Папка заболел как-то не сразу. Его жизненная энергия и когнитивные способности уходили постепенно, так, что мама с сестрой даже сразу и не заметили этих изменений. Они видели отца каждый день и эти постепенные ухудшения им в глаза не бросались, а я тогда приезжала к ним из другого города на выходные примерно раз в две-три недели и чётко видела, что что-то происходит и поведение отца стало меняться.
Я говорила маме и сестре об этих изменениях, но они отмахивались от меня и по-началу слушать не хотели, потом, конечно же, и сами заметили все эти необратимые изменения...
Отец болел примерно года четыре. У него стала частично пропадать память, но она пропадала как-то эпизодами что ли. Иногда он терялся во времени и начинал торопясь собираться на работу, чтоб не опоздать, находясь давным давно на пенсии. Или собирался вечером за мной в детский сад, выговаривая маме, что уже поздно и почему она ему не напомнила раньше, а у меня уже было трое детей...
Отец всегда много курил, раньше это было нормально. Курили все И курение в квартире было нормой. Я даже помню времена, когда он курил в большой комнате, лёжа на диване. Я играла на полу и дым от сигарет плыл надо мной, как облака.
Когда все уже поняли, что отец болен, мама стала выдавать ему сигареты поштучно, только, когда он попросит, и присматривала за ним пока он курил. Боялась, что он забудет и оставит зажженную сигарету. И вот в одно утро папка проснулся и забыл, что он курит. Вот просто забыл и всё, сигарету у мамы не попросил. Понятное дело, что мама напоминать ему не стала.
Весь уход за отцом мама взяла на себя и нас с сестрой не допускала помогать. Сказала, что это её обязанность и чтоб мы не лезли. Меня просила только брить отца, когда я приезжала, сама она не могла. Когда я брила его последний раз, то отец меня даже не узнал. Мама спросила его, а папа ответил: "Да не знаю я её..." и отвернулся...
Я видела, что маме тяжело, но она так и отказывалась от нашей с сестрой помощи и не принимала её. Отец, конечно, лежачим не был, он тихонько ходил по квартире. Тогда, чтоб помочь маме. Я договорилась с двоюродным братом, чтоб он приходил по утрам и маме помогал поднимать отца. Я готова ему была даже платить, но он так мне высказал, обиделся, что я такое предложила, и стал приходить к маме помогать. Отец уже сильно ослаб к тому времени и вставал с помощью, и передвигался, вот брат ему и помогал. Безмерно благодарна брату, его помощь бесценна для меня.
Последние ночи брат даже ночевал у мамы, а нам с сестрой ничего не говорили, мы жили в другом городе.
Интересно, что постепенно утрачивая память и слабея, отец не перестал читать, читал практически до последнего дня. Он всегда читал много и во мне пробудил любовь к книгам и чтению. Отец наизусть мне читал огромные отрывки из Василия Тёркина Твардовского и из его "Страны Муравии", это с детства помню. Очень любил Есенина, знал много стихов его наизусть, которые тоже любил мне читать. Помню в детстве, мне лет 5. Я сидела на кухне на табуретке. Он чистил картошку и читал мне "Письмо к женщине". Я потом тоже выучила это стихотворение, но вот так, как он читал, я не могу...
Мне очень тяжело было наблюдать за тем, как день ото дня отец слабел и таял. Примерно месяца за три до ухода отца, когда мы уезжали после наших визитов, в дороге я плакала и просила Бога забрать его, чтоб и он сам не мучался, и мама тоже не мучилась, хотя она ни разу даже не сказала, что ей тяжело. Как-то я даже маме сказала, что прошу Бога об этом. И знаете, она меня отругала. Сказала, что так нельзя. Нельзя о таком просить. Бог даёт жизнь и нельзя Его просить забирать её. Всё случится, когда придёт время.
За несколько дней до кончины, папка много спал, а может впадал в беспамятство. Вот тогда он мне приснился. Приснился в моём новом доме в прихожей. В доме этом он ни разу не был, мы в него заехали, когда отец уже был сильно болен, а он всю жизнь любил стройки, ремонты, переделки и меня многому научил и неугомонность эту во мне поселил, я не могу жить в неотремонтированном жилье.
Я очень ясно помню этот сон и сейчас. Я отчетливо увидела отца тогда. Он стоял такой красивый, довольный, в светлой рубашке с закатанными до локтей рукавами, он всегда носил рубашки только с длинными рукавами, при этом всегда закатывал их до локтя. Он так стоял на одном месте и с любопытством осматривался по сторонам. Я сначала растерялась, а потом его спросила: "Пап, ну как?" Он ответил: "Хорошо" и растаял, а я проснулась и поняла, что это он приходил прощаться. Я уверена в этом... через два дня его не стало...
Мои старшие дети деда хорошо помнят. Помнят его весёлым и балагуром. Помнят, как он играл и ними, как он читал им сказки и рассказывал интересные истории, много шутил. А вот младшие его помнят совсем другим. Самый младший сын помнит его молчаливым и хмурым, и как дед крепко жал ему руку и всё. Теперь я рассказываю детям о том, каким он был...
Прошло уже несколько лет, как его нет, и вот теперь, я могу сказать, что я очень жалею, что когда-то хотела, чтобы он ушел и искренне думала, что так будет лучше и для него, и для мамы...
Я уже никогда не услышу стихи Есенина, ну может только во сне:
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
