— Слышь, Михалыч! А чего жена скажет, если мы придём?
— Чего скажет, чего скажет... Да, ничего и не скажет. Придём и придём. Чё я, не могу товарища в гости пригласить? Погодь-ка...
Михалыч облокотился на перила и попробовал сфокусироваться. Закрыв один глаз, он с трудом различил на стене неприличное слово из двух вечных математических неизвестных и одной добавочной, русской буквы алфавита. Ага, значит, они уже на втором этаже. Значит, ещё три пролёта...
Михалыч тяжело вздохнул и потащился дальше по лестнице. В руках у него был пакет, содержимое которого легко угадывалось по характерным брякающим звукам. Ручки пакета уже хорошо растянулись и угрожали растерять драгоценный груз. Следом за Михалычем, кренясь на бок и с трудом нащупывая ступеньки, брёл его спутник, нежно обнимавший коробку с тортом.
— Пригласить можешь, конечно, — продолжал сомневаться спутник, — Товарища, конечно, можешь. Но ведь жена вдруг подумает, что я вовсе и не товарищ, а, Михалыч? А тёща? У тебя же ещё тёща есть?
— С чего бы ей думать, что ты не товарищ? Когда ты очень даже товарищ. Кроме того, мы же эта... вон... того... да... мы же торт ей купили... "Птичье молоко"... Она любит "Птичье молоко"... В смысле жена любит. А тёща в санаторий укатила. Почки лечить. Так что одной проблемой меньше.
Михалыч неожиданно запнулся об ступеньку и начал заваливаться на бок. Пакет в его руках жалобно дзынькнул. Спутник Михалыча, хотел подставить другу своё крепкое плечо, но деликатная кондитерская поклажа помешала.
— Э-э-э-э-э-э! Михалыч! Ты чего?! Ты поосторожнее, давай! Не дрова несёшь! — воскликнул мужик, но Михалыч уже ухватился за перила и мужественно пошагал дальше.
— Не боись, Серёга! Я в поряде!
Всё началось с того, что Михалыч отправился выгуливать Бублика. В семье Прошкиных это была его нерушимая обязанность. Общественная нагрузка. Святой супружеский долг.
Уже много лет Михалыч стоически нёс этот крест, что позволяло ему по вечерам не растрачиваться на решение прочих семейных вопросов.
Куда делись колготки, не скисло ли молоко, и почему Путин не женится на Кабаевой... Вникать во всё это Михалыч не любил. У него была большая семья, но, в основном, женская. Она состояла из жены, двух дочерей и тёщи. Кроме самого Михалыча Бублик был единственным мужчиной в семье, и общением с ним Михалыч дорожил и от обязанностей своих не увиливал.
Тем более, что в самой глубине сквера, там, где они с Бубликом совершали свой ежевечерний променад, прятался шаткий, но вполне симпатичный павильон под простецкой вывеской "Живое п.иво".
Не-е-ет! Михалыч этим делом не злоупотреблял. Но при таком количестве женщин в семье его нервная система периодически очень нуждалась в успокаивающих средствах.
Серёгу он встретил сразу как только отпустил Бублика по его собачьим делам. И это было кстати. День был пятничный, и как раз не мешало подлечить измученные трудовой неделей нервы.
Оздоровительные мероприятия начали в любимом павильоне Михалыча. Выпили по чуть-чуть. Потом ещё по чуть-чуть. Потом решили, что местный ассортимент не отвечает их разбушевавшимся потребностям, и перебрались в шашлычку через дорогу. Потом Михалыч внезапно вспомнил, что не догулял Бублика.
Было сначала грязно, потом жарко, потом холодно, потом они заблудились. Потом лезли куда-то сквозь кусты и долго шли в гору. Потом ехали вниз на заднице, и Серёга встретил большую берёзу. Михалыч никого не встретил, но порвал штаны и потерял шапку.
Потом Бублик нашёлся, и ему строго-настрого приказали идти домой. Сами пошли искать шапку. Серёга предлагал ещё купить новые штаны, но в бутик на проспекте их не пустила охрана, а в секонд-хенде невкусно пахло.
А потом Михалычу пришла в голову отличная мысль — показать Серёге новый ремонт в квартире. И Серёга согласился. Потому что смотреть новый ремонт всяко лучше, чем искать в кустах Бублика и нюхать в секонд-хенде чьи-то ношеные портки.
Чтобы не с пустыми руками, по дороге заглянули в Пятёрочку. И вот теперь, ступенька за ступенькой, оба стоически преодолевали подъём на четвёртый этаж.
— И всё-таки, Михалыч, — слегка ещё беспокоился Серёга, — А вдруг жена, решит, что я тебе не товарищ?
— Не очкуй, Серый! Ща узнаем! — Михалыч остановился на площадке четвёртого этажа и нажал кнопку звонка...
Женщина открыла дверь, пристально изучила Михалыча и молча отступила в сторону. За её спиной радостно колотил хвостом счастливый Бублик. Михалыч звякнул пакетом и бочком вполз в прихожую, стараясь не демонстрировать супруге свои повреждённые приключениями штаны.
— Вот, Танюша, я не один, — проблеял он вкрадчиво и кивнул в сторону Серёги.
— Здрассти, Татьяна Николавна! Это Вам! — Серёга всунул женщине торт, по-гусарски шаркнул ногой и тоже просочился в квартиру.
— Мы ненадолго, Тань! Я только Серёге наш ремонт покажу. Ну, и чаю заодно попьём, — Михалыч снова неосторожно брякнул пакетом, но Серёга уже стаскивал ботинки.
— Да-да, Татьяна Николавна! Мы ненадолго, — перехватил он подачу, — Только ремонт и чаю. Михалыч сказал, у вас очень... очень красивый ремонт.
Серёга громко икнул, покачнулся, но удержался на ногах.
— Ну, если только ремонт, то тогда конечно... — каким-то странным тоном хмыкнула супруга и, развернувшись, понесла торт на кухню.
Не вполне трезвый Михалыч, не почуяв подвоха, удовлетворённо кивнул и подмигнул Серёге.
Через несколько минут он уже демонстрировал гостю белоснежные натяжные потолки, мраморный кафель итальянской выделки и ламинат с кракелюрами под морёный дуб. Спотыкаясь Серёга бродил следом, смотрел слегка мутными глазами, пробовал на ощупь и кивал со знанием дела. Кивать ему удавалось лучше всего.
— Ну ты даёшь, Михалыч! — цокал он языком и одобрительно двигал головой.
— А то ж!.. — хвастался Михалыч и вёл Серёгу в следующую комнату: — А глянь, как мне вот здесь вот всё сделали. А колер какой! Колер! Это Танечка цвет выбирала. Чувствуешь, как светло? Чувствуешь?
И Серёга соглашался: да-а-а, прямо, дворец, а не квартира в хрущёвке! А довольный Михалыч уже щёлкал выключателем в прихожей:
— А здесь видал? Видал, как подсветку сделали?! И на балконе ещё! Пошли, я балкон покажу! Ты вообще упадёшь.
Всё это время супруга Михалыча стояла у входа в залу, привалившись плечом к дверному косяку, и озадаченно разглядывала обоих.
— Татьяна Николавна, я в восторге! —
Серёга оторвался от Михалыча и вспомнил, что пришёл не просто так, и не с пустыми руками, — За это надо выпить! Разумеется, чаю...
— Да, Танечка! — подхватил Михалыч — надо всем по-маленькой. За ремонт! За красивую жизнь в красивой квартире!
Супруга Михалыча опять как-то странно посмотрела на мужчин и, сделав загадочное лицо, ответила:
— Я, собственно, не против. Совсем, совсем не против! Но я глубоко убеждена, что вам на сегодня хватит.
— Танечка! Почему-у-у? — огорчённо протянул Михалыч. — Мы же по чуть-чуть! Мы в меру!
Серёга активно закивал в поддержку товарища и сделал максимально удивлённые глаза.
— Да потому что это Вы, Сергей Анатольевич! Это Вы у нас этот ремонт делали! — воскликнула супруга Михалыча и нервно развела руками, — Вы! Со своей бригадой! Всего три месяца назад!
В квартире внезапно стало тихо. Где-то у соседей включили телевизор. За окном бибикнула машина. Цокая когтями по модному ламинату, из спальни притопал Бублик и жизнерадостно закрутил хвостом.
— Ну, конечно! — Серёга ошеломлённо взглянул на Михалыча, — А я-то всё думал, ну откуда я тебя знаю?!
— Бли-и-ин! За это точно надо выпить! — пробормотал потрясённый Михалыч и решительно пошагал на кухню...
© Окунева Ирина
Друзья! Как обычно, приглашаю на мой канал.
В перерывах между такими вот рассказами здесь просто про меня, мою жизнь с мужем и весёлым пёселем по имени ЛучшийдругвместоКузиНашпесдюкМитька. Например, вот эта зарисовка про мужскую наблюдательность и любовь.
Пост-знакомство вот.
Добро пожаловать!