25 декабря 1991 года США и его иноагенты добили агонизирующий СССР.
Насладившись эйфорией победителей в Холодной войне США, оставшийся единственным на тот момент мировым гегемоном, был далее вынужден строить отношения с побежденной Россией и обломками недавно еще великой империи.
Теоретически США мог бы помочь в развитии проигравшей стране, как они помогли с развитием послевоенной Европы, конечно, до определенного уровня, допустим уровня развития Португалии. Тем более власти страны в тот период ради сахарной косточки удержания в своих лапах власти всегда радостно выражали преданность господам из США.
Но Штаты, осознавая огромный ресурсный и человеческий потенциал России и все еще опасаясь совсем недавно могучей страны, решили не рисковать и поставить экономику зависимой от них России на один уровень с африканскими странами чтобы обессиленная бывшая империя никогда не смогла подняться с колен. И как мы все знаем, им это удалось - по промышленным показателям страна в 90-е года скатилась из первой десятки на 95-е место в мире. Могла и ниже пасть, но не успела.
И вот в Штатах, привыкших строить планы вперед, 18 февраля 1992 года публикуется заместителем министра обороны США по политике Полом Вулфовицем и его заместителем Скутером Либби доктрина под названием "Руководство по оборонному планированию на 1994–1999 финансовые годы".
Не предназначенная для публичного распространения, она попала в газету New York Times 7 марта 1992 года и вызвал бурную общественную полемику по поводу внешней и оборонной политики США. Документ подвергся широкой критике как империалистический, поскольку в нем изложена политика односторонности и упреждающих военных действий для подавления потенциальных угроз со стороны других стран и политика предотвращения превращения других стран в сверхдержавы. По сути - это набор стратегических рекомендаций по внешней политике и обороне Соединенных Штатов на период 1994-1999 гг.
Общественное возмущение было настолько сильным, что документ был поспешно переписан под пристальным наблюдением министра обороны США Дика Чейни и председателя Объединенного комитета начальников штабов Колина Пауэлла, прежде чем он был официально опубликован 16 апреля 1992 года.
Однако, впоследствии многие из его принципов вновь вернулись в доктрине Джоржа Буша-младшего (так называемая доктрина позитивной агрессии), которая была охарактеризована сенатором Эдвардом М. Кеннеди как «призыв к американскому империализму XXI века, который ни одна другая нация не может или не должна принять». Поэтому имеет смысл ознакомится с первоначальной версией.
«Руководство по оборонному планированию» отражало общее мировоззрение американской глобалистской элиты. В доктрине учитывалось мнение широкого круга как частных специалистов, так и сотрудников Пентагона, включая Эндрю Маршалла, Ричарда Перла и наставника Вулфовица из Чикагского университета, специалиста по ядерной стратегии Альберта Вольстеттера.
Доктрина провозглашает статус США как единственной оставшейся в мире сверхдержавы после распада Советского Союза и победителя в Холодной войне, и провозглашает своей главной целью сохранение этого статуса.
Наша первая цель состоит в том, чтобы предотвратить повторное появление нового соперника, будь то на территории бывшего Советского Союза или где-либо еще, который представляет угрозу, аналогичную той, которую ранее представлял Советский Союз. Это доминирующее соображение, лежащее в основе новой стратегии региональной обороны, и оно требует, чтобы мы стремились не допустить доминирования какой-либо враждебной силы в регионе, ресурсы которой под консолидированным контролем были бы достаточны для создания глобальной мощи.
Эта часть была существенно переписана в выпуске от 16 апреля:
Наша самая фундаментальная цель — сдержать или отразить нападение из любого источника… Вторая цель — укрепить и расширить систему оборонительных мер, которая объединяет демократические страны и страны-единомышленники для общей защиты от агрессии, формировать привычки сотрудничества, избегать ренационализации политики безопасности и обеспечение безопасности с меньшими затратами и меньшими рисками для всех. Наше предпочтение коллективному ответу для предотвращения угроз или, при необходимости, борьбы с ними является ключевой особенностью нашей стратегии региональной обороны. Третья цель — не допустить доминирования какой-либо враждебной державы в регионе, критическом для наших интересов, а также тем самым укрепить барьеры на пути повторного появления глобальной угрозы интересам США и наших союзников.
Доктрина устанавливает лидирующую роль США в новом мировом порядке:
США должны продемонстрировать лидерство, необходимое для установления и защиты нового порядка, который обещает убедить потенциальных конкурентов в том, что им не нужно стремиться к большей роли или занимать более агрессивную позицию для защиты своих законных интересов. В областях, не связанных с обороной, мы должны в достаточной степени учитывать интересы развитых индустриальных стран, чтобы не дать им бросить вызов нашему руководству или попытаться опрокинуть установившийся политический и экономический порядок. Мы должны поддерживать механизм сдерживания потенциальных конкурентов даже от стремления к более крупной региональной или глобальной роли.
Эта часть была существенно переписана в окончательном варианте от 16 апреля:
Одна из основных задач, с которыми мы сталкиваемся сегодня при формировании будущего, — это перенести давние союзы в новую эпоху и превратить старую вражду в новые отношения сотрудничества. Если мы и другие ведущие демократические страны продолжим строить демократическое сообщество безопасности, вероятно, появится гораздо более безопасный мир. Если мы будем действовать раздельно, может возникнуть множество других проблем.
Доктрина преуменьшает ценность международных коалиций:
Как и в случае с коалицией, выступавшей против иракской агрессии, нам следует ожидать, что будущие коалиции будут представлять собой специальные собрания, которые часто не будут существовать после кризиса, с которым приходится сталкиваться, и во многих случаях будут иметь лишь общее согласие относительно целей, которые необходимо достичь. Тем не менее, ощущение того, что мировой порядок в конечном итоге поддерживается США, станет важным стабилизирующим фактором.
В выпуске от 16 апреля эта часть была переписана с изменением акцента:
Определенные ситуации, такие как кризис, приведший к войне в Персидском заливе, вероятно, породят специальные коалиции. Мы должны планировать максимизировать ценность таких коалиций. Это может включать в себя специализированную роль наших сил, а также развитие практики сотрудничества с другими.
В доктрине провозглашалось право США вмешиваться, когда и где они считают это необходимым:
Хотя США не могут стать мировым полицейским, взяв на себя ответственность за исправление всех ошибок, мы сохраним за собой исключительную ответственность за избирательное устранение тех ошибок, которые угрожают не только нашим интересам, но и интересам наших союзников или друзей или которые могут серьезно расшатать международные отношения.
В выпуске от 16 апреля этот абзац был немного смягчен:
Хотя Соединенные Штаты не могут стать мировым полицейским и взять на себя ответственность за решение каждой проблемы международной безопасности, мы также не можем допустить, чтобы наши важнейшие интересы зависели исключительно от международных механизмов, которые могут быть заблокированы странами, чьи интересы могут сильно отличаться от наших. Там, где интересы наших союзников напрямую затрагиваются, мы должны ожидать, что они возьмут на себя соответствующую долю ответственности, а в некоторых случаях сыграют ведущую роль; но мы сохраняем возможности для избирательного решения тех проблем безопасности, которые угрожают нашим собственным интересам.
Доктрина подчеркнула возможную угрозу, исходящую от России на случай, если она возродится:
Мы продолжаем признавать, что в совокупности обычные вооруженные силы государств, ранее входивших в Советский Союз, сохраняют наибольший военный потенциал во всей Евразии; и мы не сбрасываем со счетов риски для стабильности в Европе, возникающие из-за националистической реакции в России или усилий по возвращению в состав России новых независимых республик Украины, Белоруссии и, возможно, других... Однако мы должны помнить, что демократические перемены в России не является необратимым, и что, несмотря на нынешние трудности, Россия останется сильнейшей военной державой в Евразии и единственной державой в мире, способной уничтожить Соединенные Штаты.
Этот абзац был удален из выпуска от 16 апреля в пользу более дипломатического подхода (но сохранился в уме):
США существенно заинтересованы в продвижении демократической консолидации и мирных отношений между Россией, Украиной и другими республиками бывшего Советского Союза.
Доктрина проясняла общие цели на Ближнем Востоке и в Юго-Западной Азии:
На Ближнем Востоке и в Юго-Западной Азии наша общая цель — оставаться доминирующей внешней силой в регионе и сохранить доступ США и Запада к региональной нефти. Мы также стремимся сдерживать дальнейшую агрессию в регионе, способствовать региональной стабильности, защищать граждан и собственность США и гарантировать наш доступ к международным воздушным и морским путям. Как показало вторжение Ирака в Кувейт, по-прежнему принципиально важно не допустить доминирования гегемона или группировки держав в регионе. Особенно это касается Аравийского полуострова. Поэтому мы должны продолжать играть свою роль посредством усиления сдерживания и повышения безопасности на основе сотрудничества.
Публикация от 16 апреля была более осмотрительной и подтвердила обязательства США перед Израилем, а также его арабскими союзниками.
На Ближнем Востоке и в Персидском заливе мы стремимся способствовать региональной стабильности, сдерживать агрессию против наших друзей и интересов в регионе, защищать граждан и собственность США, а также гарантировать наш доступ к международным воздушным и морским путям, а также к региональной нефти. Соединенные Штаты привержены безопасности Израиля и сохранению качественного преимущества, которое имеет решающее значение для безопасности Израиля. Уверенность Израиля в своей безопасности и стратегическое сотрудничество США и Израиля способствуют стабильности всего региона, что еще раз продемонстрировало во время войны в Персидском заливе. В то же время наша помощь нашим арабским друзьям в защите от агрессии также укрепляет безопасность во всем регионе, в том числе и в Израиле.
Как мы видим все последние 30 лет Штаты придерживаются разработанным Вульфовицем основополагающим политическим принципом.
Главный составитель доктрины - Пол Дандес Вулфовиц родился 22 декабря 1943 г. Американский политолог и дипломат еврейского происхождения, занимал должности 10-го президента Всемирного банка, заместителя министра обороны США, посла США в Индонезии и декана Школы передовых международных отношений Пола Х. Нитце. В настоящее время он является приглашенным научным сотрудником Американского института предпринимательства.
Предложив план вторжения в Ирак в 2001 году, Вулфовиц был одним из первых сторонников войны в Ираке и широко известен как архитектор войны. В 2003 году он сказал: «Давайте посмотрим на это просто. Самая важная разница между Северной Кореей и Ираком заключается в том, что с экономической точки зрения у нас не было альтернативы в Ираке. Страна плавает в море нефти». После мятежа и гражданской войны, последовавших за вторжением, Вулфовиц начал отрицать влияние на политику в отношении Ирака и снял с себя ответственность.
Уйдя с поста замминистра обороны он управлял Всемирным банком, где пытался отличиться, борясь с коррупцией. Но сам был вынужден уйти с этого поста из-за коррупционного скандала, связанного с кумовством.
Несмотря на то, что администрация США была вынуждена немного смягчить тезисы доктрины под нажимом общественности, совершенно очевидно что "ястребиная" и крайне опасная для многих государств на планете политика Штатов придерживается первоначального варианта доктрины внешней политики и обороны.