Цезарь снова встретил их звонким лаем, но, узнав Гришу, тут же смолк и дружелюбно шевельнул хвостом. Вскоре перестал обращать внимание и на Виктора Сергеевича, видимо, тоже сочтя его за своего.
- Значит, папа, ты тоже хороший человек. - Заметил мальчик. - Видишь, как быстро он успокоился.
- Хотелось бы надеяться, что неплохой. - Улыбнулся отец.
Михаил Николаевич засмеялся.
- Да уж. Цезаря провести трудно. Ходит к нам одна Ирина подруга. Так вот, сколько приходит, столько он и рычит. Ни уговоры не помогли, ни подкупы вкусными кусками..
- Да не подруга она. - Поправила Ирина Александровна. - Скорее, соседка и коллега. Работали одно время вместе. Теперь и не заходит она почти. С тех пор, как Игоря не стало.
- Знает за собой вину, вот и не заходит. - Мужчина помрачнел.
- Хватит, Миша. - Прервала его Ирина Александровна. - Не доказана вина, нечего и обвинять. А совесть это дело каждого, нельзя заставить человека быть таким, как нам хотелось бы.
Она посмотрела на притихшего Гришу, поймала вопросительный взгляд Виктора и произнесла.
- Вы простите. Мы несколько лет назад, в это же время, перед Новым Годом, потеряли сына.
- Это вы простите. - Извинился Виктор. - Наверное, мы своими разговорами невольно всколыхнули эти воспоминания.
- Да нет. - Михаил Николаевич провёл рукой по лицу. - Не вы. От них невозможно спрятаться, хоть мы и пытаемся. Каждый год сбегаем из дома в лес. В квартире даже ёлку не ставим. Нет сил.
- Игорь у нас поздний ребёнок. - Ирина Александровна достала чашки, принялась накрывать на стол. - Да вы садитесь. В тот год, перед праздником они загулялись с девушкой, однокурсницей, и решили остаться у нас. Мы с Мишей ничего плохого в этом не видели. Ребята собирались пожениться после защиты диплома. Они шли к нам и уже перед самым домом столкнулись с пьяной компанией. Маша потом сказала, что просили закурить, телефон, всё как обычно. Её схватили за руки, зажали рот, а Игорь бросился в драку. Били нашего сына долго и сильно, пока он не перестал дышать...
Она закрыла лицо ладонями и замолчала.
- Мы в старом районе живём. - Глухо пояснил Михаил Николаевич. - У нас на ту сторону, где драка была, окна всего трёх квартир выходят. На первом алкоголик живёт, тихий мужик, на третьем старушка древняя совсем. А вот на втором та самая соседка.
- Бабушка в ту ночь спала. Принимает она снотворное регулярно по рекомендации врача. - Вздохнула Ирина Александровна. - Фёдора, что на первом живёт, вовсе дома не было. Пил где-то. А соседка говорит, что не слышала ничего.
- Не слышала. И не видела. - Горько вздохнул Михаил Николаевич. - Хотя Маша говорила следователю, что на втором точно кто-то в окно смотрел. Девочка кричать не могла, но глаза-то ей никто не закрывал. Если бы полицию вовремя вызвали, Игорь, возможно, остался бы жив.
- На суде убийцы нашего мальчика даже сказать толком ничего не могли. - Ирина Александровна посмотрела на Гришу. - За что били, почему не остановились. Глаза пустые, равнодушные. Знаете, словно души у этих молодых людей совсем нет. Словно взяли и стёрли ластиком. И осталась та самая бесконечная пустота.
Она вздохнула. Цезарь тоненько заскулил.
- Ну всё! - Женщина взяла себя в руки. - Убийцы Игоря наказаны. Сына нашего не вернуть. Надо как-то жить дальше. Мы с Мишей пытаемся. И Цезарь помогает. Не даёт нам совсем духом упасть. Как тебе, Гриша, здесь? Нравится?
- Дом хороший. А так, я ещё не успел понять. - Смутился мальчик. - Я ещё ничего не видел.
- Может быть, и скучновато тебе будет. - Михаил Николаевич положил руку на плечо мальчика. - В этом году всё больше с малышами приехали. А, вообще, здесь интересно. Завтра конкурсы будут, праздничная программа, даже катание на тройке. А вечером банкет.
- Хотите, можем быть соседями по столу? - Предложила Ирина Александровна. - Если вы уже не договорились с кем-то. Обещаем больше не говорить о грустном.
- Мы с удовольствием, правда, Гриш? - Виктор посмотрел на сына. - Только мы с Григорием люди, наверное, не слишком компанейские.
- Зато хорошие. - Гладя собаку возразил мальчик. - Доказано Цезарем!
* * * * *
- Сегодня тренировки не будет. - Предупредил девчонок Олег Васильевич. - Сегодня на базе по плану развлекательные мероприятия. Сейчас идём на завтрак. Потом одеваемся и выходим.
- А старшие тоже пойдут? - С любопытством спросила Вика.
- А что тебе старшие, Шаповалова? - Кристина хмуро посмотрела на Вику. - Все пойдут.
- Там Сашка Соломатин, Кристина Юрьевна! - Хохотнула Миронова. - Он Шапкин краш! Да, Шаповалова?
Вика покраснела.
- Вы мне здесь со своими "любовями" завязывайте. - Строго одёрнул Олег. - Вернётесь домой к мамам-папам, сколько угодно. А на базе железная дисциплина и расписание. Все услышали?
Девчонки нестройно ответили и направились в столовую.
- Кашу или омлет, Гриш? - Виктор смотрел на ещё сонного сына.
- Лучше омлет. - Гриша зевнул. - И чего здесь завтрак так рано?
- Это ты привык дома до двенадцати спать, а многие люди а это время уже обедать собираются.
Гриша хотел что-то возразить, но в это время в столовую ввалилась шумная толпа ребят и девчонок. Были среди них такие, как Гриша, были постарше. Они громко переговаривались, смеялись, подшучивая друг над другом.
- Внимание, студия! - Молодой подтянутый мужчина поднял руку, привлекая к себе внимание. - Наши столы здесь, здесь и здесь. Будьте добры, ведите себя прилично.
- Ого! Сколько их. - Виктор Сергеевич с любопытством оглядел ребят. - Интересно откуда?
- Танцоры. - Пояснила женщина, убирающая со столов грязную посуду. - Каждый год приезжают. Отдыхают и тренируются.
Гриша тоже покосился на шумную компанию. Но тут же перевёл взгляд на входную дверь. На пороге стояла худенькая девочка с курчавыми волосами и большими тревожными глазами.
- Дина! Иди сюда! - Раздался девичий голосок, и незнакомка направилась к одному из столиков.
- Зачем зовёшь её? - Вика дёрнула Соню за рукав. - Пусть бы сама искала.
- Отстань. - Отмахнулась Соня. - Что она вам всем сделала?
- Ничего. - Вика подала плечами. - Нищебродка.
- Можно подумать, у тебя родители миллиардеры? - Усмехнулась Соня.
- Я хотя бы не одеваюсь так стрёмно.
Она замолчала и отвернулась от подошедшей Динки.
- Ты где была? - Поинтересовалась Соня.
- Маме звонила. - Динка придвинула к себе тарелку. - Она волнуется.
Вика скривилась и подвинула стул поближе к другим девочкам. Дина, не обращая на неё внимания, ела кашу.
- Вот наворачивает. - Тихо фыркнула Стеша. - Как из голодного края.
- Может, у них дома и есть нечего. - Презрительно протянула Алина. - Видишь, она худая, как палка.
- А тебе, Миронова, не мешало бы поменьше налегать на булки. - Кристина неслышно подошла сзади. - Скоро прыгать не сможешь.
Несколько девочек насмешливо покосились на Алину.
- Я расту, Кристина Юрьевна. - Не смутившись, заявила Миронова. - Папа говорит, что у меня сейчас всё формируется. Мне нельзя ограничивать свои потребности.
Формируется точно всё. По сравнению с другими девочками, эта девица выглядела взрослее и развязней. Да, танцует она хорошо, но раздражение, которое испытывала к Мироновой Кристина, сдерживать было непросто.
- Доедайте. - Строго приказала она девочкам. - И одевайтесь. Мы с Олегом Васильевичем ждём вас у корпуса.
Девчонки посмотрели ей вслед.
- Она такая злая, потому что Олег Васильевич не хочет на ней жениться. - Алина обвела взглядом девочек. - И не женится. Найдёт себе другую.
- Какую ещё другую? - Стеша прищурилась. - Не тебя ли?
- Ты совсем что ли? Он старый уже. Всё равно какую, но не эту. Она мне не нравится! Понятно?
Алина резко встала и, с грохотом отодвинув стул, направилась к выходу. Вика и Стеша поспешили за ней. Остальные принялись доедать.
Гриша ещё несколько раз взглянул в сторону стола, за который села та девочка. Видел, как шушукались о чём-то другие девчонки, как подходила к ним строгая девушка, наверное, учитель или тренер, но взгляд его всё время возвращался к тёмной курчавой голове, склонившейся над тарелкой.
- Гриш, ешь уже побыстрее. - Поторопил сына Виктор, успевший заказать и выпить второй кофе. - Сколько можно сидеть.
- Я уже всё. Не хочу больше. Пап, а чего тёти Иры с дядей Мишей не видно?
- Не знаю. Может быть, спят ещё. Будем возвращаться, заглянем к ним.
- Тогда идём скорее!
Цезарь даже не залаял, когда они постучали.
- Михаил Николаевич, доброе утро. Всё в порядке у вас? - Виктор встревоженно смотрел на мужчину. - На завтраке не были.
- А мы не ходим, Витя. Кофе и бутерброд - давно уже наш привычный завтрак. А вот на обед собираемся. Да ещё и Ира нехорошо себя чувствует с утра. Расстроилась вчера. Лежит.
- Позвольте, я посмотрю?
- Посмотрите?
- Папа - врач. - Объяснил Гриша. - Он вообще со "скорой" начинал. Пап, чемоданчик нести?
- Тащи. Видел, где он лежит?
- Ага. Я мигом!
Через несколько минут вернулся.
- Давление подскочило. - Закончив осмотр, объяснил Виктор. - Лекарство Ирина Александровна приняла. Скоро стабилизируется. Ещё раз простите, что стали причиной этого ухудшения.
- Что вы, Виктор. - Ирина Александровна покачала головой. - Спасибо вам за помощь. Надо же, а я думала вы директор. Гриша вчера что-то такое говорил.
- Правильно говорил. Директор клиники. А начинал обыкновенным врачом. Ну, отдыхайте. Увидимся на обеде.
Гриша на крыльце играл с Цезарем.
- Гриш, подожди меня здесь. Я чемодан отнесу, свитер надену ещё, и пойдём. Ты так не замёрзнешь?
- Не замёрзну. Ты только перчатки мои захвати.
- Хороший у тебя отец. - Михаил Николаевич посмотрел вслед Виктору. - Говорит мало, но дело своё, видно, твёрдо знает.
- Он не хотел больше врачом быть. - Тихо и серьёзно сказал Гриша. - У нас мама умерла, а папа ничего не смог сделать. Не получилось вылечить. Он тогда сказал, что не годен ни на что. И работу бросил. Это потом уже дядя Рома, папин друг, уговорил его вместе клинику открыть. Теперь папа там директор, но он хороший врач, вы не думайте.
- Вот же. - Михаил Николаевич одной рукой прижал к себе мальчика. - Мы вам своё горе излили, а у вас оно, оказывается, не меньше нашего.
- Дядя Миша, а вот тётя Ира сказала вчера: стереть душу. Как это?
- А это Гриша, когда у человека пустота внутри. Не от горя, не от обиды, а от равнодушия. Такому наплевать на чувства окружающих, на их боль, он не умеет жалеть, не испытывает раскаяния. Нет у него тех чувств, над которыми трудится душа. Знаешь, Гриша, был такой поэт - Николай Заболоцкий. Он писал:
"Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!"
Гриша слушал внимательно, пытаясь понять. А Михаил Николаевич продолжал.
- А ты хватай ее за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.
Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Не понятно тебе, наверное? Ты ещё не взрослый человек, ребёнок.
- Душа обязана трудиться... - Повторил Гриша. - Почему, я понял. Ведь если её стереть, то и напрягаться не надо, да? Можно просто ни о чём не волноваться.
- Ну, не такой уж и ребёнок... - Пробормотал Михаил Николаевич. - Ты прости, Гриш, старика за занудство.
- Да нет. - Помотал головой Гриша. - Сложно немного, но кое-что я понял.
- Ну, это самое главное! - Михаил Николаевич улыбнулся, поправил ему шарф. - Беги, вон папа идёт. До встречи, Григорий!
- Ты чего хмурый такой, сын? - Спросил Виктор, протягивая Грише перчатки. - Всё-таки на праздник идём.
- Не хмурый. - Возразил мальчик. - Просто думаю. У нас с дядей Мишей был серьёзный разговор. А они весёлыми не бывают.
- Это ты верно заметил.
Виктор неожиданно подумал, что ещё пара лет, и Гриша станет совсем взрослым. Пусть хоть сейчас побудет ребёнком. Он крепко сжал его руку в перчатке и потащил туда, откуда раздавалась громкая музыка и детский смех...
Продолжение следует... часть 4
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)
--------------------------------------------------------------------------------------НАЧАЛО ИСТОРИИ
