Баку, это город моей курсантской молодости. Пять лет я учился в «системе» как мы называли свое высшее военно-морское училище. Эти годы вместили в себя столько нового и интересного, что всего не пересказать.
Прежде всего, скажу, что туда я попал из маленького степного кубанского городка. Огромный город с его восточным колоритом и национальными особенностями, башнями и минаретами, захватил меня своими цепкими щупальцами сразу и надолго. Как сейчас перед глазами стоит Крепость, Нагорный парк, фуникулер, огромный памятник Кирову над городом, метро с неистребимым нефтяным запахом. Вспоминаю все непременные атрибуты восточного города - чайханы со стаканчиками "армуд", расширяющиеся кверху, уличные чаны с брынзой, дымок с запахом бараньего шашлыка из бакинских двориков, перемежающийся с запахом кинзы и других пряных трав.
В увольнениях мы пили вина "Кимширим", "Акстафу", шемахинский кагор с кучами медалей на этикетках, а потом выходили гулять по набережной бухты Ильича (так она тогда называлась).
Нам было по восемнадцать лет, отчаянно хотелось познакомиться с девушками, но стеснялись их, а вот после пары стаканчиков вина это делать было проще. Тем более красивая военно-морская форма украшала наши заурядные личности.
Вот так гуляли однажды вдоль моря втроем: Саня Тёмкин, Володя Владимиров и я. Перед этим я получил гонорар из флотильской газеты «Каспиец» за какую-то серенькую заметку на патриотическую тему и угощал своих сокурсников. Немного мне заплатили, рублей шесть по старому советскому курсу, но на вино и даже на кутабы, местную разновидность чебуреков, нам хватило. У Сани Тёмкина была секретная карта со схемой города Баку, куда он вносил значками потайные, злачные местечки, куда не заходили военные патрули, вот в одном из них мы и посидели.
По набережной прогуливаются девушки, но все под охраной родителей, либо с мужьями. Баку – город целомудренный, девушки порядочные и до свадьбы берегут свою честь.
- Ребята! - вдруг говорит Саня Тёмкин. - Смотрите!
Мы увидели трёх юных красавиц, миловидных брюнеток, близняшек, медленно идущих нам навстречу. Сестрички, были одни без сопровождающих лиц. Девушки с интересом на нас посматривали, смеялись и что-то говорили друг - дружке.
Черты лица славянские, но черноволосые и симпатичные, как Гюльчатай. Видимо папа или мама у них были русскими.
- Володя, ты подходишь первым, - сказали мы худенькому и пьяненькому однокурснику, - знакомишься с ними, потом по твоему сигналу подгребаем мы.
- А почему, я? – заволновался Володя. – Меня отошьют, увидите, как пить дать, отошьют!
Саня Тёмкин критически оглядел Вову, сдул с него невидимую пушинку и поправил бляху на ремне.
- Потому, что ты у нас самый красивый и обаятельный, - грубо польстил он Вовику , - не бойся, мы пока текст подготовим, о чём говорить.
Володя расправил грудь и четким, почти строевым шагом приблизился к девчонкам. Он, что-то сказал им, они весело рассмеялись. Вова незаметно сделал нам жест рукой из-за спины. Мы подошли, и дальше пошли вшестером. Саня Тёмкин показал девушкам свою знаменитую карту и предложил выбрать местечко для уединения. Я тоже пытался поддержать друзей умными словами. Сёстры переглядывались и загадочно молчали.
Прошли мы так с ними метров тридцать от силы.
Вдруг откуда-то сзади к нам подошла группа щетинистых, восточных парней и преградила путь.
- Ара, нэ нада! Да…а…а! – сказал один из них.
Кто не знает, объясню. «Ара», это вовсе не попугай. Обычно так азербайджанцы обращаются к незнакомым. Слово не обидное, вроде русского «Эй».
- Почему это не надо? – спросил у азербайджанца Вова Владимиров.
- Нэ надо, ара! – снова с угрозой в голосе повторил тот.
Его кореша обступили нас и угрюмо молчали.
Мы оценили обстановку. Их было пятеро, нас всего трое. Овечки уже ушли далеко вперёд. Скорее всего, эти чабаны, братья или женихи, пасли сестёр на природе, и от таких волков, как мы, оберегали.
- Ну нэ надо, так нэ надо! – сказал им Володя, и сделал отряхивающий жест ладонями, - пошли ребята, здесь полный облом.
Этот жест мы долго вспоминали. А Вовина фраза «Ну, нэ надо, так нэ надо» прижилась в нашей «системе» и стала расхожей курсантской прибауткой.