Из воспоминаний отца. Служил он три года в Германии, после срочной службы сразу же остался вольнонаёмным ещё на три года.
Из казармы переселился в комнату общежития, свободный выход из воинской части в город, подружился с молодыми офицерами, денежное довольствие значительно увеличилось. В общем, началась житуха! Об этом периоде в своей жизни отец рассказывал часто и очень жалел, что не продлил контракт. Впоследствии хотел вернуться назад, но в военкомате отказали. Впрочем, это будет потом, а пока у него всё отлично!
Отец в компании молодых офицеров нередко захаживали в местный гаштет выпить бархатистого пива. Естественно, расплачивались дойчмарками. Разменной монетой были пфенниги. Чеканили их из сплава на 97% состоящего из алюминия, поэтому были они очень лёгкими и от них на пальцах оставались тёмные следы.
Однажды скопилось у ребят много-много мелочи. Куда её девать? Конечно же – в гаштет! Навскидку прикинули – на пиво хватает. Если вдруг не хватит, на всякий случай есть бумажные марки.
Пришли в гаштет, перед немкой-продавщицей из карманов высыпали на прилавок всю мелочь, получилась приличная горка из монет. Подмигнули ей:
– Потом посчитаешь, сначала нам пива налей. Мы тут за столиком посидим и пока будем пиво пить, пфенниги посчитаешь.
Безусловно, разговор шёл на немецком языке, русский из немцев в 50-е годы мало кто «ферштеен» (понимал).
Немка налила в стеклянные кружки ребятам пиво и принялась пересчитывать монеты. Номинал у них небольшой, вроде наших одной-двух-трёх копеек. Но зато много! Ребята пиво пьют, разговаривают между собой, немка за прилавком мелочь считает. Новых посетителей пока нет, никто её не отвлекает. Неторопливо попивая янтарный напиток, ребята со стороны наблюдают за продавщицей.
Из общей кучи немка брала монеты одного номинала и рядом выставляла их стопками аккуратными рядами. Стопка за стопкой, номинал к номиналу. Некогда большая куча-мала из монет уменьшалась, зато увеличивалось количество стопок из пфеннигов.
Наконец она посчитала всю мелочь, за стоимость пива скинула монеты в кассу, но и пфеннигов осталось ещё много. Сгребла немка их в ладонь, вышла из-за прилавка, к этому времени и ребята с пивом закончили, полностью опустошив кружки. Протягивает продавщица им деньги, говорит, что это лишние. Ребята ей отвечают:
– Оставь себе. Это тебе за работу, что считала.
Встали и направились к выходу. Немка расплылась в радостной улыбке, вперёд них подбежала к выходу, открыла им дверь и в знак признательности поклонилась. Типа чтобы ещё приходили! И они приходили, много раз приходили, но уже без огромной кучи мелочи. Расплачивались банкнотами, а сдачу оставляли в качестве чаевых. Отец и вся их компания не были женаты, денег им на себя вполне хватало, поэтому вполне могли позволить расщедриться на чаевые. Тем более, что обслуживали их в гаштете на высоком уровне и пиво всегда было отменным.
Я тоже служил в ГДР и отец советовал мне остаться вольнонаёмным. Не послушался, вернулся на гражданку. Потом как и отец жалел, но, как говорится, близко локоть да не укусишь. Я оправдывался тем, что все два года служил без отпуска, домой хотелось поскорее попасть. Но и у отца отпуска не было, в СССР он вернулся лишь через шесть лет.