Первая глава книги. Она получилось короткой, но задает тон всему повествованию. По иронии судьбы или случайному совпадению, начало действия во Вселенной 01 происходит в нынешнем 01 регионе РФ. И тогда, и сейчас это была автономная республика Адыгея. На фото тот самый Павлик, еще не осознающийся Павликом, ремонтирует тот самый УАЗик. Рука того самого деда. Фото сделано за три года до описываемых событий. Пока мне не удалось придумать удачного емкого названия для этой вступительной главы. После ее прочтения прошу вас, пишите свои варианты в комментах. Скажу честно, я очень жду ваших отзывов, вопросов и комментариев.🙏 Для моего творчества это главное топливо.
Just like the universe born from the black hole,
all my forces, my thoughts, my ego
Exploded into the whirlpool of energy...
(Надпись на одной из моих любимых футболок).
Поджигаю, закуривай – скомандовал Максим и протянул Павлику папиросу с правильным образом смятым мундштуком, ловко чиркнул спичкой. Он явно был на пару лет постарше и точно опытнее в этих делах. Обучаемый искусству курения неумело зажал зубами Беломорину, пачку которых спиздил только что из УАЗика, где у деда всегда был запас папирос. По неопытности и волнительной торопливости, вместо того, чтобы затягиваться, он сильно дул в папиросину и она никак не разгоралась. Пацаны сидели на круче в дальнем краю огорода под развесистыми деревьями алычи и были уверены, что никто их тут не увидит. Внизу спокойно плескался обмелевший за лето Курджипс, на заднем дворе умиротворенно кудахтали куры и похрюкивали поросята, крупные ягоды темной алычи в изобилии валялась на земле под деревьями. Ничто не нарушало идиллию таинства посвящения в курильщики. И вдруг внезапно послышался строгий возглас Пашкиной тетки Веры, которая с грозным видом приближалась к ним по тропинке между грядок клубники.
-А ну, хлопчики, шо это вы там делаете? – с кубанским акцентом вопрошала она.
Павлик знал, что никакой угрозы от тетки быть не может. Она всегда была добра к нему, кормила крупной сладкой клубникой со сливками и сахаром и тайком от деда совала ему в карман конфеты. Но Максим дернул Пашку за руку и заговорщицки прошептал: тикаем!
Так и не ответив на тёткин вопрос, мальчишки бросились наутек вниз по круче. Это была единственная круча на хуторе, оборудованная спуском к воде. Большими прыжками промчавшись по лестнице, сделанной из старых покрышек от того же дедовского УАЗа, мальчишки с разбегу прыгнули в речку, переплыли на другой берег, убедились, что погони за ними не происходит и только после этого успокоились. Украденные у деда папиросы вымокли в воде, спички они тоже потеряли, поэтому покурить у них так и не получилось.
-Влетит тебе дома – вопросительно-утверждающе сказал Максим.
-Не знаю – пожал плечами Павлик. Он действительно еще не знал, что такое «влетит». Подспудно он чувствовал - они сделали что-то нехорошее, но не понимал, что именно. Врать он еще не умел, а уж что такое воровать и зачем это делают - ему и в голову не приходило.
С Максимом они познакомились за несколько дней до описанных событий при следующих обстоятельствах. Огромная куча песка, насыпанная возле Синих Ворот, была абсолютно непреодолимым препятствием. Измученный Павлик сделал уже бесчисленное количество попыток с разгону взъехать на вершину этой горы на своем детском велосипедике, именуемом Дружок. Узкие колесики проваливались в песок и инерции разгона никак не хватало. Расстроенный мальчишка уже готов был оставить эту безнадежную затею, как вдруг откуда не возьмись появился паренек постарше на модной ярко оранжевой Каме с катафотами. Он мчался по улице, в последний момент лихо сменил траекторию и влетел на самую вершину песчаной горы. Павлик собрался было расстроиться еще больше, но парень дружелюбно и терпеливо объяснил ему, что по следам от колес его Камы заехать на гору будет проще и даже накатал плотную колею пошире для более успешного штурма песчаной кучи. Действительно, после нескольких попыток, Павлик на своем Дружке тоже оказался на заветной вершине. Это событие было настолько значимой радостью в жизни, что Максим сразу был записан в лучшие друзья и удостоен безоговорочного доверия. Оказалось, что его семья живет всего через три дома от деда Павлика. За эти несколько дней они вместе съездили на великах к запретному устью Белой и Курджипса, куда Павлика одного не пускали, поиграли с другими уличными детьми в казаки-разбойники и сделали достаточно удачный лук и стрелы из орешника и лески.
Дружба крепла не по дням, а по часам, поэтому когда спустя несколько дней Макс предложил Павлику научить его курить «как взрослые», тот с радостью согласился, не раздумывая. То, что папиросы и спички для этого обучения надо было взять из машины деда незаметно от взрослых, а потом тайком пробраться через огород на кручу, его совсем не смутило, надо – так надо, старшему другу же виднее.
В этот вечер Павлика первый раз в его жизни пороли ремнем. Дед был высоким, седым, сильно хромал на одну ногу и был суровым, опытным человеком. До выхода на пенсию он работал директором леспромхозов по всей Сибири, имел богатый опыт общения с «контингентом», умел задавать вопросы и находить виноватых. Быстро выяснив подробности преступления и определив преступника, сразу перешел к экзекуции, как он и выразился. Павлик откуда-то знал, что деда надо слушаться беспрекословно, иначе не сдобровать. Поэтому без обсуждений снял штаны и лег на лавку во дворе, как дед приказал ему. Боль от первого же удара ремня свела ягодицы судорогой и из глаз брызнули слезы. Пашке стало ясно - его наказывают за правду. За то, что рассказал, как и где взял Беломор. Раньше он только слышал слово накажу – в виде неосязаемой угрозы, а теперь наказание неотвратимо нависло над ним свирепой физиономией деда с приклеенной в углу рта дымящейся папиросой. Удары сыпались один за одним, размеренно и хлестко. Папироса у деда во рту зловеще вспыхивала в такт взмахам ремня. Первый раз Пашке было так больно и обидно одновременно. Он даже не понимал, от чего ему больнее – от боли или от обиды. Обиды на то, что дед курит, и его никто не бьет. Этим летом Павлик усвоил два урока:
1)Курить надо так, чтобы взрослые не узнали
2)Говорить правду взрослым опасно
Следующие дни дед не выпускал его со двора, потом приехала мама и забрала Павлика домой в Москву. Летние каникулы в Адыгее закончились, пора было возвращаться в город и там ходить уже не в ясли, а в настоящий детский сад. Ведь он уже большой мальчик, этим летом ему исполнилось 4 года. Началась взрослая жизнь.