Люди, жившие в советское время, хорошо знают роман «Два капитана» Вениамина Каверина, одно из самых популярных произведений той эпохи. Напомню, книга повествует о двух отважных людях – полярном капитане Иване Татаринове, пропавшем без вести где-то на Севере, и советском лётчике Сане Григорьеве, всю жизнь посвятившем поиску экспедиции Татаринова. Любопытно, но у этих людей, как и у других героев романа, были вполне реальные исторические прототипы.
Каверин особо не скрывал, что своего Ивана Татаринова он создавал с облика известного русского полярного исследователя Георгия Седова, погибшего в феврале 1914 года во время экспедиции на Северный полюс. А вот в Сане Григорьеве нашли воплощение сразу два близких друга писателя Каверина…
Достойные и не очень
Это полярный биолог Михаил Лобашев, из биографии которого каверинскому Григорьеву досталось многое – детская немота, необычное излечение от неё, сиротство, история сумки почтальона, послереволюционное беспризорничество, учёба в школе-коммуне. Что же касается взрослого Григорьева, то здесь прототипом стал боевой лётчик-истребитель Самуил Клебанов, геройски погибший в 1942 году. До войны Клебанов много работал на Севере – прокладывал северные маршруты, разработал правила пилотирования самолёта в условиях сложной северной погоды, особенно метели, без устали мотался по таким северным закоулкам, до которых мало кто вообще мог добраться…
Об этих людях сегодня можно легко найти информацию в интернете. Здесь же я подробнее остановлюсь на биографии прототипа главного отрицательного героя. Речь идёт о Николае Антоновиче, брате капитана Татаринова. Как мы помним, до революции это был крупный делец-коммерсант, взявшийся за снаряжение экспедиции брата, но так снарядивший её просроченными продуктами питания, гнилым оборудованием и одеждой, что экспедиция в итоге погибла. А уже при советской власти этот деятель быстренько переквалифицировался в педагога и сделал хорошую карьеру, вплоть до получения высоких научных званий. И при этом Николай Антонович делал буквально всё, чтобы помешать Сане найти пропавшую экспедицию брата…
Сам Вениамин Каверин довольно уклончиво говорил о прототипе Николая Антоновича, лишь намекая на директора гимназии города Пскова, где будущий писатель учился до революции. Но этих директоров было несколько. Впрочем, практически все литературные исследователи сходятся в том, что речь, скорее всего, может идти о директоре, которого звали Артур Генрихович Готлиб. И не только потому, что этот человек, как и Николай Антонович, не пропал после революции и даже, наоборот, сделал очень удачную советскую карьеру.
Но и потому, что по своему цинизму Готлиб переплюнул даже персонаж «Двух капитанов»!
От черты оседлости до «Союза истинно русских»
Вообще-то у него при рождении было другое имя – Арон Гиршевич Готалов, родился он в Белоруссии, в 1866 году, на территории так называемой черты оседлости – западных окраин Российской империи, где компактно проживало еврейское население, коему под страхом уголовного преследования запрещалось выезжать из этих регионов. Исключение – если человек менял вероисповедание, переходил либо в православие, либо в лютеранство. Юный Арон Готалов так и сделал в 1886 году, когда решил поступить в Одесский университет. С этого момента он и стал Артуром Генриховичем Готлибом, немцем-лютеранином.
Окончив исторический факультет университета, Готлиб перебрался в Петербург, где плодотворно работал над статьями об истории Византии для энциклопедии Брокгауза-Эфрона (всего написал более 100 статей). А ещё он занялся преподавательской работой – был директором мужских гимназий в Кишинёве и Пскове. В последней пребывал с 1910 по 1914 годы – именно в это время там учился будущий писатель Каверин, на которого, директор гимназии, по всей видимости, произвёл большое впечатление, причём весьма негативное…
А в годы Первой мировой войны наш герой снова меняет имя. Быть немцем в условиях войны с Германией стало как-то непатриотично, и Артур Генрихович Готлиб становится «православным христианином» Артемием Григорьевичем Готаловым-Готлибом! Мало того, он переезжает в крымскую Ялту, где становится гласным городской Думы, то есть депутатом. И знаете от кого? От местной черносотенной организации «Союз истинно русских людей»! Говорили даже, что Готалов-Готлиб принимал участие в воспитании наследника престола царевича Алексея, когда царская семья находилась на отдыхе в Крыму. Сложно сказать, насколько это правда, но точно известно его черносотенство, как и тот факт, что именно он сочинял слащаво-патриотические приветствия царской семье во время её визитов на территорию полуострова. Готалов-Готлиб даже получил чин действительного статского советника, дававший право на дворянство, но, увы, случилось это перед самой Февральской революцией 1917 года…
Ещё новости по теме
«Мундир английский, погон российский»… Был ли адмирал Колчак британским агентом?
Жернова революции: все ли жертвы политических репрессий можно назвать невинными
«Хамелеон мгновенно перекрасился»
В 1919 году Готалов-Готлиб спешно покинул Крым, где многие очень хорошо помнили о его «монархическом прошлом». Он осел в Одессе, где когда-то учился. По словам одного литератора, который просто именует нашего героя Хамелеоном: «Когда случилась революция, Хамелеон мгновенно перекрасился и стал строителем нового советского общества. Возглавлял детский дом (как Николай Антонович). Потом сделался «крупным учёным» (как Николай Антонович). Из школьного учителя превратился в профессора Одесского университета. Потом – в заведующего кафедрой. Хамелеона выпускали за границу. Хамелеон стал доктором наук, без защиты диссертации – в награду за труд «История просветительской политики и народного образования в эпоху империализма»…
Учёную степень ему присвоили в 1940 году, а скоро началась Великая Отечественная война. Когда 16 октября 1941 года Красна армия после тяжёлых боёв оставила Одессу, часть преподавателей университета, недовольных советской властью, остались в городе, в том числе и Готалов-Готлиб. Немецкие союзники румыны, оккупировавшие Одессу, объявили о создании в городе Королевского румынского университета, о зачислении в штат которого наш герой поспешил подать заявку. Но нарвался на бывшего коллегу, профессора-филолога Бориса Варнеке, который при румынах стал настоящим нацистом-антисемитом, возглавив созданный при университете Институт антикоммунистической пропаганды. Он-то и выразил большое сомнение «в арийском происхождении» Готалова-Готлиба, что само по себе могло означать смертный приговор: оккупанты истребили 90% одесских евреев…
Но нашего героя спас румынский губернатор Одессы, по заказу которого Готалов-Готлиб начал писать «Историю Трансистрии». Трансистрия – это земли южной Украины между реками Днестр и Южный Буг, включая Одессу, на которые претендовали румынские фашисты. Написание этого «труда» и выручило старичка во время оккупации. А когда в 1944 году вернулась советская власть, его недоброжелатель Варнеке – по наводке нашего героя – сразу был арестован органами СМЕРШ (позже умер в заключении).
Что касается Готалова-Готлиба, он объявил себя «жертвой преследования нацизма» и даже «советским подпольщиком», получив за это должность декана исторического факультета университета и заведующего двумя кафедрами – истории древнего мира и педагогики, плюс орден Трудового Красного Знамени. А после выхода на пенсию продолжил читать специальные курсы и управлять аспирантами. Готалов-Готлиб умер в Одессе 27 июля 1960 года и был похоронен с большими почестями. Все тёмные пятна его биографии стали известны только спустя многие годы…
…Говорят, что несмотря на все минусы, этот человек действительно был способным учёным, особенно в области изучения истории Византии и древних славян – всё же далеко не каждого молодого историка до революции приглашали писать статьи для энциклопедии Брокгауза-Эфрона. Но окружавшие люди его никогда не любили. И не только за беспринципный карьеризм, но и за большую любовь к разным доносам. До революции Готалов-Готлиб писал их на явных и мнимых революционеров, после революции – на явных и мнимых контрреволюционеров.
Видимо, Каверин внимательно следил за головокружительной и беспринципной карьерой бывшего директора своей гимназии. Так что когда был задуман роман, ему было с кого писать своего Николая Антоновича.
Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, как американская разведка занималась нашей литературой.