224 тыс подписчиков

Белый как лёд. Часть 2

5 декабря 20235 дек 2023

9 мин

Глава 2. В которой я становлюсь самим собой.

Наступил день моего первого совершеннолетия. Да, да, я помню. Я пытался начать рассказ со второго, но всё же нельзя первое упустить. Очень это важный момент в жизни любого дракона. Собственно, именно тогда и появляется на свет дракон. Первое обращение — это второе рождение для нас, и происходит оно по достижении двадцати одного года. До этого момента мы не можем принимать истинный облик и внешне ничем не отличаемся от людей, а драконья магия нам недоступна. Обычно драконята не покидают родной город до первого совершеннолетия, ибо до этого дня они довольно уязвимы. На самом деле это не совсем так, поскольку лично на мне находилось с десяток щитов, поставленных не только любимыми родственниками, но и Старейшинами. Более того, к десятку щитов прилагалось столько же маячков, так что моё местоположение не было тайной для всех этих заботливых индивидуумов. Я втайне мечтал о том дне, когда стану, наконец, настоящим драконом ещё и потому, что на дракона, имеющего крылья, уже никакую следилку не прицепить даже любимой мамочке. Зато после обретения драконьей магии мы начинаем чувствовать своих близких без всякого маячка. Примерное направление, но отыскать при необходимости друг друга можем. А главное, мы всегда знаем, всё ли с родными в порядке, так что волноваться не приходится. Хотя, что может быть не в порядке с взрослым драконом? Условно, взрослым до второго совершеннолетия, но об этом позже.

Ждал я свое первое совершеннолетие сильно. Любой бы на моем месте ждал, поскольку в этот день дракон становится истинным драконом, впервые взлетая в небо. Я и раньше там бывал, в небе, но исключительно на спине родителей. Это не считается. Замечательно парить в облаках удобно расположившись на широкой спине отца, замирая от удовольствия и вскрикивая на особо опасных виражах, но самостоятельный полёт — это другое. Я нередко летал с отцом, благо это было абсолютно безопасно. Упасть невозможно, папа надёжный, как скала и, естественно, поддерживал меня магией, но всё равно душа уходила в пятки, когда он стремительно взлетал в небо, а я сидел, вцепившись в гребень на его шкуре. Папа часто брал меня в небо просто так, покружить над городом, облететь Снежный Материк, который был неизменно прекрасен с высоты драконьего полета, несмотря на кажущееся однообразие. Это было наше время, только мы вдвоём. Чувство полета и свободы настолько крепко запало мне в сердце, что мечтать о том, что однажды я сам распахну крылья, я не переставал ни на день.

И вот момент настал. Точнее вот-вот должен был настать. Как я уже сказал, дракон взлетает, когда ему исполняется двадцать один год, но произойти это может в любой миг этого дня. Точно не скажешь когда. Я слышал истории о том, как оборот происходил за минуту до полуночи. Представляю, как извелись бедные драконы, у кого было именно так. Как мучились мыслью: «а вдруг ничего не вылетит?» Хотя, конечно, вылетит. Если ты дракон? полёт — это данность. Блестящая чешуйчатая шкура, когти и зубы прилагаются в комплекте.

На всякий случай я проснулся пораньше. Да что там, скажу честно, я и вовсе не спал в предыдущую ночь. А вдруг я из ранних? И оборот начнется ночью? Ясное дело, я в любом случае момент не просплю, но всё же.

Нервничал я знатно, хотя мне сто раз объясняли, что процесс это не сложный, естественный для меня в силу крови, и не стоит беспокоиться. Ага, можно подумать, они сами не тряслись когда-то. Это они сейчас такие мудрые тысячелетние драконы, а боялись, небось, в свои двадцать один не меньше моего.

Сначала я хотел провести день обыкновенно, словно ничего не происходит. Родители уверяли меня, что так и надо. Мол, случится, как случится, не заостряй внимания. Однако, когда я собрался навестить друзей гномов, всё же посоветовали остаться в драконьем городе. Не стоит пугать другие расы первым оборотом, это таинство лучше держать внутри нашего народа. Поэтому я бесцельно слонялся по дому, нервничая всё сильнее и сильнее. Пытался читать, но буквы сливались в одно единое целое, и после того, как я обнаружил, что уже который час не могу осилить и одну страницу, бросил это занятие.

Попытался заняться сортировкой учебников. После вылета дракона у меня должна была проснуться драконья магия, этого я ждал не меньше самого полета. Но это так же означало, что начнется новый этап моего обучения, который продлится как минимум несколько десятков лет, хотя отец утверждал, что учиться драконьей магии нужно всю жизнь. Я не против, учиться я люблю, все драконы любят. Мне уже притащили кучу учебников из библиотеки города, которые я попытался рассортировать, однако момент явно был не подходящий. Заметив, что я поместил на полку непонятно откуда взявшийся детский букварь, а книгу по истории драконьей магии засунул под подушку, я решительно отменил и это времяпрепровождение. Не хватало потом носиться по дому в поисках учебников, обнаруживая из в самых неподходящих местах, типа холодильного шкафа или ящика комода, предназначенного для хранения нижнего белья.

Решив помочь маме в саду, я выкорчевал с десяток ее любимых кустов вместо сорняков и был с позором изгнан. В артефакторскую мастерскую отец меня даже не пустил. И правильно, там я мог натворить чего похлеще. Даже с учетом отсутствия пока драконьей магии я был довольно неплох как в эльфийской, так и в человеческой. Гномья мне давалась, честно говоря, не очень.

К счастью, благосклонное Мироздание не стало слишком уж надо мной измываться и затягивать процесс, постараюсь и я свой рассказ не затягивать. Примерно около полудня внутри меня началось какое-то странное шевеление. Очень неспокойное чувство, словно ты — не ты, а оболочка для чего-то другого. И это другое не сидит себе спокойно, а ворочается во все стороны, то ли пытаясь устроиться поудобнее, то ли вовсе намереваясь закатить прям внутри меня вечеринку с танцами, и торопливо двигает мебель, освобождая пространство. При этом дискомфорта или боли не было. Странное такое чувство, но не гнетущее. Это что-то внутри меня шевелилось и шевелилось, становясь всё активнее, и, наконец, зарычало. На самом деле зарычал я, впервые по-драконьи. Рык раздался из глубины самого моего естества и разнесся по окрестностям. Да что там окрестности! Сила этого звука была такова, что меня услыхали драконы во всём Акварельном Мире. Может я и преувеличиваю, но в тот момент мне так казалось. К счастью, первый рык дракона могут услыхать лишь другие драконы, а то обмороков среди простого мирного населения было бы не избежать. И не только обмороков. Не совру, рык получился такой, что народ штабелями бы лежал, а после очереди к лекарям на предмет излечения глухоты выстроились бы по всем континентам. Не предназначен этот звук для обычных существ. Другое дело драконы. Они справились. И не только услышали, но и ответили. Ответный рёв раздался по всему миру. Он гремел у меня в ушах, как победный марш, как поздравление от всех тех, кто уже раскрыл крылья. Громогласный звук возвещал рождение нового дракона, и все соплеменники радовались этому вместе со мной. Но я радовался больше всех.

А потом я взлетел. Сам не заметил, как обернулся, просто выпорхнул в небо и вот уже я кувыркаюсь в воздушных потоках, ношусь, как сумасшедший, не могу насладиться свободой полета, отныне ставшей неотъемлемой частью моего существования. Не знаю, сколько я кружил надо городом и как не полетел сразу, куда глаза глядят, серебристые драконьи глаза я замечу.

Тут сделаю небольшое отступление. Все Снежные Драконы имеют глаза серебристого цвета. Сами драконы белые с цветным оттенком. Разным у каждого дракона. Чешуя у моего отца, например, отливает тёмно-синим, а у мамы и тёти — золотистым. Ну так они близнецы, потому внешность у них одинаковая в обеих ипостасях была от рождения. Почему была? С вылетом дракона человеческая ипостась меняется, сейчас мама с тетей имеют, безусловно, некое сходство, но одинаковыми их не назовешь. Характеры же у них всегда были совсем разными, что и наложило отпечаток. Потому их даже в детстве никто не путал и сейчас не путают. Ни в человеческом облике, ни в драконьем.

Я трижды облетел город, затем рванул прочь. Парил над бескрайними снежными равнинами нашего северного материка, вдыхал морозный воздух, облетая горы. Кажется, спугнул неторопливо бредущих по своим делам йети, понесшись прямо над их головами на бреющем полете. Долетел до моря просто подышать солёным морским воздухом. Впрочем, мне были доступны теперь и другие наслаждения, на полной скорости нырнул в холодные воды океана, а потом, отфыркиваясь и разбрызгивая в стороны солёную воду, вновь взмыл в небо. Не знаю, сколько я летал, не меньше трех часов, наверно, а по ощущениям так и вовсе годы. Я был абсолютно счастлив в небе, это было настолько мое, что даже не передать. Теперь я ощущал себя целым, словно, наконец, обрёл свою вторую половину, ну или она обрела меня.

Я опустился на двор родительского дома. Двор у нас необъятных размеров, впрочем, как у любого дракона, надо же учитывать габариты второй ипостаси. Там меня уже ожидала моя семья в драконьем обличье. Папа подошёл ко мне и дыхнул на меня пламенем Заботы. Люди говорят, что драконы могут выдыхать несколько сотен разновидностей огня. Так и есть. Но большинство из разновидностей пламени предназначены исключительно для драконьего племени. Другие расы видят лишь часть наших возможностей. Так пламя Заботы и вовсе может ощутить только очень близкий дракон. Таким пламенем родители успокаивают детишек в колыбели, любящие встречают свою половину после долгой разлуки, а самые близкие друзья выражают поддержку друг другу. Ты словно окунаешься на мгновенье в мир другого дракона. Причём в этом мире тебе ничто не страшно, особенно если это мир моего отца. Все же он один из сильнейших магов драконьего племени и самый родной для меня дракон. Одним вздохом отец передал мне весь опыт своей прожитой жизни, показал, как он счастлив и как гордится мной. Пламя заботы — это любовь в чистом виде, но главное — это ответственность, готовность разделить с тобой всё, что не встретится на жизненном пути. В общем, это крайне интимная штука, пламя Заботы применяют лишь к самым-самым, тем, кто является частью твоего сердца.

Мама стояла и смотрела на меня счастливыми глазами, улыбаясь и не говоря ни слова. От неё исходили такие волны любви, что даже пламя Заботы было не нужно. Я знал, что она переживает один из важнейших моментов жизни. Вылет дракона собственного ребенка, наверно, не менее волнующ, нежели вылет своего собственного зверя. Ну а тётя, та сказала, конечно, она у нас не из тех, кто теряет дар речи в самых волнительных ситуациях, да и в принципе сентиментальность ей не свойственна:

-Ядрить твою магистра всезнающего через голову! Это что ж такое у нас в семье завелось и как с этим работать? Не, ну я знала, что ты Кристн, дракон со странностями, сама в тебе это воспитывала и лелеяла. Но надо отдать тебе должное, ты по эксцентричности даже меня переплюнул. А это пока ещё никому не удавалось. Прям завидно, даром что племянник любимый.

- Спасибо, Альмис, я тебя тоже люблю. Хотя в кои-то веки не совсем понимаю. О чём ты?

- Сынок, — вмешалась мама, — ты у нас красавец каких поискать, не слушай её.

Ну, если уж мама начала меня ласково уговаривать, то дело пахнет керосином.

- Да объясните мне, наконец, что не так?!

- По мне, так всё просто отлично! Люблю все необычное. Смотри — тётка дыхнула ледяным пламенем прямо перед моей мордой. Пламя немедленно застыло, формируя огромное зеркало высотой примерно с небольшую гору. Эх, всё же сильна у меня тётушка, сильна.

В зеркале я увидел отражение огромного дракона. Я бы сказал Снежного Дракона, если бы не один малюсенький факт: дракон был абсолютно прозрачный, тогда как ему полагалось быть белым.

Продолжение следует...