Автор: Василий Степной
Всегда, когда ты чувствуешь какой-то знакомый вкус или запах, то у тебя в голове всплывают воспоминания, связанные с этими ощущениями. Они основываются на каком-то ярком событии или впечатлении. Этому есть научное объяснение, но я сейчас не об этом. Конечно, и у меня бывает так же. Вот только моё воспоминание, поначалу доброе, возвращает в детство, а потом к нему примешиваются непонимание, страх и ощущение безысходности. Если сравнить со вкусом, то это похоже, как будто ты срываешь плод с куста или дерева, смотришь на аппетитные спелые бока. Уже ощущаешь этот сладкий вкус сока и мякоти. И вот кусаешь… И чувствуешь горечь. Смотришь на плод. А он от сердцевины начал гнить и с твоим укусом тебе попалась это гнилая часть. Ты выплёвываешь, а твоё расстройство настолько скоротечно, насколько хватит времени, чтобы сорвать новый спелый плод. А вот с воспоминаниями так невозможно. Когда нахлынет воспоминание сначала доброе, а потом переходящее в страшное, оно становится испорченным. Но в отличии от плода, воспоминание нельзя заменить на другое. И оно настолько врезалось в память, что и забыть невозможно. Вот и получается, что тебе раз за разом приходиться чувствовать, ощущать, «прожёвывать» этот испорченный плод воспоминаний.
Я не знаю, чья это была инициатива, желание или необходимость, но каждое лето меня отвозили к дедушке. Он жил один и у него было большое кукурузное поле. Тогда меня не волновали вопросы ухода за этим полем и уборки урожая. Я знала только то, что дедушка меня любит. Что мне с ним хорошо. И у меня есть огромное моё любимое кукурузное «море». Это было моё доброе, тёплое детство.
Самое моё любимое время и место - это закат в глубине стройных, как солдаты, стеблей кукурузы. Я часто забегала поглубже, садилась меж стеблей и наблюдала, как последние лучики солнца, поглаживая метёлки стеблей, погружало моё кукурузное «море» в темноту и тишину. И самое главное, я никогда не слышала, чтобы дедушка меня терял и звал. Он всегда так же спокойно сидел в своём кресле-качалке и пил кофе из кружки. Даже когда я с паническими криками стала прибегать в дом, он также спокойно сидел. Подзывал к себе, садил на колени и молча гладил по голове. Это было удивительно успокаивающе.
Вот только теперь, распробовав горечь воспоминаний, я стала понимать, что всё было далеко не так спокойно и счастливо. Или может моя память решила подбросить мне несколько заблокированных детским шоком воспоминаний, посчитав, что моя психика к этому готова.
В один из вечеров, когда солнце снова совершило свой каждодневный ритуал, я просто уснула там, где сидела. Проснувшись, я сначала испугалась, потому что не узнала это место. Вокруг темно, ветер шумел листьями кукурузы, похожей на мою, но это было не моё «море». Это как будто было совсем другое поле, какое-то неуютное, пугающее. Увидев крышу дома, я направилась к нему, желая побыстрее покинуть заросли, которые стали настолько негостеприимными. Я ускоряла шаг и постоянно оглядывалась. Мне становилось страшно. Было ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Даже вдруг показалось, что за спиной я увидела чьи-то красные глаза, которые медленно приближались из темноты. Я бежала уже не оборачиваясь... Тогда это был первый раз, когда я испуганная прибежала в дом.
После этого я несколько дней старалась быть рядом с дедушкой и не приближаться к кукурузному полю, тем более ночью. Но когда успокоилась и перестала чувствовать тревогу, меня снова как будто звало к себе моё «зелёное море». И в этот раз всё повторилось. Снова я уснула. Снова незнакомое поле. Снова страх и паника. Снова эти красные глаза из темноты. И снова я на коленях у дедушки.
В следующий раз я уже далеко не заходила, надеясь на то, что смогу быстро выйти. Но и в этот раз меня преследовали красные глаза. И после этого я уже решила больше не ходить в моё поле, потому что ощущения доброты и спокойствия окончательно пропали. На их смену пришли страх и сожаление о потери чувства теплоты и заботы.
Как-то раз я снова проснулась ночью в поле, среди длинных стволов кукурузы. Я лежала на спине и всматривалась в небо. На нём не было ни одой звезды, как будто всё поле вместе со мной накрыли огромным одеялом, отчего казалось, что эта ночь была темнее обычной. Однако, я хорошо видела стебли кукурузы и могла в них ориентироваться, не боясь удариться или споткнуться. Я встала, пошла сначала в одну сторону, потом в другую, тщетно пытаясь найти глазами крышу дома. Но так и не смогла её разглядеть из-за темноты. Снова страх начал овладевать мной, словно холод, начиная покалывать подушечки пальцев. А после всё сильнее и глубже проникая сначала в ладонь, а потом и в предплечье… И вот уже страх длинными и колкими бросками старается проникнуть на спину и грудь, заставляя вставать дыбом волоски на теле, рождая мелкую дрожь, которая запросто может переходить в тремор конечностей. Тот самый страх, который заставляет непроизвольно стучать зубами и рождать панику, что неумолимо принуждает очень-очень быстро биться сердце. И всё это усиливается на мгновенье, когда осознаешь, что совсем не помнишь, как попала на это кукурузное поле. Ведь последнее воспоминание — это ты засыпаешь на коленях у дедушки…
И вот, когда казалось страх достиг пика, я снова вижу эти красные глаза. Они ещё вдалеке, но медленно движутся среди стеблей. Они завораживают и пугают, как огромная волна цунами, что заставляет впасть в ступор от неизбежности и бессилия перед непреодолимой угрозой. В этот момент время как будто замирает всего на миг, но этот миг ты точно можешь сказать, что длился гораздо дольше. А когда время начинает свой бег, то ускоряется всё быстрее и быстрее уже не делая пауз между вздохом и выдохом. И только в этот момент ступор спадает и можно управлять собственным телом. И вот я, не жалея сил, бегу от красных глаз, что только ускоряются и вот-вот нагонят тебя. Легкие уже горят огнём, сердце вот-вот выскочит из груди, ноги подгибаются, слёзы льются сами собой не переставая, а в голове крик: «А-а-а-ааа...»
В этот самый момент ты падаешь, так и не выбравшись из капкана стеблей кукурузы, и… резко просыпаешься. В холодном поту, пытаясь дышать всё ещё горящими легкими. На коленях дедушки. Он берёт меня на руки, несёт на второй этаж в мою спальню. Кладёт аккуратно на кровать. Накрывает тонким одеялом. Желает спокойной ночи и закрывает дверь. Я успокаиваюсь. Закрываю глаза. Засыпаю…
И снова оказываюсь на кукурузном поле ночью. Я не вижу где дом. Куда мне бежать. Волны страха снова накатывают. Я постоянно оборачиваюсь и наконец вижу их. Они медленно, как будто смакуя момент охоты, движутся на меня. Я снова бегу до изнеможения, падаю. Открываю глаза.
- Фух, моя комната… - появляется мысль и я выдыхаю.
Я вытираю лицо руками от вновь выступившего холодного пота. Встаю с кровати. Подхожу к окну, чтобы открыть и почувствовать свежий летний ветерок. И тут вижу в кукурузном поле красные глаза.
- Нет, нет, я же не сплю, я не сплю… - как молитву повторяю я.
Но это не помогает. Красные глаза медленно двигаются через кукурузное поле к моему дому. Паническая мысль врывается в моё сознание:
- Если я останусь здесь, они придут за мной!
Даже не пытаясь осознать, что делать, я выбегаю и бегу всё дальше от дома, но забегаю снова в кукурузное поле. И снова всё повторяется. Поиск крыши выше стеблей. Панический бег от красных глаз... И колени дедушки, который снова несёт меня в мою постель.
На очередном круге этого безумия, я решила, что всё равно бежать некуда и я просто осталась стоять на месте. Я нашла в себе силы хотя бы попытаться побороть этот страх. Всё моё нутро умоляло бежать, когда красные глаза в очередной раз появились. Сердце стучало так быстро и сильно, что ток крови с каждым стуком отдавался даже в пальцах. Я не рыдала, я тонко завывала на одной ноте, когда они всё быстрее приближались. И вот я уже вижу как глаза становятся всё больше и больше. Как начинают из темноты проявляться ряды острых зубов. Как начинает появляться какое-то очертание монстра. Уже рядом со мной это монстр открывает пасть и я не в силах сдержаться прикрываюсь руками…
Чувствую резкую боль в руках. Открываю глаза. Я упала, ударившись о стебли и поцарапала руки о жёсткие листья. Поднимаю голову и вижу свой дом. На крыльце стоит дедушка с кружкой и смотрит вдаль. Я бегу к нему в надежде, что всё кончилось. Я реву. Подбегая к крыльцу, я показываю свои царапины, из которых выступила кровь. Дедушка, моргая, медленно поворачивает ко мне голову. Резкое предчувствие беды запускает новую волну паники, а сердце просто останавливается. Дедушка открывает красные глаза, его челюсти резко увеличиваются, и его острые треугольные зубы впиваются в снова подставленные руки...
Потом была просто темнота. Потом не было ничего. Я не ощущала ни рук, не ног, ни своего тела. Я не видела ничего и не чувствовала ничего. Я умерла…
Только через какое-то время, проведенное в темноте… Время, казавшиеся мне долгими столетиями, я стала различать сначала какой-то механический писк. Потом появился слабый свет. И этот запах, который ни с чем не спутаешь — запах больницы. Я ещё долго не открывала глаза, боясь, что этот кошмарный забег снова повториться. Но услышав голоса родителей я их открыла и разревелась навзрыд в их объятиях, слушая успокаивающие слова…
***
А в этот момент в тусклом свете коридора ночной больницы, облокотившись на косяк открытой двери палаты, стоял пожилой мужчина с кружкой кофе в руках. Его глаза горели красным светом, а за окном палаты больницы шумели жёсткими листьями зелёные стебли огромного кукурузного поля...
Спасибо, читатель, что ты с нами!
Если тебе понравилось - поставь лайк и оставь комментарий!
Чтобы не пропустить новую историю - подпишись!
Эта история в видеоформате тут
Эта история в аудиоформате (+ доп. контент) тут
