Юрий Кузнецов (11 февраля 1941 г., ст. Ленинградская, Краснодарский край – 17 ноября 2003 г., Москва) – классик отечественной литературы второй половины XX века, русский поэт, переводчик и литературный критик, редактор, педагог. Его имя мало кто помнит, сама узнала совсем недавно, хочу чтобы не терялся гений классиков русской литературы.
Краткая биография и творчество
Родился на Кубани в станице Ленинградской Краснодарского края, в год когда началась Отечественная война. Отец кадровый военный, мать учительница. Отец в 1944 году погиб в Крыму и воспоминания о нем, а также о войне, по признанию Кузнецова, стали важнейшими мотивами его поэзии (первые стихи написаны в девятилетнем возрасте).
Ощущение надвигающейся вселенской катастрофы впервые явилось в период Карибского кризиса (с 1961 по 1963 г. Кузнецов находился в составе советского армейского контингента на Кубе), о чем он рассказал в стихотворении, датированном 25 октября 1962 г.: «Я помню ночь с континентальными ракетами, // Когда событием души был каждый шаг, // Когда мы спали, по приказу, нераздетыми // И ужас космоса гремел у нас в ушах».
В 1970 году с отличием окончил Литературный институт им. А. М. Горького, семинар С. Наровчатова.
Имя Юрия Кузнецова постоянно присутствовало в критике 1970—1980-х годов, вызывая много споров и интерес читателей (например, спор о нравственности или безнравственности строки «Я пил из черепа отца»). Это короткое стихотворение о черепе стало самым ярким выражением скорби и боли поэта о жестокости войны, которая лишила целое поколение возможности сесть за стол с отцами; сыновьям осталось только то, что лежит в могилах: вместо «сказки лица» — одни черепа
Значительное место в творчестве Юрия Кузнецова занимает военная лирика, о Великой Отечественной войне. По признанию поэта, воспоминания о войне стали важнейшими мотивами его поэзии. По мнению некоторых критиков, стихотворение из военной лирики «Возвращение» занимает особое место в творчестве поэта, производя на читателя яркое эмоциональное впечатление. Творчество Юрия Кузнецова служит вдохновением при написании музыкальных произведений. Так, композитор Виктор Захарченко положил на музыку около 30 стихотворений поэта, среди которых «Возвращение», «Когда я не плачу, когда не рыдаю» и др.
С 1994 года — редактор издательства «Советский писатель», с 1996 года редактор отдела поэзии в журнале «Наш современник».
Профессор Литературного института, член Союза писателей СССР с 1974 года.
В 1990 году подписал «Письмо 74-х».
Автор многочисленных стихотворных переводов как поэтов из национальных республик, так и зарубежных (Дж. Байрон, Дж. Китс, А. Рембо, А. Мицкевич, В. Незвал и др.), перевёл также «Орлеанская дева» Шиллера.
В 1998 году по благословению Святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия II перевёл на современный русский язык и изложил в стихотворной форме «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона, за что ему была вручена литературная премия.
"...Сначала мне было досадно, что современники
не понимают моих стихов, даже те, которые хвалят.
Поглядел я, поглядел на своих современников,
да и махнул рукой. Ничего, поймут потомки..."
(Юрий Кузнецов)
Стихи
Струна
В землю белый и красный легли,
Посылая друг другу проклятья,
Два ствола поднялись из земли
От единого корня, как братья.
В пыль гражданская распря сошла,
Но закваска могильная бродит.
Отклоняется ствол от ствола,
Словно дьявол меж ними проходит.
Далеко бы они разошлись,
Да отца-старика по наитью
Посетила счастливая мысль —
Их связать металлической нитью.
Слушай, слушай, родная страна,
В грозовую ненастную пору,
Как рыдает от ветра струна
И разносится плач по простору.
В ясный день не рыдает она,
И становятся братья родными.
И такая стоит тишина,
Словно ангел витает над ними. (1990)
Простота милосердия
Это было на прошлой войне,
Это Богу приснилось во сне,
Это Он среди свиста и воя
На высокой скрижали прочёл:
Не разведчик, а врач перешёл
Через фронт после вечного боя.
Он пошёл по снегам наугад,
И хранил его — белый халат,
Словно свет милосердного Царства.
Он явился в чужой лазарет
И сказал: «Я оттуда, где нет
Ни Креста, ни бинта, ни лекарства.
Помогите!..» Вскочили враги,
Кроме света не видя ни зги,
Словно призрак на землю вернулся.
«Это русский! Хватайте его!»
«Все мы кровные мира сего», —
Он промолвил, и вдруг — улыбнулся.
«Да, мы братья, — сказали враги, —
Но расходятся наши круги,
Между нами — великая бездна».
Но сложили, что нужно, в суму.
Он кивнул и вернулся во тьму.
Кто он? Имя его неизвестно.
Отправляясь к заклятым врагам,
Он прошёл по Небесным кругам
И не знал, что достоин бессмертья.
В этом мире, где битва идей
В ураган превращает людей,
Вот она, простота милосердья! (1984г)
Я в жизни только раз сказал «люблю»
Я в жизни только раз сказал «люблю»,
Сломив гордыню тёмную свою.
Молчи, молчи… Я повторяю снова
Тебе одной неведомое слово:
Люблю, люблю!.. Моя душа так рада
На этом свете снова видеть свет,
Ей так легко, ей ничего не надо,
Ей всё равно — ты любишь или нет. (1980)
Утешение
Вздыхает долина разымчивым эхом,
Вздыхает иголка в стогу.
Усталые люди вздыхают на этом,
А тени – на том берегу.
Вздыхает обида, печаль и забота,
Вздыхает родное авось,
Вздыхают раскрытые ветром ворота
И стонут, как рана, насквозь.
Вздыхает молчанье, молитва, беседа,
Вздох истины глух и глубок.
В твоем пораженье вздыхает победа,
Вздыхают прорехи меж строк.
Широкое время вздыхает и стонет,
Вздыхает судьбы колесо.
Заклеклая дума головушку клонит,
Но вздох поднимает лицо.
Живую и мертвую боль и тревогу
В душе никогда не таи.
Все вздохи и стоны возносятся к Богу,
Все вздохи и стоны твои. (1994)
Колыбельная
Спой, родная, мне что-нибудь прежнее,
Задушевное, чистое, нежное.
Я ведь стал это всё забывать.
Мою память прокаркали вороны.
Я устал воевать на две стороны —
Наяву и во сне воевать.
— Отдохни! — мне промолвила милая
И взошла, как душа над могилою,
И запела на тёмном краю…
Всё мне помнится, видится, слышится.
Вон небесная нива колышется
И баюкает славу мою.
Не ракетные стрелы прицельные —
Тихой песни слова колыбельные
В страх и ужас приводят врагов.
Чую, света в душе прибавляется,
Мировая война замедляется,
Отдаляется гибель веков. (1994)
Ночь уходит. Равнина пуста
От заветной звезды до куста.
Рассекает пустыни и выси
Серебристая трещина мысли.
В зёрнах камня, в слоистой слюде
Я иду, как пешком по воде.
А наружного дерева свод
То зелёным, то белым плывёт.
Как в луче распылённого света,
В человеке роится планета.
И ему в бесконечной судьбе
Путь открыт в никуда и к себе. (1974)
Рука Москвы
Твоя рука не опускалась
Вовек, о русский богатырь!
То в удалой кулак сжималась,
То разжималась во всю ширь.
Что в глубине твоей, Россия?
Что в кулаке твоём, Москва?
Иль непомерная стихия,
Иль площадная трын-трава?
Теперь во тьме духовной рвани
И расщеплённого ядра
Дыра свистит в твоём кармане
И в кулаке гудит дыра.
Врагам надежд твоих неймётся.
Но свет пойдёт по всем мирам,
Когда кулак твой разожмётся,
А на ладони — Божий храм. (1997)
Стихотворение написано к 850-летию Москвы
Молитва
На голом острове
растёт чертополох.
Когда-то старцы жили там —
остался вздох.
Их много было на челне…
По воле волн
Прибило к берегу не всех —
разбился чёлн.
Спросил один чрез много лет:
— А сколько нас?
— А сколько б ни было, все тут, —
был общий глас.
Их было трое, видит Бог.
Всё видит Бог.
Но не умел из них никто
считать до трёх.
Молились Богу просто так
сквозь дождь и снег:
— Ты в небесех — мы во гресех —
помилуй всех!
Но дни летели, годы шли,
и на тот свет
Сошли два сивых старика —
простыл и след.
Один остался дотлевать,
сухой, как трут:
— Они со мной. Они в земле.
Они все тут.
Себя забыл он самого.
Всё ох да ох.
Всё выдул ветер из него —
остался вздох.
Свой вздох он Богу возносил
сквозь дождь и снег:
— Ты в небесех — мы во гресех —
помилуй всех!
Мир во гресех послал корабль
в морскую даль,
Чтоб разогнать свою тоску,
свою печаль.
Насела буря на него —
не продохнуть,
И он дал течь, и он дал крен,
и стал тонуть.
Но увидала пара глаз
на корабле:
Не то костёр, не то звезда
зажглась во мгле.
Солёный волк взревел:
— Иду валить норд-ост!
Бывали знаки мудреней,
но этот прост.
Пройдя, как смерть, водоворот
меж тесных скал,
Прибился к берегу корабль
и в бухте стал.
И буря стихла. Поутру
шёл дождь и снег,
Морские ухари сошли
на голый брег.
Они на гору взобрались —
а там сидел
Один оборванный старик
и вдаль глядел.
— Ты что здесь делаешь, глупой? —
Молюсь за всех. —
И произнёс трикрат свой стих
сквозь дождь и снег.
— Не знаешь ты святых молитв, —
сказали так.
— Молюсь, как ведаю, — вздохнул
глупой простак.
Они молитву «Отче наш»
прочли трикрат.
Старик запомнил наизусть.
Старик был рад.
Они пошли на корабле
в морскую даль,
Чтоб разогнать свою тоску,
свою печаль.
Но увидали все, кто был
на корабле:
Бежит отшельник по воде,
как по земле.
— Остановитесь! — им кричит. —
Помилуй Бог,
Молитву вашу я забыл.
Совсем стал плох.
— Святой! — вскричали все,
кто был на корабле. —
Ходить он может по воде,
как по земле.
Его молитва, как звезда,
в ту ночь зажглась…
— Молись, как прежде! —
был таков их общий глас.
Они ушли на корабле
в морскую даль,
Чтоб разогнать свою тоску,
свою печаль.
На голом острове
растёт чертополох.
Когда-то старцы жили там —
остался вздох.
Как прежде, молится сей вздох
сквозь дождь и снег:
— Ты в небесех — мы во гресех —
помилуй всех! (2003)
Последнее стихотворение Юрия Кузнецова (за 3 дня до кончины поэта). Стихотворение написано на известный христианский «бродячий» сюжет, к которому обращался, в частности, Л. Н. Толстой в рассказе «Три старца» (1886).
Ю. П. Кузнецов – один из самых ярких авторов второй половины XX века и в то же время один их самых загадочных. «Сумеречного ангела русской поэзии», как называли его критики, обожествляли апологеты и ненавидели противники его иррациональной образности. Поэта, всколыхнувшего литературную элиту семидесятых, сегодня считают наследником Ф. И. Тютчева и ставят в один ряд с И. А. Бродским и Н. Рубцовым, его стихи продолжают будоражить умы современников. Обращаясь к мифам, снам, фантастике, Ю. Кузнецов сумел выразить весь драматизм русского исторического опыта.
Сложная образность органически сочетается у Кузнецова с напряжённостью интонации, энергия поэтических жестов - с духовной углублённостью.
Юрий Поликарпович умер 17 ноября 2003 года от сердечного приступа. Незадолго до смерти он написал стихотворение «Молитва», в котором, в предчувствии судного дня, просил:
Наставь на путь меня, Всевышний.
Научи забыть обиды, месть.
Уметь чтоб радоваться жизни,
За то, что просто она есть. <…>
Чтоб за грехи мои былые
Родным не выпало страдать,
Не стыдно было бы потомкам
Меня в молитве поминать.
В память о нем Союз писателей России учредил Литературную премию имени Юрия Кузнецова. В Москве на доме, где жил поэт, установлена мемориальная доска.
Знакомы вы с поэзией Ю.П. Кузнецова? Нравится ли вам его стихи? Специально не стала здесь печатать самые известные стихотворения, но кому стало интересно, они в открытом доступе, легко прочитать)))
#стихи, #кузнецовюрийполикарпович, #поэзиякузнецов,