В последнее время заметно возросла активность западных стран, ЕС и подконтрольных им организаций в деле подъема затопленного в Балтийском море химического оружия и боеприпасов времен Великой Отечественной войны.
Смерть на дне Балтики
Попытки привлечь НАТО к решению вопросов, связанных с затопленным на дне Балтийского моря химическим оружием, чреваты плачевными последствиями для всего региона, заявил на днях РИА Новости директор второго европейского департамента МИД Сергей Беляев.
Хорошо утопленное старое
Шведские специалисты уже не раз обнаруживали в выловленных в Северном море креветках следы "горчичного газа" (иприта) и дифенилхлорарсина (ОВ раздражающего действия). Как подозревают эксперты, причиной может быть утечка отравляющих веществ (ОВ) с затопленных после войны судов с химическими боеприпасами. То, что страны Балтийского моря сидят на минах замедленного действия, стало известно еще в конце 1980-х годов, когда были преданы гласности данные о подводных (донных) захоронениях химических боеприпасов.
Тогда в СМИ, как отечественных, так и зарубежных, появились сообщения, что в случае разрушения оболочек контейнеров, снарядов и бомб море погибнет, а здоровью 30 миллионов человек, проживающих на берегах Балтики, будет нанесен непоправимый ущерб. Советские эксперты спрогнозировали возможность массовых выбросов отравляющих веществ из затопленных химических боеприпасов и заражения обширных акваторий.
Но тогда нас не услышали. Послушайте, говоря словами нашего президента, сейчас.
Как известно, в конце 1942 года Гитлер собирался применить отравляющие газы против защитников Ленинграда. Нацистов остановило то, что все страны антигитлеровской коалиции ясно дали понять: ответ будет адекватным. Не рискнув применить это варварское оружие, Гитлер тем не менее не прекратил ни его разработку, ни производство. Поэтому в конце войны перед странами-победителями встала задача: куда девать свыше 300 тысяч тонн наработанной трофейной отравы?
Тогда никто даже не предлагал ставить вопрос о какой бы то ни было ответственности конкретных сторон за захоронения, ибо они производились странами антигитлеровской коалиции в соответствии с рекомендациями науки 40-х годов. Поэтому все это казалось чисто технической процедурой.
Подписав в 1946-м договор об уничтожении химических боеприпасов, СССР, Великобритания и США выбрали и оптимальный вариант их утилизации – вывезти в открытое море и затопить. Но сделать это в глубоком океане, как планировалось, помешал шторм. В итоге 42 судна со 130 тоннами химических запасов были отправлены на дно в проливах Скагеррак и Каттегат, соединяющих Балтику с Северным морем. Что касается 35 тысяч тонн химических боеприпасов, доставшихся Советскому Союзу, то он рассеял их по морскому дну в районе острова Борнхольм и порта Лиепая.
Всего же союзники затопили после войны 270 тысяч тонн химоружия. И хотя сразу после этой тайной операции на морских картах появились предупреждающие надписи-пояснения: "Затопление химического оружия", "Полигон", "Вылов рыбы запрещен" и прочие, подводные сюрпризы время от времени давали о себе знать, а люди, имевшие неосторожность однажды соприкоснуться с ними, долго лечились от практически незаживающих ран.
У польских специалистов свой счет смертоносным "болванкам". По их данным, в районе пролива Малый Бельт в 1945 году вермахт затопил 69 тысяч тонн артиллерийских снарядов с табуном (боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия, состоял на вооружении под условными обозначениями «трилон 83», «T83», «D7» и «Gelan») и пять тысяч тонн бомб и артснарядов, содержащих табун и фосфин.
Очевидцы также рассказывают, что в 1946-м более восьми тысяч тонн химических боеприпасов было затоплено в районе к востоку от Борнхольма по приказу британских оккупационных сил. Предположительно есть захоронения и у калининградского побережья в Гданьском заливе.
В свое время Вадим Пака, директор Атлантического отделения института океанологии им. П. П. Ширшова, называл такую цифру: всего на Балтике насчитывается около 60 химических захоронений, и научные суда не раз сталкивались с ядовитым наследием на дне Балтики. Работая у берегов Швеции в районе порта Люсечиль, НИС "Профессор Штокман" обнаружил в донных отложениях большую концентрацию продуктов распада отравляющих веществ, в сотни раз превышающую норму.
Хватит одной молекулы
Исследования специалистов-генетиков разных стран показывают, что даже ничтожное количество содержащихся в воде отравляющих веществ типа иприта хотя и не фиксируется современными приборами, но при попадании в живой организм способно вызвать изменение генетического кода.
По мнению профессора Валентина Тарасова из Института общей генетики РАН, даже попадание отдельных молекул иприта в живой организм может привести к уродствам и вспышкам раковых заболеваний. По данным английского генетика Шарлотты Ауэрбах, одна-две молекулы иприта или люизита могут сбить генетический код человека, что может привести к мутациям в двух-трех ближайших поколениях.
Иприт сохраняет высокую токсичность многие десятилетия. В 1941 году на Эджвудском арсенале в США (крупнейший в мире полигон с предприятиями по производству, испытанию и хранению отравляющих веществ) захоронили без дегазации партию иприта. При вскрытии хранилища через 30 лет его свойства почти не изменились – спустя полвека после попадания иприта в почву люди пострадали от его остатков. Иприт опасен и при взаимодействии с морской водой. По свидетельству канадских ученых, смесь, образующаяся в результате гидролиза иприта, сохраняет токсические свойства в течение десятилетий. Иприт, затопленный в прибрежных водах Японии после Второй мировой, вызвал тяжелые поражения людей в 1970-м году. Свойства люизита аналогичны, почти все продукты его трансформации экологически опасны.
В мае 1990-го на берегу Белого моря были обнаружены десятки тысяч погибших крабов и мидий и свыше шести миллионов морских звезд. Пробы показали: почти все морские обитатели погибли от иприта. Дело в том, что в 1950 году в Белом и Баренцевом морях было затоплено несколько тысяч трофейных химических боеприпасов немецкой, румынской и японской армий.
В балтийской воде коррозия проедает в год 0,1 миллиметра оболочки химического снаряда. За прошедшие семьдесят с лишним лет контейнеры с отравляющими веществами превратились в сито. Как считают специалисты, в морскую воду и донные отложения уже поступило свыше четырех тысяч тонн иприта.
Подъем или саркофаг
Еще в прошлом веке вице-адмирал Тенгиз Борисов, руководитель рабочей группы Межведомственной комиссии по разоружению, заявил, что необходимо в срочном порядке провести работы по нейтрализации химических захоронений на морском дне. В противном случае течения способны вынести отраву через пролив Скагеррак в Северное море, воды которого омывают берега еще нескольких стран. Поэтому проблема обезвреживания захороненного химического оружия касается не одного или нескольких государств, а по меньшей мере всей северной Европы.
К сожалению, до сих пор у специалистов нет единого мнения насчет того, что необходимо сделать. Некоторые вообще считают, что не следует трогать химические боеприпасы и вмешиваться в естественный процесс их разложения. Большинство же, полагая, что подъем боеприпасов со дна чреват опасными последствиями, ищут способ их нейтрализации прямо на месте захоронения.
В этом направлении дальше всех продвинулись российские ученые, в основу своего метода положившие опыт изоляции атомной подводной лодки "Комсомолец". Когда появилась опасность коррозии ядерного реактора атомохода и ядерных боеголовок, российские специалисты стали разрабатывать защитные методики. К тому времени было ясно, что подъем АПЛ, весьма трудоемкий и затратный, не дает гарантии, что корпус лодки при этом не развалится. Было принято решение накрыть "Комсомолец" специальным пластырем. Исследования последних лет показали, что никаких утечек радиоактивных элементов с атомохода нет. Обладая реальным ноу-хау и технологиями, Россия предложила применить такой же метод и в отношении химических боеприпасов.
Двадцать с лишним лет назад в Осло на международной встрече экспертов по проблемам захоронения химического оружия российская сторона изложила представителям 13 стран свое видение проблемы с акцентом на экологические аспекты. Российский метод был одобрен большинством специалистов. Но вопрос повис в воздухе из-за финансирования проекта.
Российский центр экологической безопасности еще в прошлом веке подготовил проекта "Скаген" для ликвидации химических захоронений, также замороженный из-за отсутствия источников финансирования. Саркофаги для затопленных судов с химическими боеприпасами можно создать с помощью акваполимера, разработанного американскими учеными для космических нужд. Его гранулы, вобрав в себя воду, способны увеличиваться в 400 раз. В них можно ввести антикоррозийные вещества, засыпать в корпус, вытеснить воду и покрыть стеклотканевой рубашкой. Но опять вопрос упирается в финансы.
В 1998 году нейтрализация химического оружия на дне Балтики оценивалась специалистами в два миллиарда долларов. Сегодня, вероятно, все стоит дороже. Но вряд ли это решающая причина для США и прибалтийских стран, тратящих баснословные суммы на военный бюджет.
Видимо, правительственные круги этих государств не хотят терять прибыли от туризма и рыбного промысла. Потому и скрывают от населения истинное положение дел. При этом скандинавские врачи все громче говорят о том, что в их странах участились случаи онкологических и генетических заболеваний. Например, одна из самых экологически чистых стран мира – Швеция вдруг вышла в число лидеров европейских стран по заболеванию раком. Разве это не предупреждение о скрывающейся на морском дне опасности?
Скрывают от населения истинное положение дел с каждым годом становится проблематично. Вот и появилась информация о том, что ряд западных стран, ЕС и подконтрольных им организаций планируют привлечь НАТО к решению вопросов, связанных с затопленным на дне Балтийского моря химическим оружием.
Но несогласованные сепаратные действия, попытки “подтянуть” к этой теме непрофильные структуры вроде Совета государств Балтийского моря или НАТО не только контрпродуктивны, но могут привести к весьма плачевным для всей Балтики последствиям, считает директор второго европейского департамента МИД Сергей Беляев. По его убеждению обсуждение такого рода вопросов должно вестись на соответствующих международных площадках, прежде всего в Комиссии по защите морской среды района Балтийского моря (ХЕЛКОМ), с обязательным учетом мнения России и других стран-союзниц по антигитлеровской коалиции, а также экологических рисков.
Но полноценная деятельность ХЕЛКОМ сейчас парализована из-за действий Запада.
Балтийская коллекция ОВ
Советские военные архивы содержат подробную информацию о том, что было обнаружено в химических арсеналах Восточной Германии и затоплено в Балтийском море:
- 71 469 снаряженных ипритом 250-килограммовых авиабомб;
- 14 258 снаряженных хлорацетофеноном, дифенилхлорарсином, адамитом и арсиновым маслом 500-килограммовых, 250-килограммовых и 50-килограммовых авиабомб;
- 408 565 артиллерийских снарядов калибра 75, 105 и 150 миллиметров, снаряженных ипритом;
- 34 592 снаряженных ипритом фугасов по 20 и 50 килограммов;
- 10 420 дымовых химических мин калибра 100 миллиметров;
- 1004 технологических емкостей, содержащих 1506 тонн иприта;
- 8429 бочек, в которых находилось 1030 тонн адамсита и дифенилхлорарсина;
- 169 тонн технологических емкостей с отравляющими веществами, в которых находилась цианистая соль, хлорарсин, цианарсин и аксельарсин;
- 7860 банок газа "Циклон", который гитлеровцы широко применяли в 300 лагерях смерти для массового уничтожения пленных в газовых камерах.
Валерий ГРОМАК, капитан 1-го ранга, Калининград
Фото: newizv.ru, waralbum.ru
© "Белорус и Я", 2023
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!
Хотите, чтобы мы и дальше радовали Вас интересными и важными материалами?