Севастьян долго растапливал дровяной котёл. Котёл барахлил, растапливаться не хотел, и вообще не соглашался работать. О неисправности котла знали все Севины друзья и родственники. Отец давал ему денег на замену котла, но Сева предпочел потратить их на еду, выпивку и новый большой телевизор. После развода с женой Севастьян жил один и работал от случая к случаю, перебиваясь с хлеба на квас. Родным он это объяснял как невозможность устроиться на хорошую работу, друзьям как нежелание платить жене алименты, на которые та будет содержать хахаля, а себе признавался, что просто был ленив... Его родители помогали единственной внучке как могли, чувствуя вину за сына, покупали ей игрушки, вещи, сладости, брали с собой в турпоездки.
Котел топиться не хотел. Сева крутанул какой-то вентиль, плеснул в печь бензин, поднес спичку... Полыхнуло. Грохнуло. Свистнуло. Что-то тяжелое, огромное, страшное с глухим хрустом ударило Севастьяна в висок.
Пожарная часть находилась неподалеку, машины приехали быстро, дом был успешно потушен, но жить после пожара в нем было совершенно невозможно. В пристройке, где находился взорвавшийся котел, и было найдено тело Севастьяна. При его осмотре был обнаружен перелом височной кости с повреждением вещества головного мозга. Даже бы если дом не загорелся, шансов выжить у мужчины практически не было.
Приехавшие родители Севастьяна держались поодаль, стараясь справиться со своим горем молча.
- Эх, Севка, Севка... не пил бы, поменял бы котел, и жив был бы... А что ему толку в такой жизни, наша жизнь ему неинтересна, ему пьянка была нужна... - махнул рукой отец, когда к нему подошел опер. На седых ресницах старика висли и подмерзали непрошеные слёзы. Мать, спрятав лицо в платок, тихо рыдала.