Ника рвалась в школу, в 1-й класс. Она уже умела читать, писать печатными буквами, считать до 100 и даже решать простые задачки по математике. С рюкзаком за плечами и большим букетом осенних цветов 1 сентября прошлого года она переступила порог школы, в которой мечтала учиться. Но учеба для нее закончилась, едва начавшись.
Подходил к концу третий школьный месяц, когда Ника неожиданно пожаловалась на боль в шее. Стоило дотронуться до нее, как девочка морщилась: «Болит!» Мама не понимала, что происходит. Ника с самого рождения практически не болела. Иммунитет был таким сильным, что она спокойно общалась с кашляющими ребятишками в детском саду, во дворе и при этом оставалась здоровой.
Нику отвели к педиатру. Та заметила небольшое покраснение в горле и со словами «не страшно, пройдет» назначила антибактериальную терапию.
Боль в шее действительно вскоре утихла, и счастливая Ника позвала друзей на свой день рождения. Ей исполнилось 8 лет, и она чувствовала себя совсем взрослой. Мама испекла торт, было много подарков, шума, смеха. Всю квартиру усеяли разноцветные конфетти.
Но спустя всего неделю боль в шее вернулась. Подскочила температура. Нику вырвало. Врач, вызванная на дом, нащупала воспаленные лимфоузлы, предположила «лимфаденит» и посоветовала сделать УЗИ. «Ситуация не критичная, госпитализация не нужна. Идите домой, пейте антибиотики», — спокойно сообщил хирург, рассматривая результаты исследования.
Но отек на шее Ники только увеличивался. Антибиотики не помогали, и держалась температура. Испуганные родители вызвали скорую. Но в больнице госпитализировать Нику поначалу отказались. Только когда девочку привезли на скорой во второй раз, положили ее в педиатрическое отделение и назначили лечение. Но вместо улучшения состояние ребенка только ухудшилось.
— Мам, мне воздуха не хватает! — жаловалась Ника, странно покашливая. Мама в панике подбегала к врачам. Но ЛОР и хирург успокаивали: «Страшного ничего нет! Ребенок просто волнуется. А кашель — из-за отека шеи».
Увидев, что дочка начала хватать ртом воздух и учащенно дышать, мама настояла на рентгене и томографии. В плевральной полости девочки, как оказалось, скопилась жидкость, началось воспаление листков плевры и легких. Когда жидкость откачали, Нике стало легче дышать. Но вскоре у нее обнаружили воспаление сердечной мышцы и поставили ей еще один диагноз: острый миокардит.
У Ники нарастала дыхательная недостаточность. Частота сердечных сокращений снизилась до критических 20-30 ударов в минуту. Поскольку воспалительный процесс затронул сразу несколько систем организма, врачи заговорили про Кавасаки-подобный мультисистемный воспалительный синдром. Редкое заболевание, которое встречается у одного из ста тысяч человек.
Нику забрали в реанимацию, чтобы подключить к ИВЛ. Когда маме разрешили зайти, девочка лежала на кровати вся красная. Тело странно подергивалось. «Что с ней? Почему она выглядит замученной?» — остолбенела мама. «Интубация долго шла. А подергивание — из-за трубки в горле, привыкает», — объяснили врачи. Они ввели Нику в медикаментозный сон и сказали, что на искусственной вентиляции и под седацией девочка пробудет всего сутки. Это необходимо, чтобы «поддержать дыхание, отключить на время нейроны мозга и провести ряд болезненных медицинских манипуляций». Но через сутки Нику не смогли вернуть в сознание. У нее произошел отек мозга… На томографии заметили признаки гипоксически-ишемического поражения. Сделали пункцию, но никакой инфекции не обнаружили.
Чтобы помочь Нике, перейдите по ссылке.
— Нике как будто рот закрыли и душили ее, — со слезами рассказывала близким мама Вероники. Ее терзали вопросы, на которые отчаянно хотелось найти ответы: что случилось, были ли ошибки в лечении или подключении ИВЛ? Ведь до интубации Ника сама рассказывала медсестрам про свой класс, учительницу. Спрашивала: «Когда мама придет?» А потом стала совсем другой, словно впала в ступор. Глаза кукольные: откроет-закроет. Никого не видит, не узнает…
Чтобы снять отек мозга и привести девочку в чувства, врачи назначили ей капельницы, кололи гормоны, иммуноглобулины. Ника начала реагировать на шум, вздрагивать от резких звуков и прикосновений. Взгляд прояснился, хотя она по-прежнему никого не узнавала. Врачи сказали: «Состояние вегетативное. Есть очаговые поражения белого вещества мозга».
Несколько месяцев Ника провела в больницах. Если не могли помочь в одной, направляли в другую. Ей провели процедуру плазмафереза: очистили кровь от токсинов и привели в норму ее показатели. Ника начала фиксировать взгляд. Это была пусть небольшая, но победа. Вегетативное состояние сменилось состоянием малого сознания.
— Ее просто нужно будить! Мозг непредсказуем. В один прекрасный день Ника может «проснуться». Нужна реабилитация, — говорили отчаявшейся маме врачи и родители детей, с которыми случилась похожая беда.
Первый курс восстановления Ника прошла по ОМС, на второй деньги собрали родственники. Потом подключился «Русфонд». У девочки почти расправились согнутые внутрь ноги и раскрылись сжатые спастикой пальчики рук. Начала по просьбе поворачивать голову, закрывать и открывать, хоть и не всегда, рот, есть по 4 ложки пюреобразной пищи перед каждым кормлением в гастростому и пить по 50 миллилитров воды за три приема.
Появились эмоции. Ника плачет и кричит, когда ей разрабатывают руки и ноги, но тут же успокаивается, когда мама обнимает ее и кладет голову себе на грудь. Пытается едва заметно улыбнуться, когда ей рассказывают про поездки семьей на Черное море, про то, как занималась спортивной гимнастикой, ходила в художественную школу и музеи, ждала на Новый год Деда Мороза и устраивала дома настоящие концерты. Рисовала пригласительные билеты, а потом вставала на стул и громко в микрофон говорила: «Выступает народная артистка Вероника Самвелян».
Врачи настоятельно рекомендуют продолжать реабилитацию. А родители, родственники ждут, когда она окончательно «проснется». Давайте поможем разбудить Нику!
Чтобы помочь Нике, перейдите по ссылке.