменными, в три этажа, образуя широкие улицы. Если война вторгнется в Аграхар, то бой будет вести довольно просто - есть где развернуться.
За улицами располагались поля. Эйслин не верила увиденному - растительность была такой буйной, точно они находились в Срединных, а не Южных землях. Конечно, поля были невозделанными, но это всего лишь вопрос времени. Двадцать тысяч человек уже с комфортом разместились в домах, а в городе еще оставались пустующие квартиры. Поля занимали больше половины Аграхара, так что у Эйслин не было никаких сомнений в том, что она сможет прокормить своих людей.
- Сестра, - Этельстан едва ли ни сбежал по мраморной лестнице дворца, чтобы приветствовать свою королеву. Вид у него был донельзя гордым - не оставалось ни малейших сомнений в том, что именно ему Эйслин должна была быть благодарной за наведенный в такие кратчайшие сроки порядок.
- Мой возлюбленный Этельстан, - поприветствовала она его, чувствуя невероятное раздражение оттого, что Бастарды не захотели оставить свою королеву прежде, чем она встретилась с братом.
- С нами пришли еще семь тысяч человек. Все они славят ваше имя, моя королева.
- Да будет истинно так, - кивнула Эйслин.
- Мы видели, как вы приближаетесь. К городу не возможно подойти незамеченным - еще вчера мы заметили ваши силуэты, - он с улыбкой коснулся губами ее руки. -Позвольте же пригласить вас и ваших спутников к пиру. Боюсь, у меня есть дурные вести, которые необходимо рассказать.
- Не у одного тебя, - глубоко вздохнула Эйслин и позволила Этельстану увести себя во дворец. Тот был настолько богато убран, что районак, точно девчонка, расхохоталась. Да за один гобелен она сможет получить столько денег, что хватит год содержать армию. В искусстве она разбиралась достаточно, чтобы понимать, что гобелен этот принадлежит рукам Летеции Клейменной. С того времени уцелело всего три ее работы, а вот здесь, прямо в коридоре заброшенного дворца, висят пять... Нет, семь ее работ в идеальной сохранности. Дар супругу Дастинесу, в день их свадьбы.
Какая же беспросветная дура Танис! Кости Летеции и эти гобелены купили бы ей трон запада. Ну ничего, совсем скоро Генрих скончается, и тогда у нее, Эйслин все козыри в
этой игре. К тому же Элдред уже давно не может справиться с сифилисом. Как же глупо получится, если его престарелая мамаша переживет последнего из своих сыновей. Леди Аэлле, прабабке Эйслин шел уже шестьдесят четвертый год, но она оставалась такой же бодрой и решительной, как в тот день, когда ее короновали на трон трех земель, хотя, по сути, это всегда были четыре земли - Север жив.
Как бы громко смеялась Вирана Северная, узнай она, что бастард такого же бастарда, каким был Агрон Дарнуоллский, обретет большую власть, чем она когда-либо имела. А дочь Варросса-разбойника будет править четырьмя землями. Нелепость, иного слова нет. По сути, со смертью двух королей на доске появится третья королева.
Отдав распоряжение Этельстану убрать из коридора драгоценные гобелены, Эйслин позволила проводить себя до зала, который стал для нее теперь тронным. Улыбка расцвела на ее лице. В отличие от проклятого Экматена, помещение было высоким, с резным сводом потолка, и наполненное ярким солнечным светом, льющимся через искусные витражи, изображающие королей клана Ройглао.
- Слава районак! - прогремели тысячи голосов. Эйслин одарила всех улыбками, продвигаясь к своему столу, не доходя до него пары шагов, она остановилась и, всплеснув руками, рассмеялась.
- Этельстан!
На столе стоял лебедь. На Севере она редко баловала себя печеным мясом лебедя, хотя и страстно его любила. Местный умелец умудрился еще и перья вернуть на свои места, а потому казалось, что птица живая, замерла на месте и ждет, когда же Эйслин приблизится к ней.
Этельстан чувствовал себя невероятно счастливым. Всю дорогу до Аграхара он думал о том, как же порадовать свою госпожу и по тому, как осветилось ее ледяное лицо, понял, что ему это удалось.
- Мои возлюбленные дети, - Эйслин села на свое место и обвела взглядом зал. - Мне горько нарушать такой прекрасный день печальными новостями, но превыше всего я ценю честность. Пять дней назад Сканлан Мидир, ваш король и мой возлюбленный супруг, совершил страшное преступление. Мне больно говорить об этом, но, охваченный безумием, он зверски расправился с моей драгоценной сестрой Рагнэйлт. По залу пробежал ропот. Лицо Этельстана побледнело, Серрана вздрогнула всем телом, точно ее ударили бичом, а близнецы громко выругались.
- На моих глазах, посреди тронного зала, где умерла Мария Ройглао-Вилландерт, он безжалостно воткнул нож в ее горло. К счастью, мучения длились недолго. Юг погубил его, но даже здесь, находясь в самом его сердце, мы по-прежнему останемся верны нашим заветам. Мы не склоняемся. Охваченный безумием, Сканлан облил себя маслом и поднес к телу факел... С грустью я сообщаю вам, что его больше нет в живых, и молю вспоминать его тем человеком, который привел вас в Экматен - сильным, уверенным, великодушным.
- Моя районак, - Этельстан, сидящий по правую руку от Эйслин, прервал сестру. - Мы все опечалены той болью, что выпала на вашу участь, но, к сожалению, я вынужден сообщить вам о смерти вашего преданного слуги Кейтра. Он ушел через три дня после нашего отхода из Камдазза, во сне. Он не страдал.
- Ледяной щедро наградит его, - уверенно произнесла Эйслин, поднимая свой бокал с вином. От ее взгляда не скрылась реакция Горро - Кейтр считал того едва ли ни своим сыном, и Горро платил тот тем же.
- Серрана, - Эйслин наклонилась к сестре, которая заняла место по ее левую руку.
- Моя районак?
- Я хочу, чтобы ты утешила нашего дорого друга. Раздели свою боль с Горро.
- Как скажите, Ваше Величество, - кивнула девушка.
- Серрана, - Эйслин мягко коснулась ее подбородка. - Ты моя драгоценная сестра. Я не хочу видеть, как грусть омрачает эти прелестные черты. Впереди нас ожидают многие дни горя, тяжелые потери, но пока мы живы, пока ты еще жива, нужно ловить каждый момент.
- Благодарю за ваши теплые слова, районак, - она улыбнулась.
Остаток вечера прошел для Эйслин смазано. Слишком много вина было выпито под сочное лебединое мясо. Проснувшись утром, она, вопреки ожиданиям, чувствовала себя просто великолепно. Но, понежиться в постели ей не удалось, было слишком много дел. Накинув на обнаженное тело халат, она расчесала волосы и направилась в покои Этельстана. Горро в этот час тревожить не хотелось, после смерти Кейтра должно пройти несколько дней, прежде чем ее любимый мясник придет в порядок.
Несмотря на ранний час Этельстан уже проснулся и занимался просмотром бумаг. Он даже не заметил прихода Эйслин и вздрогнул всем телом, когда она коснулась его плеча.
- Сестра? - лишь он один из всех Мидиров позволял себе так называть Эйслин, и это ей нравилось.
- Это правда, что Величество сейчас в Хабессе?
- Откуда... - Этельстан опечалился. Он делал все возможное, чтобы до Эйслин не дошли новости о Танис, но та, впрочем, как всегда, уже все знала. Оставалось лишь гадать, кто из северян сморозил лишнее.
- Я поеду к сестренке в гости, - с милой улыбкой она присела напротив брата. - Я хочу, чтобы на время моего отсутствия ты и Горро занялись городом. Здесь будет новая столица, откуда пойдет наша Империя. Пусть люди начнут собирать с полей весь возможный урожай и сеять новый. С вами пришли многие южане. Найди среди них людей, кто разбирается во всех особенностях местного земледелия. Дай им денег и еды, - Эйслин мысленно пробежалась по списку дел, что составила идя к брату. - И еще.
Среди вещей, которые имели особую ценность... Да, тот сундучок, что охранял Горро... Так вот, там вы найдете карту прохода в Хамбели. Пусть Роллон и Ранделл подготовятся к долгому пути через пустыню. Я хочу, чтобы принца перевезли под защиту жрецов. Разумеется, дай ему в свиту несколько крепких женщин, которые смогут пережить дорогу и в дальнейшем заботиться о младенце.
- Но, госпожа, - Этельстан вконец растерялся. Он только пытался воспротивиться желанию сестры сунуться в логово змей, как она ошарашивала его новым планом.
- Знаю, - как всегда опередила его Эйслин. - Придется рискнуть. Во-первых, я не хочу, чтобы шпионы Танис выкрали его из Аграхара, во-вторых, неизвестно как развернется война. Ну, а что касается пустыни, вот и проверим, насколько благожелателен к Ройглао их Песчаный бог.
- Но он и Вилландерт, - напомнил Этельстан и тотчас понял, что совершил ошибку. Лицо Эйслин мгновенно превратилось в ледяную маску, а тонкие губы вытянулись в нитку.
- Он порождение ее чрева. Он обесчещен с рождения, лишь тем, что в его жилах течет ее черная кровь. Но я готова простить тебе твои слова, так как сама допустила промашку. Танис не Ройглао. Она даже не дочь Юга. И, как бы ни была сильна моя сестринская любовь, я не могу и далее называть ее этим именем. Отец отрекся от нее. Она не член клана. Даже ты больше принадлежишь ему, нежели она.
А теперь, мне пора собираться в путь. До Хабессе долог путь. Я планирую пробыть там не меньше двух недель, так что не стоит хоронить меня, когда спустя месяц я еще не вернусь домой. Мы начинаем войну, мой дорогой братец. И моя поездка, точно мудрая стратегия Вираны у Клентона, предрешит ход войны задолго, как армии схлестнутся.
И еще - напиши письмо Хестии. Пусть немедленно выдвигается в путь и приведет с собой столько воинов, сколько сможет. Даже не так - нам нужны просто люди, желающие сражаться за Империю. Неважно кто это - женщины или старики. Мы дадим им все, что нужно, и используем их на благо нашей идеи.
А теперь, - она поднялась, - мне пора собираться. Я буду страшно скучать по тебе, - Эйслин подошла к брату, и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку. – Я буду сильно по тебе скучать, мой дорогой Этельстан. позаботься о моих людях. И, пусть ты не король Севера, теперь ты старший мужчина нашей семьи. Будь достоин отца своего. Не дай своей жизни оборваться так жестоко.
Хабессе вызвал в Эйслин противоречивые чувства. С одной стороны город выглядел настолько убого, что она даже пожалела Танис, с другой – здесь ей предстояло провести несколько недель. Останься Танис здесь, Эйслин бы ничего ни стоило разбить сестрицу с одним отрядом Бастардов.
Дворец выглядел просто отвратительно. Никакого архитектурного блеска, лишь каменная кладка. Бедный Реймс!
Оставив Аго на постоялом дворе, Эйслин переоделась в привычные белоснежные одежды. Голову ее увенчал золотой ободок, напоминающий королевскую стиану, а на шее сверкала золотая роза. Когда она шла по узким улицам Хабессе, взгляды прохожих были направлены только на нее. Эйслин и сама знала, насколько хороша сейчас. Она уже слышала о том, что глупышка Танис зачем-то решила посмотреть на выгоревший Экматен. Тем лучше для нее.
Слуг во дворце было немного. Память на лица у Эйслин была исключительной, но среди нынешних южан она не видела ни одного знакомого. Все складывалось как нельзя кстати. Внутри дворец выглядел гораздо лучше, но все равно подходил разве что нелюбимому члену клана, а не его правителю. Спросив у одного из мужчин дорогу в комнату короля Реймса, она тотчас получила ответ. Подумать только! Захоти она прервать его жизнь, слуги бы не попытались этому воспрепятствовать. Южная халатность в чистом виде.
Поднявшись по лестнице, Эйслин оправила длинные юбки и шлейф, сделала глубокий вдох и медленной поступью, так не характерной для нее, направилась в покои Реймса. Дверь не была запертой, и Эйслин легко вошла внутрь, удивляясь, что черные шторы задернуты, несмотря на полдень. В комнате было сумрачно, она даже не сразу поняла, что хозяин находится здесь же.
- Я же просил никого меня не беспокоить, - голос Реймса донесся со стороны кровати. Сощурив глаза, Эйслин увидела его, лежащим поверх покрывала и прикрывшего локтем глаза. Эта нелепая поза заставила девушку улыбнуться - она делала так же, когда глаза были слишком раздражены от солнечного света. Закрыв за собой двери, она неслышной поступью подошла к кровати и опустилась на колени. Пальцы ее мягко коснулись щеки Реймса и тот вздрогнул.
Открыв глаза, он не поверил увиденному. Его дева озера была прямо здесь, в его спальне. Сколько ночей он грезил о ней, сколько раз, томимый страстью, искал в саду Эстерхази. Лаская себя в водах озера, он снова и снова представлял себе идеальное белоснежное тело, огромные глаза, кроткое выражение лица. Как же она была прекрасна в лунном свете. Даже сейчас она пленяла его. Реймс перехватил ее крошечную ручку и коснулся губами нежной кожи, вдыхая сладостный цветочный аромат.
- Мой король?
- Моя прелестная госпожа, - Эйслин едва не рассмеялась. Откуда Реймсу знать, что госпожой на Севере называют лишь районак. - Откуда ты здесь?
- Я всегда буду там, где будешь ты, мой король. Мы принадлежим друг другу больше, чем ты можешь себе представлять. Боги знают это. Наши пути всегда будут связаны.
- Ты словно видение. Сладостный сон.
- Это реальность, Реймс. И она жестока. Мы живем на пороге страшной войны.
- Не надо о ней, - мужчина поднялся и усадил Эйслин рядом с собой. - Такое нежное существо как ты не должно говорить о таких ужасов как война.
- И все же я ее порождение. Она в моих жилах. Сердце мое бьется в такт барабанам, что ведут воинов в бой.
- Если война так же хороша, как ты, то я бы с радостью отдал бы жизнь.
- И за кого бы ты сражался, мой король?
Реймс замолчал. Сложный вопрос. Он и сам не знал на него ответа.
- Ты молчишь, мой король. Ты не знаешь, но знаю я, - руки Эйслин коснулись подвески на шее. - Я отдам всю себя Вилландертам. Я пойду в бой под золотой розой. Я готова на все, чтобы почувствовать себя единым целым с ней. Касаться губами ее лепестков, дать ее шипам возиться в мою кожу, оставляя на ней кровавые следы, почувствовать ее твердый стебель.
Глаза его расширились. Он не мог больше сдерживать себя.
Пальцы Реймса, прежде касавшиеся золотой подвески, ловко расправлялись с завязками ее платья. Сорвав его с Эйслин, он на мгновение остановился, впитывая взглядом образ ее юного изящного тела. Она была совершенна. И она хотела его.
Нежные губы Эйслин коснулись его пылающего рта, заставляя Реймса вздрогнуть всем телом. У него было немало женщин, но ни одну он не желал так страстно, как Эйслин. Ее поцелуи распаляли его страсть. Не разрывая поцелуя, Реймс сорвал с себя шелковый халат, впервые радуясь этому странному предмету одежды. Эйслин прижалась к нему всем телом, обхватывая ногами за талию. Руки ее ласкали его распущенные волосы, поцелуи становились все настойчивее.
Разорвав их, Реймс припал губами к ее шее, оставляя на тонкой белоснежной коже свои отметины. Губы его коснулись ее нежной груди, и у Эйслин вырвался стон наслаждения, который возбудил Реймса еще сильнее. Поймав губами ее сосок, он втянул его внутрь. Пальцы его скользнули вниз, раздвигая влажные складки кожи, к горячему лону. Эйслин выгнулась дугой, желая впустить его глубже. Реймс и сам был на грани.
Такого с ним прежде не случалось. Табунники славились своей неутомимостью не только в бою, но и в кровати. Но сейчас, слыша ее стоны, чувствуя, как трепещет ее плоть в ответ на его ласки, Реймс был готов излиться в любой момент. Боясь, что кончит до того, как овладеет ею, Реймс резко опрокинул Эйслин на спину и вошел в нее. Из груди девушки вырвалось шипение дикой кошки. Горячая узкая плоть сомкнулась вокруг него и Реймс на мгновение замер, ошеломленной силой привычных чувств. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на него. Нежные губы припухли от поцелуев, грудь казалась острой и твердой как у прекрасной статуи заповедного сада.
Не отрывая от нее взгляда, Реймс вошел в нее целиком. С губ Эйслин сорвал гортанный стон, самый прекрасный звук, который он слышал в своей жизни. Реймс больше не мог сдерживаться. Толчки его становились все сильнее и сильнее, голова Эйслин откинулась на подушки и она разорвала их взгляд. Тело ее подстраивалась под его ритм, она не только давала, но и брала. Ноги ее вновь обхватили его талию, впуская Реймса еще глубже. Сознание давно его покинуло, он ничего не осознавал, лишь то, что не может насытиться ею. Он сам не понимал, как еще держится. Схватив ее за шею, Реймс притянул Эйслин к себе. Их языки переплелись так же яростно, как и тела. Он был первым, кто овладел ею, но это тело было создано для любви. Огонь, прежде бушевавший в душе северной девы, вырвался наружу. Это она оставляла кровавые следы на его спине, это она заставляла короля стонать так, что его голос разносился по всему дворцу.
На мгновение прервавшись, он поставил ее на четвереньки и снова вошел в нее. Табунник, что с него взять. Ему нужно было видеть, как он овладевает ею. И прежде чем, содрогаясь, Реймс излился, он увидел темное клеймо Тантиры у основания ее шеи. Мир взорвался перед его глазами и Реймс задохнулся в оргазме.
Эйслин с трудом переводила дыхания. Ее тело, прежде неукоснительно подчинявшееся решительному голосу разума, в этот раз поработило этот самый голос, отзываясь на каждое прикосновение короля. И, демоны юга, это было великолепно. Не в силах сдвинуться, она протянула руку к Реймсу, но тот отстранился. Эйслин закатила глаза. Небось о своей женушке сокрушается. Было бы из-за чего. Она уже старая и в постель идет лишь для того, чтобы завести ребенка, как тут разжечь в мужчине страсть?
- Кто ты? - его голос прозвучал хрипло. - И не говори, что я могу сам это решить. Ты не простая женщина. Нет. Скажи мне.
- Посмотри на меня, - тихо произнесла Эйслин. Реймс развернулся, и в его взгляде Эйслин прочла боль и надежду. - Мое имя Эйслин Ройглао-Вилландерт. Я наследница трех династий и пяти земель.
- Ты моя племянница.
- Твоя любовница, Реймс. И твой шанс стать первым королем единой Империи.
- О, Верховный, - Реймс закрыл глаза. Правда оказалась еще страшнее, чем он мог себе только вообразить. Куда проще, окажись она последовательницей запретного культа Тантиры.
- Ты знаешь, мой король, что нуждаешься во мне. В моих венах нет грязи, как у Танис. Моя мать была из великой династии, а не дочерью богатого кочевника. Мне уже принадлежат три престола, два совсем близко. У вас нет детей, царь. Ты вправе отослать ее прочь с глаз, не нарушая закона.
- У нас есть сын. Ведь ты его похитила? Ты!
- Не кричи, Реймс. Ты сам не веришь в то, что сейчас говоришь, - на лице Эйслин не дрогнул ни один мускул. - Я действительно была в ночь похищения в Эстерхази. Но лишь потому, что хотела остановить Сканлана. Я знала о его намерениях, но не успела им помешать. Ты видел меня. Как я могла бы скрыть ребенка? Неужели он не заплакал бы?
- Где мой сын?
- Его ищет вся моя армия. Я не солгала, сказав, что воюю во имя Вилландертов. Могла ли я позволить, чтобы кто-то нанес вред одному из них? - ее взгляд вновь приобрел кротость, и Реймс уже почти ненавидел себя за то, что позволил такие обвинения. - Я искала встреч с того, видят боги, это так. Реймс, ты в душе знаешь это, сейчас есть реальная возможность объединить земли под гербом Вилландертов. Такого никогда не было прежде. И мне противна сама мысль о том, что это сделают бастарды Мидиры, к которым ты меня отослал, или дикари южане. Я ведь вижу, как ты ненавидишь эту землю. Она выжигает все живое в своей душе. Она мертва. Земля, где не может расти даже трава, непригодна для людей. Да, юг богат, но больше тут ничего нет. Только песок.
- Я люблю свою жену, - устало произнес Реймс. Он прилег рядом, не сводя с нее взгляда. Если все, что говорит теперь Эйслин правда, то... Боги, как же сильно она рисковала для того, чтобы переговорить с ним. И какой же преданной дочерью Срединных земель она является, раз пронесла любовь к своей родине через снега Севера и пески Юга. Ее срединное наречие было безупречным. Прежде она говорила с ним на южном, но теперь, слыша привычный мелодичный язык, гортанный и тягучий, он открывал ее с новой стороны, и она притягивала его еще сильнее. Точно мотылек на огонь, сердце его рвалось к Эйслин, не слушая голоса разума.
- Ты не любишь Танис. Все, что осталось между вами - только привычка. Скажи, неужели она, как следует королеве, заботится о твоих интересах? Как часто вы даете балы, приветствуя знать, и пьете чакору, прославляя Верховного? Она не разделяет твоих привычек и интересов. Как она вообще уговорила тебя поселиться в развалинах, что она называет дворцом Эстерхази? В Вольных землях веками жили воры и убийцы, а теперь обосновался король Вилландерт. Реймс, - она порывисто села и на лице ее появилось выражение страдания. - Неужели ты не видишь, что она губит тебя и всю династию? Элдред и Генрих скоро уйдут в Небесные чертоги, и ты останешься последним мужчиной династии. Она не даст тебе сильных детей. На тебе закончится ветвь Вилландертов.
- Эйслин, у меня уже есть сын.
- Но насколько ты уверен, что он жив? Ваш последний ребенок умер через месяц после рождения. А сколько таких детей было? Танис уже не в том возрасте, когда становятся матерями. Что ты станешь делать, когда не через год, ни через два у вас не появится наследников?
Я же здесь, с тобой. Я готова разделить с тобой, мой король, Империю, жизнь и ложе. Моя мать родила шестерых детей. Я подарю тебе столько сыновей, сколько не было ни у одного короля. Мы закончим войну прежде, чем она начнется. На юге Танис поддерживают лишь здесь, в Хабессе. Без твоих воинов ей не одержать победы. Ты готов позволить своим людям умирать ради цели, в которую сам не веришь?
- Эйслин...
- Ты знаешь, что я права. Мы должны быть вместе. Еще моя мать предлагала тебе меня. И за отца ты ее выдал лишь ради того, чтобы обрести Юг. Я дарю тебе и Север. И не говори, что он и так тебе принадлежит. Ты знаешь, что это не так. Но для них я всегда буду королевой, а наши дети наследниками.
- Тебе лучше уйти.
- Ты уже оставил во мне свое семя. Подумай, Реймс, что произойдет, если оно прорастет во мне... - Эйслин неторопливо поднялась, не пряча от взгляда Реймса свое тело. Даже сейчас, спустя каких-то пять минут, желание все еще было сильным в нем. Он вновь выл готов овладеть ею. Демон. Реймс был не в силах оторваться от нее. Какими же верными были ее речи. Он и сам осознавал, что брак с Танис не оправдал возложенных надежд. Но он не мог ее оставить. Чувства и впрямь были не так сильны, как прежде, и все же он любил ее. Или, по крайней мере, ту, кем она была до тех пор, пока Джерейм не был похищен.
- Я вернусь за ответом.
- Не за чем. Я не отрекусь от Танис.
- Значит, ты не Вилландерт. Твой отец запер мать в храме, потому что был уверен, что лишь Мария его крови, а сын бастард. Может потому во мне есть сила, которой нет в тебе?
Этого Реймс не стерпел. Прежде, чем он успел осознать, рука его уже оставила огненный след на щеке Эйслин. Он замер в ужасе от того, что сделал. Глаза Эйслин расширились и потемнели. Да, эта наглая девчонка была одной из их династии. Такой взгляд он видел у отца прежде, чем тот начинал приговаривать к смерти каждого, кто оказался поблизости. Эйслин бросилась на него.
Несмотря на то, что она была невероятно хрупкой, рука у нее была тяжелой, и Реймс действительно чувствовал каждый удар. Она была дикой, как юг, жестокой как Север и в ней текла святая кровь Вилландертов. На какое-то мгновение их лица оказались на одном уровне, и Реймс вцепился в ее губы яростным поцелуем. Эйслин ответила тем же.
Теперь им овладела не страсть, темное всепоглощающее чувство, которое сводило его с ума. Он вошел в нее яростно и резко, точно пытаясь причинить как можно больше боли, но она была готова к этому натиску. Они были точно два зверя. Ее зубы оставляли кровавые следы на его коже, он брал ее точно бык, смешивая боль, гнев и страсть в единый тугой комок, взорвавшийся тысячами осколков.
Он рухнул на нее всем телом, не в силах пошевелиться, она же, с трудом дыша, беззвучно смеялась, перебирая пряди его золотых волос. Они были одинаковыми. Страстными, жестокими, любившими боль и находившими лишь в ней удовлетворение. Они, следуя заветам Джерейма Великого, который привел Летецию не только на эшафот, но и возвел в сонм святых, были готовы идти до конца. Царь Срединных земель, покоривший крепости юга. Они же возьмут все Южные земли.
И пусть к имени Танис добавляют имя их династии, никто не обманывается настолько, чтобы считать ее королевой Срединных земель. Ее не знает народ, ее не знает двор. Десять лет она называет себя этим титулом, но ничего не сделала для людей. А Эйслин сделает. Она уже начала уничтожать Мидиров, но скоро придет черед и Ройглао. В конце концов, останутся лишь они двое - она и Реймс. И никого кроме них.
Пустыня поглотит Роллона и Ранделла на пути в Хамбели, унося и жизни их спутников. У нее никогда не было настоящей карты в Запретный город, братья обречены. Ну и пусть, она никогда их не любила. Они были чересчур шумными и беспечными.
Потом придет черед Серраны. Ее немого жалко, но она угроза. Север легко присягает женщинам. С ней Эйслин поступит проще - отдаст Горро. Тот давно сохнет по северянке, и, попробовав ее в день приезда в Аграхар, он захочет ее снова. Эйслин сыграет их свадьбу. Все знают, насколько жесток в постели Горро. Ему нравится причинять боль, истинные страдания, а это он умеет как нельзя лучше. Когда-нибудь Серрана воспротивится этому и он ее убьет. Это прекрасный вариант. В конце концов, Эйслин оставляет ей возможность выжить.
С Хестией еще проще. Танис рассказывала сестре о своем видении по дороге в Хамбели. Рыжая женщина, стоящая перед армией. Этой женщиной и будет Хестия. А в бою ей не выстоять. Эйслин сможет найти слова, чтобы тетка сама уговорила ее пойти с армией. Последним станет Этельстан. Для него Эйслин приготовила яд из черного дурмана. Капля в напиток, и он просто заснет без боли и страха. Она слишком его любит, чтобы позволить страдать. Но выбора нет.
- Ты вернешься в Аграхар? - тихо спросил Реймс.
- Я должна. Там мои люди, и я должна заботиться о них.
- Ты удивительная. Я всегда легко читал в душах людей, но ты для меня загадка. И ты сводишь меня с ума. Кто ты? Моя погибель или святая?
- Это неважно. Я принадлежу тебе.
- Это не так. Ты никому никогда не будешь принадлежать. Для тебя не существует границ и запретов.
- Как видимо, для тебя тоже, - послышался звенящий от гнева шепот. Подняв глаза, Эйслин встретилась взглядом с Танис Ройглао.
© Энди Багира, Иррьяна, 2013 г.
Все главы:
