Итак, был я тут в Переделкино.
Уникальное место, где в сталинские годы (в 1933 году) организовали писательский посёлок.
Там жили Леонид Леонов и Константин Федин, Валентин Катаев и Анатолий Афиногенов, Всеволод Иванов и Лев Кассиль, Артем Веселый и Борис Пильняк, Илья Ильф и Евгений Петров, Исаак Бабель и Григорий Поженян, Бруно Ясенский и Константин Симонов…
Целое созвездие классиков! Советских, если угодно, классиков.
Фронтовики Михаил Луконин и Сергей Наровчатов жили в Переделкино.
Думаю: похожу-ка я по местным музеям – наверняка у половины из перечисленных есть там музеи.
Ага.
Нет, музеи там у других.
Есть музей «либеральной иконы» – Бориса Пастернака.
Есть музей другой «либеральной иконы» – Булата Окуджавы.
Музей Евтушенко, который я с мрачным интересом посетил, – тоже есть.
Музей Корнея Чуковского есть – который, конечно, в первую очередь великий литературовед и великий сказочник, а никакой не либерал. Впрочем, он отец виднейшей советской диссидентки.
Ну и мастерская Церетели имеется, как без него даже здесь.
Но это вот всё – к вопросу о «конкуренции» в литературе и вообще о памяти, которую тоже можно застолбить.
В Переделкино – прекрасно; пока я полчаса гулял там – я видел пять экскурсий. Толпы людей.
Но куда все идут? Да по привычному кругу: Пастернак – Евтушенко – Окуджава, Окуджава – Евтушенко – Пастернак…
Да я к фронтовикам хочу! К нормальным! Которые не просто воевали годами, и не только на Отечественной (Луконин и Наровчатов ещё и финскую прошли), – но которые потом ещё и не сводили счеты с эпохой, и «разоблачений» не сочиняли.
Ну сводите меня к Наровчатову и к Луконину, дайте возможность им поклониться – что мне опять Окуджаву предлагают? Что это за «конкуренция» такая?
Леонов – невероятных масштабов писатель. Федин очень любопытный писатель, и судьба интересная.
Артем Весёлый – такая жизнь трагическая, такая яркая проза у него. Анатолий Афиногенов – самый известный драматург 30-х, тоже, кстати, в Скопине родился (как я, да, простите).
Ну и Симонов. Ну и Петров с Ильфом. Ну и Катаев! А Паустовский?!
Нет, куда не пойдешь – утыкаешься в Окуджаву и компанию. На Арбат пойдешь – он там, в Переделкино – он там, концерт военной песни – он снова там. Самый главный фронтовик. Самый главный переделкинец.
Нет, я не против музеев и памятников Окуджаве. Я про другое. Давайте хоть немного конкуренции добавим?
Мне тут скажут: музеи одним есть, а другим нет, потому что у других – родственники живут на дачах.
Полноте! У всех родственники. Просто одним родственникам наша постперестроечная власть предложила варианты – чтоб и музей был, и у них крыша над головой.
А другим – нет.
…Из смешного (на самом деле – нет). Тут знакомый, который прошелся там в рамках одной из экскурсий, отчитался: о «кровавом совке» рассказывают, конечно.
2024 год скоро! Можно ведь уже про всё рассказывать чуть, что ли, шире.
Что впервые в мире (в государстве, где миллионы в коммуналках ютились) – писателям выдали бесплатные квартиры и бесплатные дачи. Что на гонорар с одного романа, с одной пьесы писатель или драматург могли жить годами – содержа дома и дачи, близких и дальних. Про великую эпоху побед и преодоления немыслимых преград можно рассказать.
Не.
«Кровавый совок» едва не погубил этих вот четверых мажоров.
На фото: Рождественский, Окуджава, Вознесенский, Евтушенко в Переделкино. 1987 год. Через четыре года трое из них будут приветствовать распад Союза и подпишут письмо «Раздавите гадину!»
Вознесенский не подпишет. Впрочем, и спасать не выйдет. В отличие от ещё одного жителя Переделкино и героического фронтовика Юрия Васильевича Бондарева.
У которого тоже никакого музея нет.