Эта статья продолжение рассказа Ростислава Ивановича Жидкова о войне. Можно сказать, что ему повезло: ведь он в самом начале войны попал в батальон "советского супер" оружия- "Катюш"
Попал в 10-й гвардейский дивизион (будущий Кенигсбергский), старшим арттехником. Дали им сперва 4 или 5 машин ЗиС-6 с установками М-8, и конце октября выдвинули на Волоколамское шоссе. Перед самым наступлением, в начале декабря, доукомплектовали до штатных восьми машин.
ЗиС-6 передвигались по снегу очень трудно - только задние ведущие. Коней и людей запрягали, таскали их через снега.
В командировке в Москву Жидков в первый раз в жизни украл. Было это в здании артиллерийского управления РККА. Мороз стоял лютый.
«Зашёл я в столовую, и так мне обидно стало: я с фронта в тонкой шинели, пилотка, ёлки-палки! Сам маленький, а тут все тыловики в добротных полушубках! Я шинельку и пилотку повесил, пообедал, оделся в полушубок, тёплую шапку - и бегом к машине и в часть. Дрожал, как кролик, пока километров на двадцать не отъехали. На войне я так не трясся и не боялся!», - вспоминает Ростислав Иванович.
На фронте не хватало витаминов. Офицерам и наводчикам давали жидкие витамины, потому что начала появляться куриная слепота. А солдатам врачи и фельдшера делали хвойный отвар. Темно-зелёный, густой, противный. Стоит фельдшер на кухне: пока 100 грамм этого отвара не выпьешь - еды не будет. Мужики давятся, но выпивают - получай за это 100 грамм водки и еду...
Наши экспериментировали, учились воевать. Под Сухиничами, зимой 41-го / 42-го Жидков видел атаку аэросаней. Штук шесть их выскочило. Первый раз они что-то сделали, потрепали немцев. Отошли. Но второй раз немцы уже тросики в снегу натянули: и эти аэросани начали перекувыркиваться на полном ходу.
С боеприпасами для «Катюш» долгое время тоже были проблемы, а не только с не слишком неудачным носителем установки в виде ЗиС-6. Был жёсткий режим экономии. Должен был оставаться запас в два залпа. Поэтому поддерживали наших огнём ещё довольно скупо.
Только когда Курская битва началась, и у них уже были М-13, - вот там снарядов стало вдоволь.
Дальность-то у М-8 - 4700 м. Их подтягивали на немного более близкое расстояние к переднему краю, и они работали. Закапывались. Делали запасные позиции. И быстро, как сумасшедшие, скакали с одних позиций на другие. Если «рама» засечёт – это значит, всё: бомбёжка, да не одна, а серия, с перерывами в 30 минут.
На дивизион давался зенитный взвод: 2 орудия 37 мм и 2 ДШК. Они были неэффективными: ни разу никого не сбили. Поэтому спасали лопаты. Солдаты, раз побывавшие под бомбёжкой, потом всегда копали при оборудовании позиции очень быстро, старательно и глубоко.
Самое тягостное впечатление у Жидкова осталось от эпизода, случившегося весной 42-го. Он раньше думал, что такие рвущие душу случаи бывают только в кино. Но то - на экране, неправда, а это – в жизни!
У них был Женя Преображенский - очень красивый молодой парень, высокий. Его ранило. Вытащили его, посадили, прислонив к берёзке. Врач посмотрел, сказал:
«Не надо вести, не поможет». А Женя открыл глаза и говорит: «А знаете, ребята, я ведь ещё ни одной девочки за всю жизнь не поцеловал», - и умер. Под той березкой его кое-как и похоронили.
Потом машины стали только «Студебеккеры». Сначала, правда, дали «Шевроле». Это было несчастье. У них рамы ломались от перегрузки. А вот «Студебеккер» - идеально.
Лучшие шофера были деревенские, с МТС, привыкшие по грязи и по снегам ездить, и срочный ремонт в полевых условиях умеющие делать. Городские, привыкшие к нормальным дорогам да к мастерским, частенько не справлялись. А от шофёра многое зависит – жизни. С огневой ведь надо быстро уйти, не забуксовав и не застряв.
Случалось и подрывать сильно застрявшие машины, которые не получалось вытащить.
«Тол закладывали примерно 42 кг. Страшно? Да нет! Толом мы печки топили. Там же детонатора нет»,- объясняет Жидков.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
У М-13 дальность гораздо больше была: при +15 - 8470 метров. Считалось, что отдельными батареями стрелять не имеет смысла: плотность огня невысокая, рассеивание значительное, так что чаще стреляли всем дивизионом. Машины ставили в линию или побатарейно.
Генерал Нестеренко первый применил массированную подготовку РСами. Дадут команду - и за 70 км, через 2 часа на месте, отстрелялись и ушли. Фронт километров 70, 3-4 позиции и между ними курсировали. Это уже тыл: там только банно-прачечные отряды да медсанбаты были.
Немцы под конец войны были уже не те. Вот в 1942-м – взяли в плен одного, и на допросе спросили его: «За что вы евреев так не любите? У вас же с ними и образ мышления, и культура похожие!». Такой реакции от него не ждали! Как он раскипятился:
«Что-оо?! Меня – с евреем сравнивать?! Я Немец! Немец!! Стреляйте меня, если хотите!»
Этот диалог отлично отражает суть нацистской политики для своих солдат: ненавижу потому что ненавижу, потому что так сказали. Убежденный нацистский вояка даже не смог объяснить своих взглядов, а сразу вышел на эмоции.
А в конце войны немцы и вовсе стали какие-то понурые, обречённые.
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А как Вы думаете, можно ли назвать "Катюшу" лучшей реактивной артиллерией Второй Мировой?