Дочка Валентины Георгиевны устроилась логопедом в детский дом. Там открылась тайна, о которой она даже не догадывалась. Двенадцатилетний подросток вдруг ей сказал, что ее муж виновен в смерти его родителей.
- Мама, я не могу поверить.
- Что такое?
- У моего мужа оказался внебрачный ребенок. Это примерно было года два назад. Я случайно увидела, как Василий купил в магазине машинку. Я даже удивилась, что взрослый мужчина играет в игрушки, он мне объяснил, что это попросил его коллега купить сыну. А в итоге у него был роман с женщиной тринадцать лет назад, и игрушку он купил своему сыну, а я наивная, совсем не видела, что у меня творится перед носом.
- Получается, ты совсем не знала своего мужа. Так, может, этому ребенку сейчас нужна твоя помощь.
- Мам, ты это серьезно? Почему я должна заботиться об этом мальчишке?
- Сама должна понять, как тебе поступить. Ну, допустим, ту интрижку, которая случилась у твоего Василия с чужой женой, можно и забыть.
- Как забыть, моя лучшая подруга знала обо всем и мне ничего не сказала. – Лариса даже схватилась за голову. – Уму непостижимо. Она Васю знала еще со школы. Именно она нас и познакомила.
- Так она-то, как узнала об этом?
- Сказала, что это был случайный пересып на корпоративе. Он потом Наде каялся и дико переживал, как говорила она. Но про ребенка она тоже ничего не знала.
- Так почему ты вдруг решила, что этот мальчик его сын?
- Мама, я логопед, Паша у меня занимается. Он мне сам все рассказал. За месяц до того, как его родители разбились, он попал в больницу. Он на стройке напоролся на арматуру, потерял много крови, ему пришлось делать переливание. А кровь отца ему не подошла. Донором была его мать.
- И что?
- Когда мальчика выписали из больницы, в доме не жизнь была, а настоящий кошмар. Родители между собой не разговаривали, а ночью Пашка услышал, как отец орал на мать и говорил, что сын ему неродной. Потом он ударил ее, и Анна, так звали мать мальчика, сказала, что настоящий отец Гришанин Василий. Пашка, как только прочитал табличку на моем кабинете, сразу возненавидел меня. Я еле с ним установила контакт.
- И как муж тебе все это объясняет?
- Да, никак, я с ним еще не разговаривала на эту тему.
- Что, в молчанку играете?
- Я бы его выгнала, но Вероника очень любит отца. Вот и получается, что я его терплю только ради дочери.
- А сам-то он знает, где его ребенок?
- А ты как думаешь? Раньше меня, поди, обо всем узнал. Но я от Паши ничего не слышала о его связи с биологическим отцом. Если честно, даже не интересовалась этим.
И вот который месяц Валентина Георгиевна ждет, когда грянет гром в семье дочери, потому что понимает, что вечно продолжаться так не может. В какой-то мере винит своего зятя, ей кажется, что именно он виноват в смерти родителей мальчика. Даже представить невозможно, как тот мужчина был зол на свою жену, да еще сидящую рядом, вот и выехал на встречку…
Видит, что Лариса вся измучилась, даже посерела, а помочь дочери ничем не может. Все-таки решила переговорить с зятем. Приехала еще до работы. Василия застала за завтраком.
- Я не понимаю, как на завтрак можно есть одно и то же.
- С удовольствием поел что-нибудь другое, но ваша дочь отказывается мне его готовить, вот и ем каждое утро одну яичницу.
- Видать, она тебе еще не надоела, раз ты не сбегаешь от своей жены.
- А это вы сейчас к чему сказали?
- Мама, - на кухню вошла Лариса, - не мешай Васе, а то еще подавится. Пошли со мной, - она взяла за руку мать и повела в гостиную. – Ты зачем пришла с утра пораньше? Чтоб испортить мне настроение на весь день?
- Лариса, я не к тебе, а к Васе. Я знаю, что ты у меня настырная, упертая, с тобой трудно договориться, но кто-то же должен сделать первый шаг. Это же не жизнь, а отбывание срока. Не заметите, как состаритесь. – Все это дочь слушала, уставившись в какую-то точку на потолке. – Вы просто обязаны вернуться к прежней жизни хотя бы ради Веронички.
- Иди, догоняй зятя и говори с ним. Мне это ни к чему, я никогда его не прощу. – Валентина Георгиевна догнала зятя около машины.
- Вас подвезти?
- Да нет, просто пришла поговорить, но вижу, что бесполезно.
- Вы садитесь, не стесняйтесь, подброшу до остановки, заодно и переговорим. Своей вины не отрицаю, мне кажется, вы знаете, о чем я говорю. Жалко мальчишку. Анька же мне сказала, что Пашка мой сын, когда ему было уже десять лет. Я и не пытался с ним сблизиться, потому что у него был отец, другого мальчишка не знал. А сейчас он меня называет убийцей. Если бы я не влез в их семью, его родители были бы живы.
Василий хорошо помнит тот корпоратив. Анька с первой минуты начала вешаться на него. То и дело подливала ему в бокал, пила с ним на брудершафт. Василий сначала отказывался, так как приехал на своей машине. Ну так в любой компании есть люди, которые могут подзадорить, типа:
- Тебе, Василий, слабо поцеловать чужую жену?..- Трезвому-то такое делать стыдно, вот и «нахлебался» почти до чертиков, очнулся уже в номере гостиницы рядом с Анькой. Молился только об одном, чтоб его Лариса ни о чем не узнала. Не зря говорят, что шило в мешке не утаишь…
- Так что меня сейчас ничто не радует в жизни. Почувствовал, что дочь тоже отвернулась от меня, не хотелось бы узнать, что это мать ее настраивает против меня.
- Вася, об этом даже не думай. Лариса варится в своем котле. Вижу, что мается, никак не придет к решению, а облегчить ее состояние не могу. Надеялась, что ты мне поможешь.
- Не любит она меня. Да я это давно чувствую с ее стороны какой-то холодок. Я у нее сына прошу несколько лет, а она ни в какую, твердит, что хватит ей одного ребенка. Вчера позвал к психологу, отказалась, потому что она устала. Не спорю, подмывает, собрать вещи и уйти, но не могу. Люблю я ее и дочку.
- Так на дом привези ты этого психолога, раз любишь ее. Так ведь и до болезни недалеко. Она же, как спичка, не знаешь, от чего вспыхнет. И с сыном тебе тоже надо что-то решать. Мне он совсем чужой мальчик, а душа болит. – Василий этот вопрос никогда не снимает с повестки дня. Он уже договорился с детдомовским психологом, чтоб поработали с Пашей, но каждый день приходить к сыну не может, потому что боится потерять свою семью.
Валентина Георгиевна попрощалась с зятем, вышла из машины и сразу замерзла. Натянула шапку по самые глаза, руки сунула в карманы, а пронизывающий октябрьский ветер продувал насквозь ее демисезонное пальто. Можно было и поболтаться в каком-нибудь торговом центре, но женщину ничего не радовало.
Ей так плохо было, когда от нее ушел второй муж. Первые дни просто наслаждалась свободой, а потом начала понимать, как ей не хватает Егора. Но ситуация и них была совершенно другая. Егору нужен был наследник, а у нее были выкидыши один за другим. И лечилась, и каждый год в санатории ездила, забывала про дочь, спасибо матери, которая на это время забирала к себе Ларису. Ничто не спасло ее брак.
А однажды Егор пришел и сказал, что другая женщина ему родила сына. Валентина Георгиевна не стала его удерживать, потому что чувствовала, что с ней муж не счастлив, а с другой у него будет настоящая семья. Спустя месяц поняла, что совершила ошибку: мужа надо было удержать. Ей кажется, что она до сих пор любит Егора. Поэтому думает, что ее дочка одумается, но может быть поздно. Потом, как ее мать, будет кусать свои локоточки.
С рождением внучки в ее жизни наступили солнечные дни, она, словно вышла из полумрака, в котором жила много лет. И поняла, что она счастлива только тогда, когда в семье Ларисы все прекрасно. Дрожь пробивает, зубы стучат, только не понятно то ли от холода, то ли от обиды, что бессильна, что ничем не может помочь своей дочери. Что-то ей подсказало, что начинать надо с Паши. Она покупала сладости и носила мальчику в детдом сначала от инкогнито, потом Паша сам решил познакомиться с человеком, который начал принимать участие в его жизни.
Однажды Валентина Георгиевна осмелилась и пригласила подростка к себе на выходные. Лицо мальчика заискрилось. Он охотно согласился. На следующие выходные женщина пригласила к себе зятя, ей хотелось сделать хоть одно доброе дело. И у нее это получилось. Отец с сыном быстро нашли общий язык. Потом в эту компанию попала Вероника. Именно она начала атаку на мать.
- Мальчик попал в детский дом не по своей вине. Мы должны забрать Пашу к себе, к тому же он мне брат.
- С какой стати? Я и так не знаю, как мне жить дальше. Мой муж, которого я всегда считала идеалом, прижил ребенка на стороне.
- Мама, ты меня, как будто не слышишь. Паша сирота, он не виноват, что родился не от того отца, которого всегда считал родным.
- Он всегда будет стоять между Васей и мной.
- А он мне брат, мы с ним уже подружились, и я хочу, чтоб Паша жил с нами. Я ему сказала, чтоб он завтра зашел к тебе в кабинет, не показывай ему свою неприязнь, а поговори с ним по-доброму, увидишь, что ему не хватает человеческой ласки. Уверена, сердце твое дрогнет, если ты на него будешь смотреть не как логопед, а как женщина, которая понимает его горе.
Время шло, отношение Ларисы к мальчику менялось. Его уже приводила Вероника в дом, сначала подросток стеснялся, потом стал смелее, помогал Ларисе на кухне, сестре – наводить порядок в квартире.
А однажды Лариса даже обалдела, когда услышала спор дочери с Пашей. Вероника ему доказывала, что они сейчас закажут пиццу, которая им нравится.
- Нет, Ника, ты просто сама ни разу не пробовала печь. Включай духовку, мы сейчас ее испечем из того, что есть в холодильнике. – Лариса встала около косяка и наблюдала, как мальчик ловко замешивал тесто, Вероника была у него на подхвате, подай это, порежь то… Женщина не вытерпела, вышла из своего укрытия.
- А мне можно помочь повару? – Вероника взахлеб стала расхваливать брата, какие у него природные данные в поварском мастерстве… К приходу Василия с работы из духовки доставали уже третью пиццу. Решили, что одну обязательно отнесут бабушке: она это заслужила. Это же с ее легкой руки в семье воцарился мир. Со временем Лариса относилась к Паше, как к родному сыну, ей порой казалось, что она любит мальчика больше, чем Веронику.