Полный список кладбищ Петербурга насчитывает около 90 некрополей. У каждого своя история и свои достопримечательности. Так, если ехать вечером мимо Волковского лютеранского кладбища, в какой-то момент свет фар выхватит из темноты погоста статую Иисуса Христа. На Пискаревском стоит всем известный монумент «Мать-Родина».
На Смоленском, где покоится Ксения Петербургская, можно увидеть множество бронзовых и каменных ангелов и плакальщиц. На Богословском взгляды посетителей притягивают рябина, «расколовшая» гигантское надгробие, бюсты адмиралов, профиль Цоя и мозаичный портрет лидера группы «Король и Шут». Все это — примеры мемориальной скульптуры, которой наполнен наш город. Памятники видным деятелям, установленные в парках и скверах, — это тоже мемориальные скульптуры. Больше всего могильных монументов на кладбищах Александро-Невской лавры (их четыре: Лазаревское, Никольское, Казачье и Тихвинское — Некрополь мастеров искусств).
И у каждого памятника есть создатель, вложивший немало времени и сил в создание своего детища. «МК в Питере» пообщался с петербургским мемориальным скульптором Денисом Третьяковым и узнал, почему от одного взгляда на статуи на погостах по телу бегут мурашки и как рождаются идеи кладбищенских монументов.
От первой копии к первому заказу
Денис Третьяков всю жизнь окружен искусством. Его бабушка собирала альбомы с фотокопиями работ живописцев и скульпторов. А по соседству жила внучка ведущего ленинградского скульптора Михаила Аникушина. Будучи дошкольником, Денис занимался керамикой и лепкой из глины, а потом пошел в школьный центр при Эрмитаже. Так что вопроса о будущей профессии перед ним не стояло.
Сначала — училище имени Рериха, затем — Академия художеств имени Репина, где на последних курсах преподавал известный скульптор Владимир Горевой — один из учеников Аникушина.
Свою первую мемориальную скульптуру Денис создал в отделе слепков Академии — это музей, где размещены копии древних скульптур, выполненные итальянскими мастерами в XVIII–XIX веках. Здесь студенты могут делать копии с копий. И именно тут третьекурсник Денис провел все каникулы, создавая дубликат плакальщика с гробницы Филиппа Смелого (оригинал находится в Дижоне).
«Эту фигуру я перемерял циркулем, и получилось достаточно точно, копия до сих пор хранится у меня в мастерской. Меня завораживал этот образ: фигура, полностью закрытая драпировками, но при этом очень живая, такой симбиоз Средневековья и Раннего Возрождения», — говорит Денис.
Первый коммерческий заказ скульптор получил уже после окончания академии, работая с архитектором Геннадием Пейчевым. Он создал фигуру скорбящей, которая сейчас размещена на Смоленском православном кладбище.
Одна из работ Дениса. Фото предоставлены Денисом Третьяковым
Память, облеченная в бронзу и камень
«Для меня мемориальная скульптура — это прежде всего образ. Композиция, общее решение надгробия — все подчинено образу усопшего. Я всегда очень чутко слушаю родственников покойного. Тут мелочей не бывает: самая незначительная деталь может помочь найти художественное воплощение их воспоминаний. Это очень интимная работа: сначала появляется идея, потом вместе с архитектором мы создаем эскиз, затем следует воплощение в материале. Так удается увековечить людей уже ушедших», — рассказывает скульптор.
По словам Дениса, надгробие — это тандем скульптуры и архитектуры, поэтому эскиз он создает вместе с архитектором. Затем разрабатывает скульптурную часть подробнее: прорабатывает варианты, ищет решения, иногда делает скульптурные этюды.
К создателю мемориальных скульптур приходят люди с самыми разными запросами, которые сложно назвать обычными. Был в практике Дениса случай, когда надгробием стала скульптурная композиция с крыльями, как символ воспарившей души.
«Работая над тем проектом, я углубился в изучение строения крыльев разных птиц. За основу ангельских крыльев принято брать лебединые — это сильный, выразительный образ, и строение крыла очень интересное. Несколько недель я изучал его, делал зарисовки и этюды», — рассказывает скульптор.
Он объясняет, что сначала скульптуру в полную величину создают из глины или пластилина. Затем — из бронзы (это мягкий металл, позволяющий вносить коррективы на каждом этапе работы. В самом конце наносится защитный слой патины. Попутно Денис курирует производство вырезаемой из камня архитектурной части — надгробия.
«В итоге бронзовая скульптура и каменные детали собираются в единый законченный образ», — делится секретами скульптор.
Еще одно необычное произведение Дениса — надгробие в виде рыбы на гранитной волне в зарослях кувшинок. Мемориал был сделан для человека, который увлекался рыбалкой.
«Многие идеи подсказывают сами заказчики, а я формирую художественный образ и воплощаю его в бронзе и граните. Люблю совмещать несколько материалов: после обработки они раскрываются по-разному, и мемориал выглядит как ювелирное изделие», — делится наш собеседник.
Он добавляет, что классическими надгробиями обычно занимаются сами кладбища, к нему обращаются, когда недостаточно стандартных решений.
«Когда человек хочет что-то необычное, я всегда стараюсь его услышать, проникнуться образом, который он хочет воплотить. И получается всегда что-то удивительное, ведь все люди разные, необыкновенные. А надгробие — это в первую очередь история человека, заключенная в лаконичном скульптурно-архитектурном ансамбле. Человека уже нет с нами, а память о нем и его образ живут, и тут не хватит просто плиты с текстом», — говорит Денис.
Работа на пользу города и страны
Петербуржец работает с мемориальными скульптурами не только на заказ, но и по зову души. Уже несколько лет он ведет проект с петербургским краеведом Ксенией Сидориной. Вместе они планируют восстановить заброшенное надгробие на могиле Джемса Шмидта — хранителя Картинной галереи Эрмитажа, много сделавшего для сохранения коллекций музея. Свое последние пристанище он нашел на Смоленском лютеранском кладбище. В начале XX века известный петербургский скульптор Василий Кузнецов создал надгробие с выполненным в мраморе рельефом скорбящего юноши.
«Сам рельеф сейчас хранится в запасниках Русского музея, доступа к нему не дают — справедливо берегут наследие. Но надгробие стоит в разрушенном виде. Мы хотим вернуть память об этом человеке и внести вклад в восстановление одного из красивейших некрополей Петербурга. Скульптура мной уже выполнена, осталось согласовать установку», — говорит Денис Третьяков.
Крылья ангелов похожи на лебединые. Фото предоставлены Денисом Третьяковым
На сегодня в портфолио петербуржца самые разные работы:
- несколько рельефов для стелы «Город воинской славы» в Гатчине;
- рельефы для памятника основателю Омска Ивану Бухгольцу, установленного летом на набережной Иртыша;
- портреты государственных деятелей для музея-диорамы Брестской крепости;
- городская миниатюра, установленная в Мурино, и многое другое.
Сейчас Денис готовится к большому проекту: зимой поедет в Омск создавать рельефы для памятника основателям города.
«Предстоит много интересной работы: общая длина фриза больше 20 метров, многофигурные композиции, размер некоторых фигур больше 2 метров. Сейчас много рисую, делаю этюды, работаю с моделями — моя профессия одна из тех, в которой никогда не перестаешь учиться».