По автостраде пронеслось несколько такси и мотоциклов. Их желтые огни бросались конусом на шоссе, колеблясь от шума двигателей. Порой в таких такси можно встретить брокера, бездельника, высокие шпильки или даже вампира. Последнее представляется с особым трудом, но не будем лишать полуночных странников повседневной суеты и движения. Возможно, они больше обеспокоены в жизни человека, чем сам человек. Намного больше.
В небе навис серебряный серп, бросающий острый холодный свет на протяженную магистраль. Один из его лучей попал на белое такси с номером «24-50». По радио играл блюз Клэптона. Водитель сидел за рулем, расправляя затекшую шею после изнурительного дня. Больше всего он мечтает вернуться домой. Налить кофе. Включить телевизор с матчем про бейсбол между "Токио Юн Грант» и американской юношеской сборной и закрыть все шторы, наслаждаясь тишиной наступившего отдыха. Но пока его целью было довести клиента до назначенного места и совершить еще несколько разъездов по ночной Японии.
Его клиент не был одного мнения с водителем. Кофе, бейсбольный матч и тишина – все ему казалось примитивным и посредственным, как прогноз новостей по утрам. Он облокотился на локоть двери. Черный салон автомобиля держал его задумчивую голову. Синий пиджак был застегнут на верхнюю пуговицу. Краешек бардовой рубашки торчал из-пол таких же синих брюк. Он все думал над сегодняшним ужином в «крабе», о разговоре со старым приятелем, о предстоящей поездке в Америку и, казалось, будто бы не замечал чего-то важного и высокого. Но чего – одному только Богу было известно.
Магистраль продвинулась, и белое такси выехало на двухстороннее шоссе.
- вам где лучше выйти? – кинул через плечо водитель, не отрывая взгляда от дороги.
«Где выйти? Откуда я знаю…мне все равно здесь делать нечего» - подумал пассажир, продолжая смотреть на неоновые вывески баннеров и магазинов.
- остановите возле ближайшего кинотеатра. – ответил пассажир.
- то есть вы даже не знаете, куда вам нужно? – водитель поднял взгляд на заднее стекло.
- знаю – в кинотеатр. Только же сказал.
- в кино, так в кино…
Белое такси остановилось возле трехэтажного здания с глубоким проходом. Над кинотеатром висели афиши от японской классики до западной фантастики. Мягкий свет огней бросал в глаза пассажира странное влечение, которого ему не приходилось чувствовать до сего момента. Он расплатился с водителем и направился по плотной тротуарной дорожке к расписанию сеансов.
Обычный человек не проводит более пяти минут перед афишами в выборе подходящего фильма. Но этот человек был не из тех, кто бросал первый взгляд на яркую картинку с полуобнаженной девицей с испуганным лицом. Каждую афишу он изучал внимательно и с терпением, подобно опытному сыщику, честно выполняющего свой служебный долг. Его густые брови были сдвинуты в одну точку, создавая заметную складку на лбу. Тяжелым и умеренным взглядом он водил по каждому лицу актеров, изредка смотря на названия фильмов. Для него не было важным, какое сильное и необычное название носила кинолента. Все равно их никто и никогда не запоминает. И уж тем более, когда в свободное время ты не знаешь, чем себя занять. Потому у недавнего пассажира, а теперь «сыщика» было его достаточно на изучение афиш. У некоторых названия звучали с сакурой, другие – были настолько нелепы, что и стыдно было их запихнуть в коробку и не вспоминать никогда:
«ЛЕПЕСТКИ РОЗОВОГО СОЛНЦА ИМПЕРИИ».
«ЛЮБОВНАЯ КОМЕДИЯ КИТАЙСКОГО МАЛЬЧИКА».
«ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ЗЕФИРА НА БОЛЬШОМ ВОЗДУШНОМ ОБЛАКЕ, ПРОЛЕТАЯ НАД ТОПЛЕНЫМ МОЛОКОМ».
«ЖАЖДА ЛЮБВИ»[1].
«КАМЕРА, ЗАТОНУВШАЯ В РЕКЕ. ГДЕ ОНА ЛЕЖИТ?»
[1] «Жажда любви» — японский чёрно-белый фильм-драма режиссёра Корэёси Курахары. Фильм снят по одноимённому роману Юкио Мисимы в 1966 году.
«Что не выбери – картина окажется скучнее лекции по истории» - подумал наш «сыщик» и выпрямился. Он вздохнул полной грудью, покачивая головой из стороны в сторону. Усталость объяла его покрасневшие глаза. Во рту стоял сухой вкус недавнего ужина. Но «сыщик» не уходил. Он уже не мог бросить свое затейливое дело, ведь миссия требовала своего результата. Он выбрал последний фильм с изображением объектива камеры. В ее центре был изображен синий лес, который никак не соответствовал его названию.
«HOTEL CALIFORNIA».
«Уж не про американскую ли группу фильм?» - подумал обозреватель, рассматривая черную афишу. Как бы он не находил ее простой и безвкусной, было в ней нечто притягательное и таинственное, чего сложно было понять по одной лишь картинке. Но она тянула его, подобно зыбучим песках в свою тяжелую пучину неизвестного сюжета.
«Сыщик» купил билет. Он уселся на девятом ряду ближе к левому краю. В руке его лежал пакет жареного арахиса, покрытого карамелью. Думая, что зал будет пустым, «сыщик» наблюдал за тем, как по рядам усаживался один человек за другим. Дошло до того, что зал был переполнен зрителями, ожидающие показа фильма. Но его уже не столь волновало, полон ли зал или пуст. Все, что он хотел сделать – не идти к себе в номер и думать о свалившихся обязанностях и о похождениях жены.
«Сыщик» бросил несколько орехов в себе рот. Соленый вкус арахиса неплохо сочетался с сладким и легким привкусом карамели.
На сером экране вспыхнула вспышка. По бокам доносилось шипение кинопленки. «Сыщик» поудобней опустился в бархатное сидение кресла и старался наслаждаться просмотром.
По началу картина казалась обычной драмой, которые прокручивают в независимых кинотеатрах или по телевизору после вечерних новостей.
Немного после на экране показались эротические сцены.
«А чего он решил рукой делать-то?» - разговорились по соседству.
«Не знаю, может потому, что он любит ее, а?» - бросила на него сидящая девушка напротив.
«Ты опять. Сама знаешь, что я не понимаю этих ласк. Совсем не возбуждаюсь»
«Конечно, только о себе и думаешь». – со скрещенными руками девушка продолжила смотреть фильм, бросая на экран напряженный взгляд. Вот бедняжка. Совсем отчаялась в любви.
«Сыщик» понемногу стал засыпать. Фильм был интересен, но больше всего он думал о мягкой постели и белоснежной шелковой подушке с золотыми иероглифами. Край его глаза стал закрываться. А вместе с ним и темнеть экран. Но вдруг он резко содрогнулся и вцепился взглядом в экран. Пачка орехов упала из его рук, от чего несколько зерен закатилось под переднии сиденья. То, что он перед собой видел, казалось немыслимым и абсурдным. На экране двое мужчин сидели в ресторане и разговаривали о своей жизни и девушках. Но поразило «сыщика» то, что один из мужчин был он сам!
«Чертовщина какая. Как это допустимо!» - прошептал он сквозь зубы, оглядываясь по сторонам. Все смотрели на экран, не обращая внимания на смятенного зрителя.
«Сыщик» обратно прильнул к своему сиденью и наблюдал за происходящим. Синий костюм. Бардовая рубашка. Да что уж говорить – его лицо было на актере. Словно маска, но такая плотная и гибкая, словно настоящая.
На экране двое мужчин говорили о его бывшей Минато. Изменах жены и планах о жизни в Америке. Может, все это галлюцинации от орехов? Или отравленной рыбы на ужин? «Сыщик» попытался ущипнуть себя, от чего на месте проявилось розовое пятно.
До самого конца он держал напряженный взгляд на экране, пытаясь дать этому хоть не логическое, но иррациональное значение. Руками он вцепился в ручки кресла. Все тело ныло от давления, но он продолжал смотреть за сюжетом киноленты.
В конце всплывает лицо Исумара и некой девушки по имени Сатоко. Падает бутылка апельсинового сока. Вдруг на черном экране слышится лишь одно слово:
«Да?»
Следующим сюжет уносит в густой утренний лес. Солнце только стало выглядывать из-за горизонта, бросая на чащу леса голубые цвета. Корни деревьев были покрыты мхом. На стволах лежала белая плесень после дождя. Вдали слышится свист утренних птиц.
Объектив камеры следит за кедами, ступающими по влажной земле.
Вдруг кеды останавливаются, и камера поднимается к их владельцу. Та девушка, к которой обратился Исумара, уронив апельсиновый сок. Она смотрит вверх. Ее глаза широко раскрыты, и в них стоит странное выражение…
Страх.
Камера переводит ракурс на другую сторону, и мы видим тело девушки. По ее серой толстовке, синим стертым джинсам и красным точкам на лице можно сказать, что девушке было около 16 лет. Волосы были распущены и убраны назад. Ее глаза уперлись в землю, выискивая нечто извне. Лицо казалось холодным.
На шее девочки тугой петлей висела веревка. Она уходила внутрь толстовки, поднимая над собой длинную натянутую петлю на повисшей ветви дерева.
Сатоко (так ее назвал Исумара) медленно убрала воротник и еле вздрогнула. Шея повешенной была покрыта синими и бурыми пятнами из-под петли.
Пожаловаться в полицию? Оставить все, как есть и вернуться в хижину? Как бы поступил человек в таком положении, увидев повешенную девочку-подростка в густой холодной чаще леса?
Камера фокусируется на карих глазах Сатоко. Резким движением она снимает через плечо сумку и достает блокнот.
Листок отрывается.
Сатоко складывает его вдвое и кладет в правый карман толстовки повешенной.
Камера спускается к алым губам Сатоко. Они приоткрыты. Слышится тяжелый вздох. Объект исчезает из виду.
Экран темнеет.
Зрители начинают расходиться. Под сидениями лежат отставки выпавшей еды. Для Японии это пример стыда, но нынешнее время живет в идеологии безнравственной свободы. А может быть, и мы себя изжили…
«Сыщик» выходит на улицу и вбирает в себя свежий прохладный воздух. Его мысли мечутся болидами по трассе, обгоняя одну машину за другой. Безумие…Как может человек вне своего виденья стать героем фильма? Жизнь не может быть сюжетом режиссера, писателя или художника. Она принадлежит только тебе или…
«Сыщик» резко бежит к первому магазину с темными витринами и смотрит в отражение. Он внимательно разглядывает его. Водит ладонями по щекам и щетинистой шеи, смотрит за уши. Задирает свой нос. Раскрыв глаза, чертит ими линию круга, и снова смотри на себя. Не было сомнения, что он – это он.
Успокоившись и вздохнув с облегчением, он убеждает себя в том, что фильм есть ни что иное, как результат отправления рыбой и большого количества спирта в его теле. Теперь было главным вернуться к себе в номер и выспаться. Только выспаться.
«Сыщик» направился в сторону отеля, переосмысливая просмотренную киноленту. Как бы он не пытался, она не покинет его до тех пор, пока он будет оставаться здесь. Так по крайней мере он думал сам.
Ночь была не менее таинственной и чарующей. Своим белым диском она умудрялась бросать синие морские лучи, погружая все здания и улицы в глубоководную пучину сна.
Перед отелем «Сыщик» заметил телефонную будку с рекламами на стекле. Возможно, его переполняли сомнения, что жизнь принадлежит ему, что все с ним произошедшее – было его волью и решением. Он медленно направился к будке и вошел в нее. Взяв черный телефон, он долго думал, кому позвонить. Но если все же решиться, то звонок должен быть важным и необходимым…
Из телефона доносились гудки.
- Да? – прозвучал женский голос.
- Привет, Рюрико, извини, что так поздно. У вас уже ночь, да? А я вот…гуляю по городу. Не спится что-то.
- Мицуморо? У тебя все хорошо?
- Нет, я…все отлично. Правда.
-м-м-м. – протянула девушка.
- Как там малышка. Спит уже?
- Да, спит.
- Это здорово.
- Слушай…у тебя правда все хорошо? Может, что-то случилось?
- Нет, просто хотел убедиться, что ты – это ты.
- Что я –это я?
- Да, странно звучит, но…когда ты взяла телефон, я немного сомневался, что именно ты возьмешь его. А теперь все хорошо.
В телефоне не было ответа.
- Сегодня еще ужинали с Исумара. Весело провели время. Вспомнили былые дни. И знаешь, он так изменился. Уже с какой-то девушкой живет спустя два месяца!
- Ясно.
-Ага…
- Слушай, я…уже поздно. Я, наверное, лягу спать. Очень устала.
«Очень устала…И от чего же ты могла устать?» - подумал про себя Мицуморо, но не решился спросить.
- Да, время ночное. Нужно отдохнуть…
Нет ответа.
В трубке слышалось умеренное дыхание. Казалось, оно становилось тяжелее и громче, но это все привиделось Мицуморо, и он продолжал держать телефон.
- Да, доброй тебе ночи. – резко отрезал Мицуморо и освободил телефон от уха.
Послышался женский голос.
-Да? – телефон вновь объял его.
- Я...приезжай поскорее, ладно? Без тебя очень одиноко. Малышка сейчас немного беспокоится. Наверное, тоже скучает…
«Тоже скучает». Эти слова взбодрили Мицуморо.
- Обещаю. Как закончу с договорами – сразу приеду первым рейсом.
В телефоне послышались гудки.
Ночь большим прожектором нависла над Саппоро.