Если в экономической основе государства заложена частная собственность на средства производства, то это государство не может не эксплуатировать «государствообразующий» народ. Даже в случае, когда огромная часть экономической основы государства составляет государственная собственность. Сегодня, в большинстве случаев, экономически весомая частная собственность не принадлежит ни отдельному человеку, ни, даже, отдельной семье. Это коллективная собственность, принадлежащая группам физических и юридических лиц. Во многих случаях даже невозможно определить «ключевого» собственника, ответственного за последствия практического использования такой коллективной собственности. Тем не менее, отдельные члены, из которых состоит коллективный собственник, имеют ренту, величина которой пропорциональна количеству принадлежащих им акций. Само английское слово «share» переводится на русский язык, как «акция» или «доля». Эти люди составляют класс буржуазии. На что способна буржуазия ради прибыли можно найти, например, у такого экономиста, как Карл Маркс.
Государственная собственность – это коллективная собственность, принадлежащая институтам государства. Именно, государства, а никак не народа, как в этом убеждены многие представители этого народа. Но каждый из институтов государства олицетворяют конкретные физические лица – государственные служащие. Де-юре, эти лица являются наёмными работниками, профессиональная задача которых распорядиться вверенной в их ведение государственной собственностью с наибольшей пользой для государства. Но то, что полезно государству, не обязательно полезно для народа. Польза для народа является производной от пользы государству. Размер этой пользы зависит от социальности государства, а социальность государства зависит от соотношения долей национального продукта, идущих на достойную жизнь и свободное развитие.
Возможно, общенародная собственность – это химера, порождённая умами мечтателей-социалистов разных мастей, потому что таковой собственности, в масштабах отдельно взятой страны, истории, пока, не известно. И вот почему. Если все ресурсы страны, дающие природную ренту, принадлежат народу, то и ВЛАДЕТЬ этой собственностью должен народ. Владеть, то есть, определять, как воспользоваться богатствами: съесть всё сразу, покусав остальное, или сохранить их и приумножить для будущих поколений; отдавать чужакам в концессию на сроки, сопоставимые с длительностью жизни поколений, изменять форму собственности на отдельные ресурсы и т. п. И владеть общенародной собственностью должен высший орган представительской власти, состоящий из полномочных представителей народа, то есть граждане, прошедшие процедуру выборов и отвечающие благополучием - своим и своих близких - за последствия своих решений. Именно, они, а не уполномоченные представители исполнительной государственной власти, назначаемые вне прямого народного волеизъявления. Но общенародная собственность, для извлечения из неё пользы, должна кем-то управляться, а для этого нужны специалисты из государственного аппарата. А иного для собственности таких огромных размеров, пока, нигде не придумали. И вот тут-то мы приближаемся к тому месту, где собака зарыла. И что же она зарыла?
Частная собственность – это защищённое законодательством государства право физического или юридического лица относиться к какому-то имуществу, как к своему. А коллективная собственность – это форма собственности, когда законодательство гарантирует равные права всех членов сообщества (коллектива) на владение ею и её использование. Так вот, государственная собственность, де-факто, - это собственность, принадлежащая коллективу чиновников. Которых, напоминаю, никакой народ нигде и никогда не избирает. Поскольку страсть стяжательства – это часть человеческой природы, то наступает момент, когда кому-то из «равных» приходит мысль, что он может стать «равнее» прочих членов коллектива. Понятное дело, коллективный собственник (государство) старается выстроить законодательные барьеры, препятствующие захвату коллективной собственности отдельным лицом, но, как показывает практика, даже беспощадно-кровожадные законы (как кое-где в Азии) этот процесс остановить не могут. Не могут, потому что всякий закон, установленный людьми субъективен, а стремление к личному обогащению – это объективная закономерность, определяемая когнитивным стилем общества. То есть, потому, что коллективное бытие определяет коллективное сознание. Иначе говоря, пока государственный служащий, в управление которому вверена коллективная (государственная или общенародная) собственность, видит «морковку», он будет стремиться её съесть! Создание такой формы собственности, как общенародная, усложнит трансформацию этого богатства в иные формы собственности, но не более. Пока существует частная собственность, она будет соблазнительным примером для всех распорядителей коллективной собственностью.
Классики и их ортодоксальные последователи утверждают, что такого класса, как государственная буржуазия, не существует. Государственной буржуазии «не существует», но она есть, потому что человеку свойственно хотеть есть. Рано или поздно, людям, распоряжающимся коллективной собственностью общественное бытие подсказывает, что их должность позволяет им иметь дополнительный доход (ренту) при "умном" распоряжении вверенной в их ведение собственностью. В соответствии с «правильно» сформированной нормативной базой. Государственный чиновник, который извлекает личную выгоду (получает ренту) с права распоряжения государственной собственностью, перерождается в буржуазию. Государственную буржуазию. Но шаткость его положения в том, что он имеет ренту только в период, пока находится при должности, и присвоить (обратить в свою частную собственность) или передать по наследству ресурсы, которыми призван распоряжаться, он не может. Поэтому, обладая правом законодательной инициативы, чиновники постепенно формируют законодательное поле, которое позволит им стать законными частными собственниками. То есть, капиталистами. В одном из проектов Конституции России было положение, которое запрещало действующему представителю исполнительной ветви государственной власти избираться в качестве народного депутата. Очевидно, что это предложение было «не ко времени». В СССР переход к капитализму начался, когда основным экономическим показателем стала прибыль (до этого – производительность труда). Дальше – дело времени и «законодательной инициативы». Поэтому «прихватизация» была неизбежным объективным процессом, остановить который было невозможно. А обернуть его вспять возможно только при наличии идеи, способной изменить когнитивный стиль общественного бытия.
Некоторые возразят, что есть пример Республики Беларусь. Пример есть. Это пример приостановки восстановления капитализма на фазе государственного капитализма. Но в Конституции РБ в ст. 13 записано: «Собственность может быть государственной и частной... Недра, воды, леса составляют исключительную собственность государства. Земли сельскохозяйственного назначения находятся в собственности государства». То есть в Беларуси на дворе – капитализм. По соотношениям долей экономического базиса - частной и государственной собственности – государственный капитализм. Всё по В.И. Ленину. Тот тоже писал, что «наша цель – государственный капитализм». Процессы разгосударствления собственности республики приостановлены, но не блокированы по выше изложенным обстоятельствам. В Беларуси немало людей, которые понимают, что наша страна имеет только одно преимущество перед другими бывшими республиками СССР - это Александр Григорьевич Лукашенко. Но это понимают всё меньше граждан, и это преимущество преходяще, потому что буржуазия, пусть даже - государственная, - это класс ненасытных эксплуататоров народа. Сегодня АГЛ, время от времени, "перетрахивает" наглеющих буржуев (см. недавний пример с "Бабушкиной крынкой"), но он не вечен, а выстроенное им общественное бытие всё больше определяет сознание народа и его производного – государственных чиновников. Так что недалёкое будущее Беларуси – это капитализм российского типа. Или «некапитализм»… Российского типа.
Если судить по делам, а не по словам руководства России, управляют ею адепты «нового мирового порядка», для которых российский народ не более, чем топливо движителя «общемирового прогресса». «Прогресса», описанного в «Краткой истории будущего» Жака Аттали или китайскими идеологами «Сообщества единой судьбы человечества». И то, что Беларусь «устроилась» на благоустроенном привале в самом начале формирования «единой судьбы», всего лишь, каприз судьбы, имя которому А.Г. Лукашенко. К сожалению, всё большая часть белорусских граждан желают сорваться с «привала» в безумном желании присоединиться к «прогрессивному человечеству». Нет никакой ФИЗИЧЕСКОЙ возможности воспрепятствовать этому страстному желанию вкусить дерьма из чаши полноценной капиталистической жизни. Мы это проходили в 80-е годы, и тогда, так же как сегодня, многие кричали: «Долой»! В результате госсобственность стала частной, а социальность государства почти сошла на «нет». В той грядущей «судьбе» такому субъекту права, как суверенный народ, вообще нет места. А где нет народа, там нет места отдельному человеку.
Вывод: сегодня во всём мире господствует капитализм при наличии в некоторых государствах его «государственной» формы. И ни Китай, ни Беларусь, ни КНДР, ни иже с ними не являются исключениями. Любому капитализму, как бы он ни назывался, присуща эксплуатация трудового народа. И правящим классом в любом капиталистическом государстве является буржуазия, пусть, даже, государственная. Но прежде, чем разрушить ограду вольера, нужно подумать, какая «свобода» поджидает там – «на свободе»!