В одной фамилии имелась традиция многолетняя. Там все первенцы носили имя Николай. И поколениями в семье Николаями Николаевичами были. Фамилия у них ещё подходящая имелась - Николаевы. И длиться бы этой традиции без краю и конца. Но молодая невестка Люба вдруг воспротивилась. Она на сносях была. И на все мнение высказывала противоположное.
Как узнала, что под сердцем у нее младенец мужского пола, так и заявила.
- А мне, - Люба сказала, - очень имя Саша по вкусу. Папу моего так звали. Хорошее имя. И мужественно звучит в полном исполнении. Александр. Сразу Невский на ум приходит и генералиссимус А. В. Суворов. Очень сильное имя. А младенца Шуриком звать можно. Александр Николаевич получается, таким образом. Очень симпатично. И благородно до ужаса.
А будущий отец хохотать начал.
- Ох, Люба, - смеялся он, - какой еще Шурик? У нас традиция имеется. И я тебе о ней все уши прожужжал. Ишь, выдумала Шурика какого-то.
- А мне не нравится ваша традиция, - Люба отвечает, - и будто фантазии у вас никакой. А еще, тетка моя рассказывала, нехорошо это, когда имя и отчество без фантазий. Это, тетка говорила, с тяжелым характером человек тогда получается. И всем с ним непросто. Ты ведь тоже далеко не подарок.
- Нормально, - муж Коля говорит, - нам живется. И не тебе нарушать порядок предками седыми заведенный. Это даже и не обсуждается. И папе моему предложений про Шуриков не рассказывай. А то он рассердится страшно. Колями издревле в нашем роду первенцев называли. И никто традицию порушить не смел. По семейному преданию, только прабабка Анна сына своего Персостратом назвала. Так прадед с ней развелся сразу. И выгнал из дому с потомком подмышкой. Женился на другой женщине, хорошей. Она уже не своенравничала. Настолько вот принципиальный это в нашей фамилии момент. Имей ввиду, Люба.
А Люба мечтательно глаза под небеса подводит. Представляет младенца Шурика. Как она его наряжать в матроску будет. И по паркам с ним прогуливаться. Шурик букашек будет там рассматривать, а Люба ему из энтомологии что-нибудь веселое рассказывать.
- Николай Николаич, - муж мечты прерывает, - таким образом, ожидается. Сделаем приятное семье. Папе моему мы многим обязанные.
А Люба носик морщит.
- Я, - говорит, - себе хочу приятное сделать. И всегда-то я знала, что Сашеньку рожу. Был мне сон вещий. Там у меня Александр на руках пузыри пускал. А НиколайНиколаичей и рядом не стояло.
- Батю-ка не расстраивай, - муж Коля недовольный делается, - он и обидеться может. Психануть даже по полной программе. Может и наследства Николашу лишить, коли он под другим именем фигурировать в его жизни станет. А батя у меня обеспеченный и слово его закон.
- А будет Сашенька, - Люба отвечает, - я дитя под сердцем ношу, я токсикозом маюсь. А не батя твой. У меня это десять кило веса лишнего образовалось. И рожать непосредственно тоже мне лично. Имею право на свой вкус имя выбирать. От тебя Сашеньке фамилия достанется.
А Коля так расстроился, что и покричал немного. Кричал, что Люба род его не уважает, вековые устои ломает, и если бы он знал, что она упрется бараном, то и не женился никогда на ней. А женился бы на другой девушке, хорошей.
В выходной день к свекрам молодые поехали. И там родня Колина, конечно, сразу вопрос про имена подняла. Какой, мол, Шурик может у Николаевых быть. Про прабабку Анну с ее Персостратом напомнили. И про последствия от необдуманного шага.
- Ты, - свекор хмурился, - мужа не уважаешь. И на фамилию его плюешь с высокой колокольни. У нас таких строптивых - кроме прабабки с коммунистом ее новорожденным - и не было. Ты, Люба, когда в семью вступала, то уж знала, что все тут Николаями Николаевичами называются. И других вариантов не предвидится. А то я могу и наследства вашу молодую ячейку лишить. Если кобениться продолжишь.
А Люба ему про токсикоз ответила. И немного все поругались.
А через неделю рожать Люба уехала. И к удивлению окружающих родила доченьку. Сашенькой назвала. Хоть супруг про Николетту намекал. Но какая Николетта, если Сашенька она?
Так и разрешилась спорная ситуация пока. Супруг, конечно, на второго наследника намеки уже делает. А Люба ему улыбается. "А чего, - думает про себя, - Персострат-то тоже имя неплохое. И немного даже космическое, и довольно мужественное".
