Очень часто современному человеку жизнь кажется мучительно плоской и однообразной, хотя казалось бы, индустрия развлечений делает всё, для того, чтобы заполнить наше существование всевозможными удовольствиями. Но в том то и заключается проблема, что все эти удовольствия зачастую лишены какого-либо смысла, они пусты и зачастую не содержат в себе какого-либо смысла. Не наполняют нас, не делают лучше и, в конце концов просто перестают даже радовать. Бесконечный унылый пейзаж, лишённый слоёв, ритма, текстур, цвета. Связи с людьми в таком мироощущении часто приобретают черты отсутствия глубины, осмысленности, а потом и вообще необходимости. Вспоминается монолог главного героя из фильма "Обнажённая": "Вот в чем ваша проблема — вам всем так скучно. Вам объяснили суть природных явлений — вам это скучно, вам рассказали как работает ваше тело — вам и это скучно, вам растолковали суть жизни Вселенной — вам даже это скучно. Теперь вы хотите дешевых кайфов, да побольше, и неважно, насколько они пусты и ширпотребны, ведь они новые, ведь они новые, ведь они мерцают и мигают сорока разными цветами".
Если вы когда-либо ощущали чувство «небытия», возможно, это связано с тем, что современный мир стал десакрализованным или, как выразился социолог Макс Вебер, «разочарованным». В традиционном обществе все жизненные функции человека не только имели практическое назначение, но и потенциально могли быть преобразованы во что-то, наделенное сакральностью. Все, от еды до секса и работы, могло «стать таинством, то есть приобщением к священному». В современном мире подобная деятельность десакрализована; мы живем в совершенно профанном мире. Можно сказать, что сегодняшний мир часто кажется плоским и одномерным, потому что современному существованию не хватает слоя сакрального, и оно существует исключительно в плане профанного, то есть секулярного, в более религиозном смысле. Для исследователя мифов и их влияния на нашу культуру Мирчи Элиаде священное и профанное составляют «два способа существования в мире». Священное представляет собой захватывающую и впечатляющую тайну — «проявление совершенно иного порядка» из нашей естественной или мирской повседневной жизни. Традиционно религиозный человек и здесь мы имеем в виду тех, кто живет/существует в досовременных обществах, стремится как можно больше ощутить священное, поскольку он видит в нем сферу реальности, источник силы и который «насыщен бытием». Для религиозного человека профан кажется нереальным и приводит к состоянию «небытия». Напротив, нерелигиозный человек отказывается от любого обращения к тайне или сверхъестественному. Как гуманист, он считает, что «человек создаёт себя , и он делает себя полностью лишь в той мере, в какой он десакрализирует себя и мир». Хотя Элиаде ассоциировал религиозного человека со священным, а нерелигиозного человека с мирским, он утверждал, что даже «самый явно нерелигиозный человек в глубине своего существа все же разделяет религиозно ориентированное поведение». Он имел в виду, что даже человек, который не верит в сверхъестественное царство, воспринимает такие вещи, как свадьба, восхождение на вершину горы или рождение ребенка, как нечто необычное . Он по-прежнему наполняет фильмы и книги «мифическими мотивами — борьба героя с чудовищем, инициационные бои и испытания, парадигматические фигуры и образы (девица, герой, райский пейзаж, ад и так далее). Нерелигиозный человек все еще ищет обновления и возрождения в различных формах. Однако он называл эти вещи не священными, а значимыми или особенными . Если он стремится к жизни с большей текстурой, ему так же, как и религиозному человеку, необходимо сочетать столь важные переживания с повседневной жизнью и стремиться сделать такие необычные события как можно более отличными от его повседневного мира.
И помочь этому может именно создание или возрождение культуры ритуала. Наш современный мир почти лишен ежедневных ритуалов – по крайней мере, в том смысле, в котором мы традиционно о них думаем. Те, что остались — например, те, что вращаются вокруг праздников, любимых и повседневных практик — в значительной степени утратили свою преобразующую силу и часто их больше терпят, чем наслаждаются, в них участвуют просто для исполнения обязательной программы мероприятия. Сегодня ритуал стал ассоциироваться с механическим, пустым и бессмысленным. Что может вспомнить в качестве ритуального опыта современный человек? Чья-то свадьба, день рождения, празднование Нового года? Корпоратив? Рождение человека или его смерть? Практически все эти события лишены сегодня по-настоящему глубокого внутреннего содержания. Советский период существования России уничтожил ритуальное наследие Российской Империи, а свою ритуальную традицию создал в максимально десакрализированном виде. Вспомните хотя бы классическую советско-постсоветскую свадьбу - выкуп невесты, мальчишник/девишник, хлеб-соль, голуби, конкурсы и шутовской тамада. Свадебные ритуалы современной России и вовсе могут вогнать в ужас или депрессию. На всё это чаще всего невозможно смотреть без стыда или зевоты.
В каждой культуре, в каждой части мира, в каждую эпоху существовали ритуалы, что позволяет предположить, что они являются фундаментальной частью человеческого существования. Ритуалы даже называют нашей самой базовой формой технологии: они представляют собой механизм, который может изменять вещи, решать проблемы, выполнять определенные функции и достигать ощутимых результатов. Необходимость — мать изобретений, и ритуалы родились из ясного взгляда на то, что жизнь по своей сути сложна и что чистая реальность может парадоксальным образом казаться невероятно нереальной. Ритуалы на протяжении веков были инструментами, которые люди использовали для высвобождения и выражения эмоций, улучшения своего благосостояния, формирования своей личной идентичности и идентичности своего племени, создания чувства принадлежности, привнесения порядка в хаос, ориентации во времени и пространстве. Ритуалы влияют на реальные преобразования и привносят в их жизнь слои смысла и текстуры. Когда ритуалы исключаются из нашего существования и это фундаментальное человеческое стремление остается неудовлетворенным, результатом становятся беспокойство, апатия, отчуждение, скука, потеря корней и аномия.
Что такое ритуал? По словам Кэтрин Белл, профессора ритуальных исследований, ритуал традиционно определялся как действие, в котором отсутствует «практическая связь между средствами, которые человек выбирает для достижения определенных целей». Например, рукопожатие при встрече с кем-то можно считать ритуалом, поскольку нет реальной причины, по которой схватывание руки другого человека и пожатие в течение секунды или двух должно приводить к знакомству. Это культурно-относительный жест, мы вполне можем поприветствовать друг друга похлопыванием по плечу или даже вообще без физического контакта, как это принято в странах Азии. Другим примером может служить мытье рук для их очистки которое не является ритуалом, поскольку существует четкая практическая связь между вашими действиями и желаемым результатом. Но если священник брызгает водой на головы прихожан, чтобы «очистить» их — это ритуальная и духовная практика, поскольку вода во многом символична и на самом деле не предназначена для избавления рук от бактерий.
Белл перечисляет шесть атрибутов ритуалов:
- Формализм — это качество, основанное на контрасте и на том, насколько ограничительным или выразительным является принятый кодекс поведения для данного события/ситуации. Например, пикник на природе очень непринужденный и не будет похож на ритуал, поскольку существует мало правил того, как можно выразить себя. С другой стороны, очень формальный ужин имеет более ограниченный диапазон допустимого поведения и поэтому может показаться довольно ритуальным. Белл утверждает, что, хотя мы иногда считаем формальность скучной, поскольку она сдерживает более спонтанное выражение, формализованная деятельность не «обязательно является пустой или тривиальной» и «может быть как эстетически, так и политически убедительной, ссылаясь на то, что один аналитик описывает как «метафорический диапазон значительная сила, простота и прямота, живость и ритм». Ограничение жестов и фраз небольшим количеством отработанных, отточенных и вскоре вполне знакомых, может придать этим формализованным действиям великую красоту и изящество».
- Традиционализм — ритуалы часто представляют собой деятельность, основанную на ценностях и поведении, сложившихся с момента создания учреждения. Эта связь с прошлым придает ритуалу силу и авторитет, а также дает участнику ощущение непрерывности. Ритуал может просто отсылать к тем, кто был до нас, например, когда выпускники университетов надевают мантии, которые когда-то были типичной повседневной одеждой ученых в классе, а может фактически пытаться воссоздать основополагающее событие — как в американском праздновании Дня Благодарения.
- Дисциплинированная инвариантность — этот атрибут, который часто рассматривается как одна из наиболее определяющих особенностей ритуала, включает в себя «дисциплинированный набор действий, отмеченный точным повторением и физическим контролем». Подумайте о солдатах, марширующих строевым шагом, или о схеме сидения/стояния/преклонения колен, которой придерживаются христиане во время службы. Дисциплинированная инвариантность подавляет «значение личного и конкретного момента в пользу вневременного авторитета группы, ее доктрин, или его практики» и «подчиняет человека и окружающих ощущению чего-то охватывающего их самих и длящегося во времени».
- Правило-управление — ритуалы часто регулируются набором правил. И война, и легкая атлетика являются примерами деятельности, которая может напоминать ритуал, когда их правила регулируют, что приемлемо, а что нет. Правила могут как сдерживать, так и направлять определенную напряженность; например, игра в футбол преобразует мужскую агрессию в форму ритуализированного и контролируемого насилия. Иногда правила не могут в достаточной степени сдержать напряжение, которое всегда бурлит прямо на поверхности, например, когда среди игроков вспыхивает хаотичная драка. То, что игра отражает аналогичную скрытую напряженность в обществе в целом, является одной из причин, почему аудитория находит ритуал таким привлекательным.
- Сакральная символика — ритуал способен взять обычные или «профанные» предметы, места, части тела или изображения и превратить их в нечто особенное или священное. «Их сакральность, — пишет Белл, — заключается в том, что объект представляет собой нечто большее, чем просто сумму своих частей, и указывает на что-то за пределами себя, тем самым вызывая и выражая ценности и отношения, связанные с более крупными, более абстрактными и относительно трансцендентными идеями». Таким образом, что-то вроде благовоний может быть простой смесью растений и масел, предназначенной для ароматизации комнаты или, когда его возносят из кадильницы в священном месте, может символизировать молитву верующих, возносящихся на небеса.
- Производительность — представление – это особый вид действия, совершаемый для публики. У ритуала всегда есть целевая аудитория, даже если эта аудитория — Бог или мы сами. Том Драйвер, профессор богословия, утверждает, что «производительность означает и действие, и демонстрацию». Это не вопрос «покажи и расскажи», а сделай и покажи. Люди по своей природе являются актерами, которые хотят видеть себя персонажами более широкого повествования и желают той драмы, которая присуща каждой вневременной сказке. Ритуалы функционируют как повествовательные драмы и могут удовлетворить и освободить эту потребность. В отсутствие ритуалов люди прибегают к «показам» в социальных сетях и созданию собственной драмы – часто посредством токсичных отношений или употребления психоактивных веществ.
Чем больше этих атрибутов вызывает поведение/событие/ситуация, тем больше оно будет отличаться от повседневной жизни и ритуала. Чем меньше этих атрибутов присутствует, тем более непринужденным и обыденным он будет казаться.
Вот более простое определение ритуала: мысль + действие. Конкретный ритуал состоит в том, чтобы делать что-то в уме (и часто чувствовать что-то сердцем), одновременно соединяя это с действием что-то своим телом в серии действий.
Такие ритуалы делятся на самые разные категории. Теоретик ритуализма Рональд Граймс перечисляет 16 из них:
- Обряды посвящения
- Брачные обряды
- Погребальные обряды
- Фестивали
- Паломничество
- Очистка
- Гражданские церемонии
- Ритуалы обмена (например, когда верующие приносят жертвы Богам в надежде получить благословение от божественного)
- Поклонение
- Магия
- Целебные обряды
- Обряды взаимодействия
- Медитативные обряды
- Обряды инверсии (ритуалы переворота, где временно разрешено нарушение культурных норм, например, когда мужчины одеваются как женщины)
- Жертва
- Ритуальная драма
О ритуалах важно понимать, что они не ограничиваются очень большими и формальными событиями. Ритуалы на самом деле могут быть большими или малыми, частными или общественными, личными или социальными, религиозными или светскими, объединяющими или разделяющими, конформистскими или бунтующими. Похороны, свадьбы, инаугурации президента, церковные службы, крещения, братские посвящения и племенные обряды посвящения — все это ритуалы. Рукопожатия, свидания, утренние процедуры, приветствия и прощания, татуировки, манеры поведения за столом, утренняя пробежка и даже пение песни «С Днем Рождения» также могут быть ритуалами.
Лично мне на своём опыте повезло столкнуться с несколькими серьёзными ритуальными действиями, выходящими за рамки повседневного опыта, который может быть получен почти каждым человеком. В детстве, когда я состоял в скаутской организации, мне давали так называемое "Лесное Имя". Дают лесное имя скауту, который уже длительное время состоит в организации и обладает определённым опытом, знаниями и навыками. Когда состоится церемония и состоится ли вообще, знает только очень ограниченный круг ветеранов организации, которые будут принимать участие в ритуале. Время и день кандидату не сообщается заранее, но чаще всего такие инициации происходили во время больших летних лагерей. В один из дней двухнедельного лагеря тебя будят ночью старшие товарищи и просят выйти из палатки. Так как содержание и ход ритуала не известен никому, кроме тех, кто его проходил, ты не очень понимаешь, что вообще происходит. Далее ты сразу же погружаешься в атмосферу некоего испытания/пути, в результате которого ты попадаешь на церемонию дачи Лесного Имени, которую всегда старались сделать очень особенной и индивидуальной, мистической и завораживающей. Даже сейчас, спустя более чем 15 лет, я пишу эти строки и воспоминания об этом событии окутывают меня и вызывают мурашки.
Ещё один ритуал я проходил уже во взрослом возрасте когда принимал участие в организации студенческого братства, и там члены братства тоже старались сделать проведение ритуала по принятию в организацию максимально необычным и, я бы даже сказал, трансцендентным. Все ритуалы, в которых мне повезло поучаствовать стали для меня непередаваемым и неповторимым опытом, который очень сильно повлиял как на моё мироощущение, так и на чувство принадлежности к какому-то сообществу.
Во многих традиционных обществах почти каждый аспект жизни был ритуализирован. Так почему же в современной культуре так мало ритуалов?
Принятие ритуала в западном мире сначала было ослаблено двумя вещами: движением протестантской Реформации против икон и церемониализма и упором Просвещения на рационализм. Историк Питер Берк утверждает, что «Реформация была, среди прочего, великой, беспрецедентной по масштабу и интенсивности дискуссией о значении ритуала, его функциях и правильных формах». Многие протестанты пришли к выводу, что в ритуалах, которые практиковала католическая церковь, слишком много внимания уделялось пустым внешним формам, а не внутреннему состоянию благодати. Они отвергли «магическую эффективность» обрядов, позволяющих совершать такие вещи, как превращение хлеба и вина в буквальное тело и кровь Христа. Магическая эффективность ритуалов подверглась нападкам также и со стороны мыслителей Просвещения. Как обсуждалось выше, ритуал по своей сути иррационален, поскольку между действием и конечным результатом нет никакой практической связи. Стало считаться, что думать, что раскрашивание тела перед битвой обеспечит защиту, что обряд посвящения может превратить мальчика в мужчину или что выкуривание трубки мира может скрепить договор — неразумно. Таким образом, ритуал стал ассоциироваться с суевериями первобытных народов.
Подозрение в отношении ритуалов снова возросло после Второй мировой войны, после того, как ритуальные церемонии стали использоваться для укрепления лояльности делу нацизма.
Культурное понимание ритуала начало распадаться во время социальных движений 1960-х годов, которые прежде всего подчеркивали свободу самовыражения, личную свободу и индивидуальное эмоциональное удовлетворение. Ритуалы, которые предписывают определенное дисциплинированное поведение в определенных ситуациях, требуют от человека отказаться от части своей индивидуальности ради синхронности и идентичности группы, ограничивают спонтанность и способность делать все, что заблагорассудится. Таким образом, ритуал стал восприниматься как слишком ограничивающий и недостаточно «аутентичный».
По этим причинам использование и участие в ритуалах, в том числе здоровых, значительно сократилось. Или, возможно, как утверждает историк Питер Берк, мы только что заменили старые ритуалы новыми: «Если большинство людей в индустриальных обществах больше не ходят в церковь регулярно или не практикуют сложные ритуалы инициации, это не означает, что ритуалы пришли в упадок. Все, что произошло, — это новые типы ритуалов — политические, спортивные, музыкальные, медицинские, академические и так далее — заняли место традиционных». Но новые ритуалы – просмотр спортивных состязаний, посещение музыкальных фестивалей, проверка соцсетей, шопинг, – малопитательны и не приносят удовлетворения. Традиционные ритуалы предоставляли механизм, с помощью которого люди могли направлять и обрабатывать то, с чем было трудно справиться – смерть, взросление, агрессию – позволяя участнику открывать новые истины о себе и мире. Новые ритуалы, если их вообще можно назвать таковыми, пытаются отрицать все уродливое в жизни и представляют собой блестящий фасад — «культуру конфетти», — который способствует пассивному потреблению и отказу от чего-либо.
Несмотря на культурное презрение к простым ритуалам, это форма человеческого искусства и практика, которую следует возродить, чтобы ощутить преимущества ритуалов. Это правда, что ритуал можно использовать как во благо, так и во зло, однако его польза настолько велика, что страх перед плохим не должен заставлять нас выплеснуть вместе с водой и ребенка. Даже если человек не видит места собственному ритуалу в своей вере или суеверных ритуалах, он может найти для него большое применение в других областях своей жизни потому что, если его вера совершенно неритуализирована, он может нуждаться в других видах ритуалов. Даже самый рациональный человек может найти в своей жизни место для некоторой «магии», хотя ритуал может показаться сковывающим или нелепым, он может парадоксальным образом придавать невероятную силу, веру в себя и окружающих и разгружать наше психическое состояние.
