Аннотация:
Марк Ирвинг не знал куда делась Рита Твердик, но он был уверен, что Теодор Твердик имеет к исчезновению своей жены самое непосредственное отношение…
- Знаете доктор, Рита никогда не любила цветы. А что случилось с ней в последние два года до всей этой истории-я ума не приложу. Её как подменили.
- Рита исчезла... - сказал молодой светловолосый доктор Марк Ирвинг и посмотрев с недоверием на Теодора Твердика - бывшего полицейского который сейчас стал пациентом его психиатрической клиники продолжил.
- ...я хочу вам помочь, мистер Твердик, но для этого мне нужно знать правду. А то как вы объяснили исчезновение вашей жены объясняет почему вы оказались в нашей больнице, так как это...
- Безумие? - закончил Твердик и доктор подумал в этот момент, что этот человек не похож на сумасшедшего. Но ведь сколько «не похожих на сумасшедших» сумасшедших знал и ещё узнает этот мир?
- Ваши бывшие коллеги обыскали - сказал доктор Ирвинг - весь участок, дом и всю территорию ваших владений в «Блэкривере» и ничего не нашли. Скажите, куда вы дели тело ? Кислота?
- Я не убивал свою жену, док. И мне кажется, что вы нарушаете регламент, этикет, правила поведения и Бог знает, что ещё - задавая мне все эти вопросы. Вы должны помочь мне, а не обвинять меня в том, что я не делал.
Марк Ирвинг вновь подумал, что этот человек явно нормален и посмотрел на улицу где шёл холодный октябрьский дождь, а его подмастерье-ветер нещадно срывал остатки жёлтых листьев с деревьев росших в аллее ведущей к психиатрической больнице имени Святого Франциска.
- Вы правы - сказал Ирвинг отводя взгляд от окна с вечереющей осенней картиной за ним - кому как не вам знать регламент и закон.
Улыбка на долю секунды обозначилась на губах доктора, но тут же исчезла как только гром за окном напомнил о себе.
- Так как я могу вам помочь?
- Вы должны мне поверить - сказал бывший полицейский так быстро как будто ждал этого вопроса.
- Хорошо - произнёс Ирвинг. Допустим, что я поверил...
Теодор Твердик устало улыбнулся и посмотрев на доктора сказал.
- У полиции нет доказательств того, что я её убил, док. Тела, как вы знаете, так и не нашли. В кислоте я её не растворил как могли и как уже вы подумали, но...
- Что «но»? - спросил доктор и подумал, что надо уже вызвать санитаров и избавить себя от этой головной боли. Ведь он слышал эту историю от сошедшего с ума полицейского уже много раз. Но было одно обстоятельство не позволявшее перелистнуть страницу. Пропавшую без вести Риту Твердик он - Марк Ирвинг, знал когда-то очень хорошо. И если бы не некоторые жизненные обстоятельства, то вполне возможно, что Рита Твердик была бы Ритой Ирвинг. Но как мы помним - история не терпит сослагательных наклонений.
- Я дам вам шанс увидеть всё это собственными глазами, док. Но должна быть ночь, тишина и никто кроме вас и меня не должен узнать об этом. Когда вы увидите это сами - вы должны никому не говорить об увиденном иначе...вы станете пациентом своей собственной, этой, то есть, больницы.
Сказав это Твердик улыбнулся и Марку Ирвингу показалось, что этот, некоторое время назад подозреваемый в убийстве своей жены человек берёт его «на слабо»
- После выкидыша Рита стала заниматься разведением цветов. Розы... Этим проклятым цветам она стала отдавать всё больше времени и я сначала думал, что это выводит её из депрессии. Но как мы с вами знаем, док, безумие почти всегда очень стремительно развивается стремясь к своему абсолюту...
Доктор Ирвинг внимательно слушал этого нервного человека с взъерошенными черными волосами и запавшими глазами тогда как часы на стене его кабинета уже показывали 7 вечера, а мрак за окном вступал в свои законные права. Дождь не прекращался и всё настойчивее стучал в окна. Ирвинг не боялся этого странного человека с его странной историей, но ему был неприятен сам факт присутствия Теодора Твердика в его кабинете. Но не сам ли Марк Ирвинг как один из ведущих специалистов в области психиатрии инициировал всё это? Мог ли он поступать иначе? Наверное да, но если бы он не был лично так вовлечен в эту историю...
- Цветы были повсюду - продолжал Твердик и доктор вспомнил, что кажется в Чехии был некогда какой-то буйно помешанный с фамилией Твердик.
- Она постоянно что-то записывала и становилась всё более задумчивой. Мы почти не общались, а потом...
- Что...потом? - спросил Ирвинг
- Она заговорила о том, что её цветы нужно рыхлить.
- Рыхлить? - переспросил Ирвинг чувствующий, что теряет связь с реальностью.
- Да, рыхлить - сказал Твердик не моргая смотря впалыми темными глазами на доктора. - И ещё она в один из зимних вечеров тогда мне сказала, что с этой задачей могут хорошо справляться...черви.
Доктор Ирвинг откинулся в кресле и выдохнул смотря на человека сидящего напротив с другой стороны его рабочего стола. За спиной у этого человека окно в которое настойчиво стучал, требуя войти как будто, осенний дождь и завывал холодный ветер.
- Черви... - повторил Твердик и в этот момент доктор вспомнил, что Твердик из Чехии убил тещу, жену...и кажется чуть не убил своих детей. Марк Ирвинг не понимал почему он вдруг вспомнил этого маньяка из Праги. Но сейчас смотря на этого человека с немигающими глазами и рассказывающего ему про червей Ирвингу виделось, что Твердика из Чехии мог бы очень убедительно сыграть в кино этот Твердик - сидящий перед ним сейчас.
- Что было дальше? - тихо спросил доктор и пациент моргнув наконец глазами сказал.
- Появились черви. Они были везде. Я не знаю где она их брала. Может заказывала где-то. Может сама их выкапывала. В какой-то момент, док, мне стало казаться, что она уже разводит не розы, а этих чёртовых червей...
*****
Спустя два часа Марк Ирвинг в своём зелёном джипе чероки проехал по древнему, каменному мосту через реку «Блэк» из-за которой этот маленький городок и получил своё название «Блэкривер» ещё в те далёкие года - когда Америка была разрываема гражданской войной между Севером и Югом. Проехав мимо кладбища, которые по старым обычаям люди всегда устраивали где-то за городом(и это кладбище не было исключением), доктор наконец подъехал к своему дому. За одноэтажным, ничем не примечательным в этих местах строением - протекала неспешно река «Блэк» и так же неспешно теперь Ирвинг вышел из машины и посмотрел на тёмные окна своего дома.
Пол Маккартни в его машине продолжал объясняться в любви давно умершей от рака Линде и доктор сел в свою машину снова. Сначала он хотел просто выключить магнитолу и зайти в дом пустив в его пределы хоть какой-то уют своим присутствием, но сегодня он этого не сделал. Он ещё не знал, что домой он не войдёт больше никогда. И от этого скромного строения, где прошло всё его детство, он отъезжал теперь в последний раз.
Дождь прекратился и ночь под покровительством луны холодно, равнодушно смотрела как машина отъезжала от дома и ехала теперь в обратном направлении. Фары джипа выхватили из мрака ограды старых могил - на которых вальяжно расхаживали вороны и повернув Ирвинг миновал и старый мост.
«Безумие... То, что ты хочешь сделать - чистое безумие» говорил он сам себе «но... Ведь никто не узнает...»
- Никто не узнает - сказал он вслух и посмотрел на себя в зеркало заднего вида.
- Кроме меня - произнёс на заднем сидении его машины Твердик в смирительной рубашке. В его безумных глазах на миг блеснула луна и Ирвинг зажмурившись ударил по тормозам. Чероки взвизгнул шинами и остановился на пустынной дороге немного не доехав до мигающего фонаря. В машине был только Марк Ирвинг. Зеркало заднего вида в кое он снова посмотрел открыв глаза - было тому свидетелем. Посмотрев на часы на приборной панели он увидел цифры:21:30. Для него сейчас это были ничего не значащие цифры, но для сорокапятилетнего пациента психиатрической больницы Святого Франциска Теодора Твердика это было то самое время, когда он вот уже 5 минут был мёртв.
Никто из персонала психлечебницы и прибывшей вскоре полиции так и не понял как он воплотил свою больную затею в жизнь, но Твердик повесился. Бывшие коллеги Теодора Твердика войдя в помещение где он свёл счёты с жизнью, увидели настежь открытое окно с решётками и его покачивающееся на верёвке тело. Примерно 2 часа отделяло сие событие от его последнего разговора с доктором.
Не зная всего этого, Марк Ирвинг - остановившийся на пустынной дороге и смотрящий теперь как загипнотизированный на мигающий уличный фонарь, вновь завёл двигатель джипа и направился к дому Твердиков, возвращаясь мысленно то к разговорам с Твердиком, то к истории их с Ритой отношений.
Она была голубоглазой блондинкой с вьющимися волосами. Одной из тех беспечно - милых, симпатичных девчушек, которые поддерживали бейсбольную команду «Блэкривера» своими танцами в коротких красных юбках и незамысловатыми кричалками. Словом«несерьёзная». Так по крайней мере отозвалась об избраннице Ирвинга его мать однажды, добавив также, что:
- Мой мальчик, она тебя не достойна.
В том же разговоре мать его проронила, что «послушай, бейсбол - это не твоё»
Марк Ирвинг не знал теперь по прошествии более чем десяти лет, могло ли всё сложиться иначе тогда, но слова его матери касательно спорта подтвердил диагноз. Из-за обнаружившихся проблем с сердцем врачи посоветовали ему не строить планов на бейсбол и вообще спорт оставить другим. Так, мать его - вскоре умершая от рака лёгких ибо всю жизнь дымила как паровоз, удивительно совпала в своём мнении с врачами. И Ирвингу ничего другого не оставалось, кроме как последовать их совету.
С Ритой же Марк Ирвинг встречался лишь несколько месяцев. Он очень удивился когда, узнал, что она играет на пианино (так в нём преобладали стереотипы, семя которых зародила мать считавшая, что в группах поддержки бейсбольных команд богопослушные девушки не пляшут)
Однажды Рита по-детски заливаясь смехом, отчего её щеки краснели являя контраст с белым личиком, пыталась объяснить Ирвингу правила музицирования, но у Ирвинга были «деревянные пальцы»
- Извини, малышка - сказал он ей тогда - я не виноват, что мои пальцы такие.
Он улыбнулся ей, пожав, при этом плечами, а она опять залилась своим звонким как колокольчики смехом и обняла его. Они сидели в гостиной её дома возле чёрного рояля на котором когда-то училась играть ещё мама Риты. В окно украдкой за ними подсматривал своими шелестящими листьями старый дуб и был прекрасный летний день. Который был ещё прекраснее из-за поющих птиц, чьи голоса слышались тут и там. Вся жизнь тогда им казалась светлой и чистой полосой, где просто не может быть ничего плохого, но спустя несколько месяцев родители Риты погибли в автокатастрофе вылетев за ограждение моста. Машина упала в воду в том месте, где и глубины то особой не было, но всё произошло так быстро, что отец Риты не успел сообразить. Оба они были пристегнуты ремнями безопасности и это спасло их жизни в тот момент когда машина упала в воду. Но когда они оказались в воде и в так сказать, статичном положении, те же самые ремни безопасности которые секундами ранее спасли-теперь сделали родителей Риты своими заложниками ибо отстегнуть их из-за заклинившего механизма у них не вышло. Следствие по этому делу в конечном итоге пришло к выводу, что отец Риты смог отстегнуть себя и попытался отстегнуть мать., но не успел. Оба захлебнулись. И руки отца, так же как и руки матери - трупным окоченением были зафиксированы на том злополучном ремне.
Спустя пару недель Рита сказала Ирвингу, что ей нужно побыть одной, а спустя некоторое время он узнал, что она встречается с полицейским Теодором Твердиком. Который был старше её на девять лет и который часто захаживал в забегаловку, где Рита подрабатывала официанткой.
Когда заболела мать Ирвинга, буквально сгорая на его глазах, он в качестве средства терапевтического и спасительного, увлекся чтением статей и книг известнейших психиатров, особенно выделяя для себя Виктора Франкла-прошедшего через нацистские концлагеря в годы второй мировой войны. Прочтя несколько его книг, некоторые из которых были написаны буквально в концлагере, где в то же самое время когда Виктор Франкл продумывал предложения и структуру своей книги, умерщвляли по конвейерному принципу тысячи людей: женщин, детей, всех, Марк Ирвинг понял, что уж если Франкл пережил все те ужасы достойно, то для него всё это сделать будет ещё проще. Ведь что случилось в его жизни? Заболела мама и бросила девушка? Что ж...в такие моменты он говорил сам себе:
«У тебя проблемы и беды, приятель? А ты вспомни, что пережил Виктор Франкл?»
Похоронив мать, он всерьёз стал готовиться к поступлению в Йельский университет, решив уже окончательно связать свою жизнь с психологией. Денег на обучение не было и он поклялся сам себе, что во что бы то ни стало поступит бесплатно. Мать, кроме дома на краю «Блэкривера» по соседству с кладбищем и нескольких тысяч долларов-ничего ему не оставила. Но Ирвинг всегда знал, что она любила его. И он любил её понимая, что она делала всё от неё зависящее. Отец ушёл из дома когда Ирвингу было три года. И он очень смутно помнил его. Мать не любила говорить об этом естественно. Но как-то она сказала Марку, что он просто вышел за сигаретами. И не вернулся.
- Ну и ладно, без него даже лучше - сказала она с улыбкой тогда, смотря на утиное семейство плавающее в речушке возле их дома и зажигая трясущимися руками очередную сигарету.
Когда Марк Ирвинг уезжал в Нью-Хейвен, поступив таки в университет, он был уверен, что не вернётся в «Блэкривер» никогда. Но дом не продал как будто знал, что спустя время заскучает по родным местам. Так и случилось. Тоска съедала его в чужом городе. Поэтому закончив обучение, он много лет спустя вернулся в родное гнездо. Его без проблем взяли на работу в психиатрическую клинику имени Святого Франциска и жизнь его постепенно стала налаживаться. На выходных он ремонтировал дом, стараясь сделать его таким же уютным, коим он был в годы когда мама была жива. Её всегда смущала близость к кладбищу. Из-за этого она никогда не оставляла мыслей продать этот дом, но мало кто хотел его покупать по той же причине. Теперь же всё в прошлом и она сама уже лежит на том кладбище - от которого всегда хотела уехать.
Около 22:00 часов Марк Ирвинг приехал на другой конец «Блэкривера.»
Твердики жили в двухэтажном доме, который теперь был полностью во власти мрака. Из-за крыши дома выглядывала любопытная луна, мимо которой спешно неслись по своим важным делам обрывки туч, подгоняемые сильным ветром. Забора, как и положено в Америке, не было и здесь. Поэтому функцию охранников придомовой территории выполняли небольшие гномики с красными колпаками, которые были установлены по обе стороны с фасада дома. В импровизированной аллее между двумя рядами сказочных этих существ можно было легко проехать машине. Видимо смысл их был именно такой, что они должны были встречать всех приезжающих к этому дому. Это странно конечно, учитывая, что приехать мог и Чарльз Мэнсон со своей отмороженной бандой.
Ирвинг чиркнул спичкой и закурил сидя в машине в полнейшей тишине. Курил он редко, а именно только тогда когда сильно нервничал. Его джип стоял на другой стороне дороги и там, где он ещё не нарушал неприкосновенности чужого жилья и закона. Мимо проехала машина и Ирвинг зажмурившись от яркого света фар этой машины подумал, что надо было взять свой кольт 45 калибра спрятанный им у реки за его домом, но секунду подумав решил, что это было бы слишком.
Два месяца прошло с того времени как бившегося в истерике Твердика поместили в психбольницу под фактическое наблюдение Марка Ирвинга. Свою сумасшедшую историю и версию куда делась его жена - Теодор Твердик настойчиво повторял и врачам и полиции не особо путаясь в деталях. Полиция не могла арестовать его так как тела Риты найти не могли. И признательных показаний он не давал. Отпустить же из больницы его также не могли по той простой причине, что он явно тронулся умом, хотя иногда и производил впечатление здорового человека.
То, что рассказывал Твердик не укладывалось в голове так как некоторые вещи в этом мире находятся за гранью нашего понимания. Тот факт, что Марк Ирвинг намеревался сегодня войти в дом Твердиков по сути своей не являлось доказательством того, что Ирвинг поверил сумасшедшему полицейскому. Скорее наоборот. И сейчас он был здесь именно для того, чтобы доказать себе в первую очередь, что всему есть разумное объяснение. Это объяснение может быть ужасным по сути своей, но лежать всё же в спектре реальных причин объясняющих причины исчезновения человека. Допустим, что у Твердика мог быть сообщник, который где-то удерживает Риту сейчас... Или Рита действительно мертва и растворена в кислоте например, или... Все эти и многие другие причины неожиданного исчезновения молодой женщины - жуткие да, но каждая из этих причин может быть потенциально верной, так как мы все живём в вероятностном мире. Версия же Твердика не укладывается ни в какие рамки и в здоровом рассудке такое объяснение не могло появиться никогда. Именно для того, чтобы доказать себе, что Твердик просто сошёл с ума и нет ни слова правды в его словах, Марк Ирвинг и приехал сюда сейчас.
Вновь заведя машину Ирвинг проехал немного вперед. Он зря остановился у дома. Одна только машина проехала мимо него за всё время, но глупо было с его стороны останавливаться напротив дома. Чтобы минимизировать риски и избежать в дальнейшем возможных вопросов со стороны правоохранительных органов, он оставил машину на обочине и пешком пошёл к дому Твердиков. Освещаемый светом уличных фонарей, которые как назло здесь работали исправно, он подумал о последних словах Твердика перед тем как санитары его увели.
- Док, незадолго до всего этого она сказала, что черви не чувствуют боли. А после этого она подошла к своему пианино и со странной улыбкой на меня смотря, спела сама себе аккомпанируя:
«Как хорошо не чувствовать боли, Тедди.
«Как хорошо забыться в мечтах»
Проходя между гномиками в полутьме и тишине Ирвинг поймал себя на мысли, что кромешная тишина нарушалась сейчас только его дыханием. Поднявшись по ступеням дома, он достал из кармана белые перчатки и надев их, присел на корточки. Здесь, из-под коврика на котором написано «Добро пожаловать» он достал ключ.
Твердик не соврал. Ключ был на месте.
«А что если Твердик не соврал и в остальном?» подумал Ирвинг и тут же ужаснулся этой мысли. Появилось желание развернуться и бежать отсюда, но ключ уже был в двери, которая спустя мгновение тихо заскрипев, открылась.
Ирвинг стоял на пороге не решаясь войти и думал, что он делает большую ошибку. На самом дне его сознания настойчивый голос у него серьёзно спросил:
«Что ты хочешь тут найти?»
- Ответы... - сказал Ирвинг вслух и затворил за собой дверь. Свет он включать не рискнул. На крайний случай в кармане у него был маленький фонарик. Но спустя минуту нахождения в полутьме он понял, что обойдётся и без фонарика. Он медленно шёл по недовольно скрипящим половицам туда - где, видимо из-за лунного света, было светлее всего. Перед тем как он вошёл в залитую лунным светом комнату, вспомнились слова Твердика который сказал, что Рита сначала была очень довольна как черви рыхлят землю для её любимых роз. Но в один из вечеров она чуть ли не плакала причитая, что черви бездельничают и не рыхлят землю как прежде. Твердик, разум которого уже стал сдавать, стал её успокаивать. А она вырвалась из его объятий и надув губки убежала в свою комнату с большим окном и пианино сказав перед этим, что всё нужно делать самой.
Марк Ирвинг затаив дыхание вошёл в комнату с большим окном и пианино.
Луна своим призрачным светом заливала всё, что было здесь. Твердик говорил, что большая часть роз Риты была на втором этаже, но и в этой комнате кроме пианино, кровати (на которой стояли горшки с цветами) и цветов не было ничего. Розы в больших и не очень горшках были повсюду.
Пианино стояло у стенки на которой висела небольшая картина, где был изображен борющийся с морскими волнами корабль. Белые и черные клавиши этого музыкального инструмента всегда выглядят так величественно, что превосходство клавишных вы осознаёте даже в том случае, если ничего не понимаете в музыке. Рядом с пианино стоял стул и сев на него Ирвинг невесело подумал, что в скором времени он, наверное, окажется в больнице Святого Франциска. Но уже в качестве пациента.
Вдруг в полуночной темноте он услышал шорох прямо над собой. На крышке пианино рядом с картиной, где превозмогая волны плыл корабль и там, где стояли несколько горшков с цветами, виднелось что-то белое, двигающееся. На миг ему показалось, что картина ожила и этот шорох был ничем иным как шумом волн стремящихся потопить маленький корабль. Ирвинг вспомнил высказывание, авторство которого в разные годы присваивалось разным людям и даже кажется Эйнштейну, что «безумие заразно». Как уместно об этом он вспомнил сейчас. Немного отодвинув стул от пианино и усаживаясь поудобнее, одновременно ища в карманах фонарь, он намеревался рассмотреть внимательно, что именно двигалось в кустах роз рядом с картиной. В этот момент он был испуган конечно, но не настолько, чтобы бежать стремглав. Он холодно думал, стараясь не давать волю эмоциям, что причиной галлюцинаций обыденно бывают две вещи: эпилепсия и поражение головного мозга из-за опухоли. Если у него нет ни того ни другого и если ни того ни другого нет у Твердика, то всё происходящее сейчас...реально? Наконец он достал фонарик и включив его, столп света направил на клавиши. Он хотел в первую очередь рассмотреть, что именно шуршало близ картины и крышки пианино, но на клавишах увидев воду замер. Это была даже не вода.
Это была слизь...
Дотронувшись к белым клавишам он презрительно отшатнулся и поднимаясь со стула не удержался и упал назад через стул ударившись головой об пол. Стул загрохотал в полночной тишине. В этот же момент белый, отвратительный червь освещаемый луной, извиваясь сполз с крышки пианино на клавиши. И от этого поползновения инструмент выдал из своих глубин что-то грустное, утробное, но лишь на секунду... Потом наступила тишина, в которую Марк Ирвинг, как во сне, поднял фонарь и осветил мерзкого, склизкого червя, который сползая с пианино направлялся теперь к нему-беспомощно распростёртому на полу.
Боялся ли Ирвинг червей? Наверное не больше чем прочую иную склизкую нечисть, которая по суевериям является свитой Вельзевула*, но то, что видел он теперь, когда червь подползал к нему-доказывало правоту слов Теодора Твердика. У червя была голова Риты Твердик. Маленькая, но хорошо узнаваемая с её голубыми глазами, светлыми, но теперь скомкавшимися волосами и теми же чертами некогда любимого лица. Она ползла к Ирвингу с одной ей известной целью...
Возможно, что рассудок Ирвинга и справился бы со всем этим, но его сердце не выдержало и остановилось, когда часы в его джипе чероки показали 23:09.
Примерно через день, брошенный джип чероки Марка Ирвинга привлёк внимание полиции города «Блэкривера», а через три дня его тело обнаружил риелтор, который по поручению администрации города приехал в дом четы Твердиков, чтобы начать готовить дом к продаже. Вскрытие показало, что его сердце остановилось. Марку Ирвингу было 36 лет и похоронили его рядом с матерью. Дом же его, так же как и дом Твердиков, администрация города «Блэкривера» выставила на продажу.
Авторское примечание:
1) * Вельзевул - он же «Повелитель мух» - имя князя демонов в Новом Завете. Вельзевул является одной из персонификаций сатаны.
20 сентября 2023года.