© Соловьева Нина Тихоновна
Декабристы на Северном Кавказе.
Восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади – кульминационное событие и итог движения декабристов - важное звено в революционном процессе 19 века.
Декабристы были влиятельными и авторитетными среди своих современников. Русская культура для них была духовной и нравственной почвой.
Многие из декабристов окончили или учились в Московском и Петербургском университетах, Царскосельском лицее – лучших учебных заведениях того времени, где витал дух «вольномыслия».
После разгрома восстания к следствию по делу декабристов было привлечено 579 человек. Это был невиданный для России политический процесс.
Из 121 декабриста, осужденных Верховным судом, 36 – были казнены, остальные приговорены к различным срокам каторжных работ и ссылке, разжалованы в солдаты. 120 человек наказаны без суда по личному указанию Николая I : были заключены в крепости, разжалованы в солдаты, высланы, отданы под надзор полиции.
Позже император проявил «милость» и некоторым, отбывавшим каторгу или находившимся на поселении в Сибири, «повелел заменить холодную Сибирь на теплый Кавказ».
В то время Северный Кавказ мало был обжит и освоен: Черноморию покрывали плавни и болота, она отличалась гнилым климатом, свирепствовала лихорадка. Продолжалась затянувшаяся Кавказская война. Служба в войсках Отдельного Кавказского корпуса, состоящего из Кавказской и Черноморской линий, была трудной. Особенно тяжело жилось в плохо обустроенных Черноморских береговых укреплениях.
В этой обстановке с 1826 года в войска корпуса стали прибывать ссыльные декабристы. Уже к 1827 году на Кавказе числилось более 2800 ссыльных солдат-декабристов. Что касается офицеров-декабристов, то некоторые сразу после суда были разжалованы и сосланы на Кавказ. Многих, из отправленных в «дальние гарнизоны», позже было приказано перевести рядовыми в полевые полки Кавказского корпуса. Несколько декабристов, по прошению родных к императору, в знак «высочайшой милости», из сибирской ссылки и каторги были также отправлены сюда разжалованными солдатами.
Декабристы, прибывшие в Отдельный Кавказский корпус под командованием генерала А.П. Ермолова, встретили здесь теплый прием со стороны близких им по духу «ермоловцев», так как такой пример подавал сам генерал. В последствии М.М. Пущин вспоминал, что когда по прибытии на Кавказ они с П.П. Коновицыным явились для представления Ермолову, то застали у него в кабинете своего старого товарища – полковника Н.Н. Раевского, который, не стесняясь присутствия командира корпуса, бросился обнимать разжалованных в солдаты приятелей. «Тогда, - пишет Пущин, - и Ермолов, вставая, сказал: «Позвольте же и мне вас обнять и поздравить с благополучным возвращением из Сибири…». После этого он просил сесть, предложил чаю, распрашивал о пребывании в Сибири. Нетрудно представить, какое впечатление произвел этот прием на ссыльных декабристов.
Однако, служба для декабристов на Кавказе была очень опасной и сложной : кроме, постоянных боевых столкновений с горцами, тяжелых природных условий и неустроенного быта, по требованию императора полковые командиры ежемесячно должны докладывать военному министру об их службе и поведении.
В 1827 году генерал Ермолов был отстранен от командования Отдельным Кавказским корпусом, но «ермоловский дух» поддерживался среди военных. Явное же улучшение службы декабристов наступило с назначением командующим корпуса генерал-лейтенанта А.А.Вельяминова (1831-1838 годы), который постоянно был внимательным, доброжелательным к декабристам, готовым оказать им помощь, хотя это было небезопасно для самого командующего.
Следует отметить, что декабристы, участвующие в боевых действиях на Кавказе, находились в двойственном положении. «Признаюсь,- писал В.С. Норов,- я шел в бой за дело, которое мне было совершенно чуждо … Я был тем более далек от того, чтобы считать горцев своими врагами, я всегда восторгался их героическим сопротивлением».
Декабристы являлись выразителями не только прогрессивных политических воззрений, но и передовых военных идей своего времени. Они отличались высоким уровнем военно-теоретической подготовки и большим практическим опытом. В службе на Кавказе они проявляли военное искусство и демонстрировали в сложных горных условиях высокие образцы боевого мастерства. Среди солдат они показывали примеры отваги, смелости, готовности к взаимной выручке, что давало возможность им сблизиться с солдатской массой, найти путь к солдатскому сердцу. Офицеры-декабристы видели в солдате человека, гражданина, сына народа - это качество отличало их от большинства других командиров русской армии. « Кто видел солдат только на разводе, тот их не знает… Надо спать с ними на одной доске в карауле, лежать в морозную ночь в секрете, идти грудь с грудью на завал, на батарею, лежать под пулями в траншеях, под перевязкой в лазарете …, чтобы узнать добрый, смышленный народ наш …», - писал А. Бестужев-Марлинский, который знал этот народ не понаслышке. С 1829 года, переведенный рядовым на Кавказ, он участвовал в походах А.А. Вельяминова с Кубани к Геленджику, в 1834-1836годах служил в гарнизоне Геленджикской крепости. В разное время службой или пребыванием в Геленджикском укреплении связаны декабристы Н.А. Загорецкий, В.И. Игельстрем, Н.И. Лорер, С.И. Кривцов, М.А. Назимов, М.М. Нарышкин, В.С. Норов.
Об их жизни здесь не сохранилось подробных сведений. Поэтому ценными являются записи французского путешественника Фредерика Дюбуа де Монперэ, в 1833 году в течение двух недель прожившего в Геленджикском укреплении. В книге «Путешествие вокруг Кавказа», он рассказывает о своей встрече на Черномории с неким солдатом, которого ему направили для сопровождения и быть переводчиком. Путешественник восхищается солдатом, его знанием французского языка, светскими манерами и другими качествами высокообразованного воспитанного человека. Этим рядовым оказался писатель-декабрист Сергей Иванович Кривцов, которому, как и А. Бестужеву-Марлинскому не раз довелось участвовать в походах с Кубани в Геленджик. Жизнь С. Кривцова была также полна тягот и невзгод. Как он сам писал, самая высокая награда, которой он удостоился за одну из экспедиций, - это «два фунта говядины, две чарки вина и два рубля ассигнациями». За преданность службе, смелость и отвагу только 15 ноября 1837 года Сергей Кривцов, наконец получил чин офицера и стал служить преимущественно в Ставрополе.
Примерно в то же время, когда Сергей Кривцов покидал Черноморию, сюда под усиленной охраной направлялись декабристы Н.И. Лорер, А.И. Черкасов, М.А. Назимов. В прошлом полковник, Николай Иванович Лорер, отлично знал военную службу, а общая судьба сблизила его с солдатами, особенно в походах по Черномории, в том числе в Геленджикское укрепление. Только через три года изнурительной солдатской службы Н.И. Лорера произвели в прапорщики.
Жизнь и служба практически всех декабристов на Кавказе была одинакова сложна и трагична. Разжалованные декабристы, принимая участие в боях с горцами, проявляя храбрость, смелость, выносливость, не имели шансов на выслугу, так как их боевые отличия к наградам и повышению в звании фактически не рассматривались. Лишь 20 сентября 1835 года Военным министерством был издан приказ «О дозволении употребить в экспедиции противу горцев находящихся в Кавказском Отдельном корпусе лиц прикосновенных к возмущению 14-го декабря 1825 года». С этого момента у декабристов появилась надежда получить за боевые отличия низший офицерский чин прапорщика и спустя некоторое время, если проявит благоволение император, выйти в отставку и живым вернуться домой.
Декабристы своим здоровьем и кровью старались заслужить это право на возвращение, но жизненный путь многих так и закончился на Кавказе. В боях с горцами здесь погибли: И.Бурцев, Б. Бодиске, А. Берстель, В.Лихарев, А. Войнилович, А. Миклашевский, А. Бестужев-Марлинский, многие умерли от ран и болезней.
Декабристы были «богатырями, кованными из чистой стали», сказал о них А.И. Герцен, что означало стальную верность патриотическому долгу, революционным идеалам. Духовным знаменем декабристов был гуманизм. В образе декабристов освободительные идеи соединялись с их высокими моральными качествами, они желали мирного присоединения Кавказа к России. Писатель-декабрист А.А. Бестужев - Марлинский, хорошо знавший жизнь и обычаи на Кавказе, написал: «Дайте Кавказу мир и не ищите земного рая на Ефрате. Он здесь». В этих словах Александра Александровича есть что-то символичное, предсказывающее и завещающее нам, будущим жителям этого благодатного края, чтобы мы берегли его историческое наследие и сохраняли эту неповторимую красоту природы.
{mospagebreak}
Писатель А.Бестужев-Марлинский - в Геленджикском укреплении.
Штабс-капитан Бестужев Александр Александрович, служивший в лейб-гвардейском Драгунском полку, который стоял под Петергофом в Марли (отсюда литературный псевдоним «Марлинский»), был широко известен как поэт, повествователь, критик, сподвижник Рылеева, Одоевского, друг Грибоедова и Пушкина.
За участие в декабрьском восстании (1825г.) на Сенатской площади в Петербурге, А.А. Бестужев-Марлинский был сослан в Сибирь на вечное поселение и каторжные работы.
В феврале 1829 года из далекого Якутска он просил императорский штаб зачислить его рядовым в Отдельный Кавказский корпус. Писатель надеялся, что участие в войне позволит ему получить офицерский чин и выйти в отставку, обрести желанную свободу. Летом того же года его отправили на Кавказ, где он познал всю тяжесть солдатской жизни.
По прибытии на Кавказ А. Бестужев с ходу принял участие в походе в Турцию, где проявил храбрость и отвагу с надеждой на награду и помилование. Однако, писатель-декабрист не знал, что еще до его приезда командиру Отдельного Кавказского корпуса И.Ф. Паскевичу было направлено специальное письмо, в котором сообщалось о воле царя – ни в коем случае не представлять А.А. Бестужева к повышению в звании и к наградам и «доносить только на высочайшее благовоззрение, какое именно отличие им сделано». Таким образом, царь Николай I лишал писателя единственной возможности – своей кровью и храбростью в боях избавиться от солдатчины.
Но начальник штаба Кавказского корпуса генерал Алексей Александрович Вельяминов, зная о тяжелой участи, которая выпала на долю писателя-декабриста, и желая дать ему возможность отличиться, в конце лета 1834 года добился от командира Отдельного Кавказского корпуса Г.В. Розена перевода А. Бестужева в части Кавказской линии и Черномории.
Перед отрядом генерала А.А. Вельяминова стояла трудная задача – впервые совершить переход из Ольгинского укрепления на Кубани в крепость Геленджик и построить на реке Абин сооружение. Путь от Ольгинской до Абина пролегал через болота и плавни, покрытые камышами, а до Геленджика нужно было пробираться через горы и ущелья.
Письма того времени полны чувств, которые испытывает писатель в бою: «Идут ли стрелки занимать лес, аул, реку, я кидаюсь впереди: скачут ли казаки за всадниками, я несусь туда. Мне любо, мне весело, когда пули свищут мимо…»
Несмотря на его заверения, что воюет он «без цели», его отношение к войне было осмысленным. Как все декабристы, он считал прогрессивным присоединение Кавказа к России. И вместе с тем осуждал те методы, с помощью которых царское самодержавие стремилось покорить Кавказ и Причерноморье.
Уже в первом походе в Геленджик Александр Бестужев, не скрывая, любуется и восхищается черкесами. В этот период писатель услышал рассказы о легендарном разбойнике Мулла-Нуре, действующем в районе Тенгинского ущелья. Мулла-Нур облагал данью проезжающих через ущелье богачей, отдавая беднякам собранное зерно, деньги и приобрел у населения любовь за доброту, честность и справедливость. Удивительная личность Мулла-Нур глубоко взволновала писателя. Он захотел увидеть знаменитого разбойника и действительно встретился с ним, беседовал и стал его кунаком. Благородный с возвышенной душой горец, борец за социальную справедливость, был близок писателю-декабристу.
Впоследствии А.Бестужев-Марлинский использовал рассказ легендарного черкеса о его судьбе для создания своей лучшей кавказской повести «Мулла-Нур». Он много размышлял над его судьбой, характером и работал над созданием этого произведения особенно тщательно. Образ горца, созданный в повести «Мулла-Нур», это своеобразный кавказский Пугачев, что, конечно, явилось вызовом царскому самодержавию.
После изнурительных боев отряд генерала Вельяминова, наконец, пробился к Геленджику. Александр Бестужев-Марлинский остановился в доме коменданта крепости полковника Чайковского, единственном во всем Геленджике в то время доме с окнами из стекла. Остальные дома – полуземлянки, едва поднимавшиеся над утрамбованной почвой. В доме вместе с комендантом Чайковским жили его жена и ее сестра, которые с несколькими офицерскими женами составляли женское общество в крепости. Бестужев видел как женщины мужественно и стойко переносят невзгоды суровой жизни черноморской крепости. В доме Чайковского писателя встретил радушный прием. Несмотря на то, что это был глухой, заброшенный уголок Причерноморья, отрезанный от мира Кавказским хребтом и морем, здесь знали и любили произведения Марлинского.
Облик писателя-декабриста в солдатской шинели, создавшего талантливые произведения и сражавшегося среди покрытых пышной зеленью равнин и заснеженных гор Кавказа, привлекал внимание всех прогрессивных людей России. Еще при жизни, его имя стало поистине легендарным… Литературный критик того времени В.Г. Белинский писал: «Это один из самых примечательнейших наших литераторов. Он теперь безусловно пользуется самым огромным авторитетом: теперь перед ним все на коленях, если еще не все в один голос называют его русским Бальзаком, то потому только, что бояться унизить его этим и ожидают, чтобы французы назвали Бальзака французским Марлинским».
Свои впечатления от похода в Геленджик, Александр Александрович описывает в повести «Он был убит». Автор рассказывает о переходе через горы, о том, как, наконец, герой достиг вершины и «был восхищен видом на обе стороны, взобравшись на хребет Маркоча, отделявший Приморье от Закубанья. Позади тысячи долин и ущелий под чернетью теней от гор, под серебром речек, сверкающих от солнца. Впереди необъятное Черное море, со своими приютными заливами, с изумрудными волнами, с утесами, ворвавшимися в их середину…»
В повести «Он был убит» Бестужев-Марлинский предвосхитил Михаила Лермонтова, Эта повесть, как и роман «Герой нашего времени», начинается с авторского вступления, предпосланного к нескольким отрывкам из дневника погибшего офицера, якобы попавшего после его смерти Александру Бестужеву, который и предал гласности некоторые из них.
В этом произведении писатель указывает дату окончания похода – 14 октября 1834 года. Таким образом, мы смогли узнать, когда сам А. Бестужев впервые достиг Геленджика и увидел Черное море. Кстати сказать, 170 лет уже минуло после этого события! Своим братьям о первом походе в Геленджик Александр Александрович пишет: «Мы вошли в ущелье 10 октября. Мы дрались за каждую пядь земли , завоевывали дорогу кирками… Перешли потом через огромный хребет со всеми тяжестями по чудно разработанной дороге, отдохнули в Геленджике, где я был на море, на судах, купался в фосфорных зеленых волнах, парился лавровыми вениками, ел летучих рыб, камбалу… и потом, околесив кругом, проложив другую дорогу, мы возвратились к Кубани. Каких трудов и сколько крови стоило нам это!»
За самоотверженность и отвагу при исполнении воинской службы, наконец-то в конце 1835 года А. Бестужева произвели в унтер-офицеры с переводом в 3-й Черноморский батальон, размещавшийся в Геленджике.
Вот и снова в Геленджик… Только в конце марта 1836 года Бестужев-Марлинский добрался до Геленджика, а 23 апреля он пишет родным: «Живу в землянке сырой, душной, по крайней мере не завидно против других: все в подобных же дворцах горюют. Вообще надобно сказать, что с тех пор, как я на Кавказе, никогда не жил я так скверно. Это настоящая ссылка: ни писем, ни запасов, ни развлечений… К довершению радостей, кровли крыты землей, и при малейшем дожде в землянках по колено вода…, смертность в крепости ужасная, что день, от 3 до 5 человек умирают. Но духом я не падаю».
Получив офицерский чин, А. Бестужев надеялся уйти в отставку, чтобы продолжить писательскую деятельность. Но резолюция царя Николая I на прошении писателя была однозначна: «…не Бестужеву с пользой заниматься словесностью, он должен служить там, где сие возможно без вреда для службы. Перевести его можно, но в другой батальон».
Писательское творчество – была единственная отрада. Столик в землянке завален книгами и рукописями, в свободные от службы часы писатель не выпускает из рук перо и бумагу. Литературная слава Александра Марлинского росла с каждым годом. О нем говорили как о лучшем прозаике своего времени, вольнолюбивые герои его повестей вызывали всеобщее восхищение. На Кавказе писатель создал свои лучшие наиболее зрелые художественные творения, такие как «Мулла-Нур», «Он был убит». Здесь же он написал свое последнее произведение – песню «Плывет по морю…»
В течение 6 лет знаменитый писатель скитался по палаткам, землянкам и грязным хатам, а судьба готовила трагический конец этой яркой и замечательной личности. Угрозу своему положению Бестужев-Марлинский начал чувствовать каждодневно и с особенной тягостью. Узнав о смерти А.С. Пушкина и побывав в Тифлисе (ныне Тбилиси), он пишет брату: «Чувство страшного одиночества привело меня на могилу Грибоедова в Тифлисе. Заказал священнику панихиду по двум убиенным Александрам».
Не прошло и четырех месяцев, как А.А. Бестужева-Марлинского не стало. В 39 лет он погиб в схватке с черкесами при высадке десанта у мыса Адлер 7 июня 1837 года.
Что может интересовать современного читателя в произведениях Бестужева-Марлинского? - Кроме желания познать русскую классику, в Марлинском подкупает непосредственный пафос рыцарского служения истине, беззаветная преданность долгу, чести, доблести, храбрости.
Бестужев-Марлинский – теперь уже далекое прошлое, как для России, так и для нашей малой Родины – города-курорта Геленджик. Но и сегодня это прошлое представляет собой живую духовную ценность для нас. В нашем историко-краеведческом музее бережно хранится память об этом удивительном гражданине-патриоте нашего Отечества.
Об авторе : Соловьева Нина Тихоновна – заместитель директора по научной работе Геленджикского историко-краеведческого музея. Автор статей об известных людях города - курорта Геленджик, представленных в «Библиографический энциклопедический словарь» Краснодарского края, а также об истории города-курорта Геленджик в местных СМИ.