Накануне Саша забыла завести будильник и на следующее утро в первый раз проспала на работу. Дженнифер спустилась за ней, но посмотрев на опухшее лицо и красный нос, велела оставаться в кровати.
— Я запишу вас к врачу на после обеда.
— Нет, не надо к врачу, я сейчас встану и все сделаю.
— Пока лежите, я отведу мальчиков в школу и принесу градусник, если температуры нет, значит просто простуда, иначе придется идти к доктору. Это совсем рядом и бесплатно. Зачем мучиться, если можно получить квалифицированную помощь?
«Она святая, — думала Саша, снова с наслаждением засыпая, — только доктор в моем случае бессилен, глупость не лечится».
К Сашиному удивлению температура все-таки была, и Дженнифер записала ее к местному терапевту.
— Вас сначала зарегистрируют по адресу, это быстро, только возьмите паспорт. Я позвонила в регистратуру и сказала, что вы живете у нас, нас там хорошо знают, а потом проводят к джи пи.
— Кому?
— Это районный доктор широкого профиля. Он осматривает и лечит легкие недомогания, если что-то серьезное, то назначает обследование и направляет к профильным специалистам.
— И это все бесплатно?
— Да. Общественная медицина в Англии бесплатная.
Саша поплелась в поликлинику. Она-то знала, в чем причина ее красного носа, а температура, ну, перегрелась наверно вчера, делов-то. Но Дженнифер настаивала, и Саша не стала спорить. «Заодно посмотрю на английские поликлиники», — думала она по дороге.
Зрелище действительно было занятное. Ничего общего с советской поликлиникой на три этажа и километровой регистратурой с рядами пухлых медицинских карт. Маленькое неприметное здание вполне могло быть чьим-то домом. В регистратуре сидела одна девушка, и пока она разговаривала по телефону, Саша осмотрелась. В холе стояли в несколько рядов стулья, когда на экране высвечивался номер кабинета и фамилия пациента, кто-то вставал и поднимался на второй этаж, где, вероятно, были кабинеты.
Саша взяла бумажку с направлением и села перед экраном. Ждать пришлось минут пятнадцать. Перед ней прошли несколько мамаш с сопливыми отпрысками, и ее длинная фамилия загорелась на табло.
— Проходите, мисс Затворникова, — пожилой коричневокожий доктор с пухлыми щеками и бугристой кожей с трудом выговорил ее фамилию. — Температура, насморк, недомогание?
— Я вчера ездила на море, перегрелась наверно.
— Может и так, но сегодня обратилось несколько человек с похожими симптомами и тоже ездили вчера на море. Так что может быть вы все там и подхватили какой-то вирус.
Он измерил давление, направил в соседний кабинет сдать кровь, выписал рецепт и долго объяснял, как Саше следует принимать лекарство.
Выйдя из поликлиники, Саша смяла рецепт и бросила в урну. «Буду я всякую фигню пить, — думала Саша раздраженно, — тоже мне, здоровая нация, по каждому чиху к врачу бегать». Дома пришлось отчитаться перед Дженнифер, и они вместе решили, что с мальчиками ей лучше пару дней не видеться, на всякий случай.
Со всеми этими событиями Саша только к вечеру вспомнила, что так и не включила телефон. Четыре пропущенных звонка: три от Люды и один от Игоря, Саша перезвонила Игорю.
— Привет. Нет, гулять не пойду, я что-то приболела. Не знаю. Врач говорит, вирус, я думаю, просто много солнца. Приезжай ко мне. Нет, не проблема. Если что, я могу оправдаться, что товарищ заехал навестить больную подругу. Да, и вставать мне завтра рано не надо. Заработала несколько незапланированных выходных. Ну, можешь захватить что-нибудь, если сам голодный, я сегодня не готовила. Нет, спиртного не надо.
Что-то изменилось, по голосу Саша почувствовала, что Игорь тоже настроен на разговор. Настало время прояснить положение вещей. Он приехал через два часа с пакетом продуктов и бутылкой вина.
— Что-то холодно сегодня. Давай сделаем глинтвейн, у тебя есть специи?
На улице и правда было зябко, второй день шел дождь, и небо затянуло серой мутью.
— «А за окнами лондонский дождь». Специи, какие-то есть на кухне, могу пойти у Дженнифер спросить, но лучше не усугублять, обойдемся и тем что есть. Можно принести обогреватель из кладовки.
Игорь пожарил мясо и нагрел вино. Они принесли еду в комнату и ужинали молча, сидя на клетчатом пледе, на полу перед стеклянной дверью в сад, глядя на мокрые деревья под мягкий шорох дождя. Это было даже романтичнее, чем Саша рисовала в своих фантазиях. Не было ничего нарочитого, ни специального белья, ни ароматических свечей или приглушенной музыки, не было облегающих джинсов и голого торса. Саша, со стянутыми резинкой волосами в толстом свитере, со шмыгающим носом; Игорь, мокрый и взъерошенный, в Сашином махровом халате. Саша настояла, чтобы он принял горячий душ, чтобы согреться. И еще тишина, запах жареного мяса и дождя.
Игорь начал говорить сам, не дожидаясь вопросов.
— Мы прожили вместе всего три месяца. Наши родители дружили и сейчас дружат, всегда считалось, что мы должны пожениться, ну мы и поженились, когда пришло время. Понимаешь, у меня довольно жесткий отец, он не терпит, когда его решения не исполняются. Он всю жизнь работал в торговом флоте, теперь у него крупный бизнес тоже с кораблями. Он привык отдавать приказания и видеть результат. Что-то объяснять было бесполезно. Мне было чуть за двадцать, она на год старше, и, потом, она была моей первой женщиной, я влюбился.
А после свадьбы она сказала: «теперь ты мой муж, и будешь делать все, что я скажу». Я не люблю конфликты, не умею спорить и доказывать, поэтому я просто уехал. С тех пор я практически не жил дома, путешествовал, жил в Германии и Испании, в Греции, в Англии вот бывал наездами по несколько месяцев. Приезжаю домой, только чтобы увидеться с сыном. Он молодец, скоро шесть лет будет, уже читает и рисует, на карате ходит. Может, вырастет не такой размазней как я.
Я ужасно боюсь взрослеть, каждый новый год ложиться как новый шрам на сердце. С возрастом, приходит все больше и больше ответственности за себя и за близких, даже не ответственности, а понимания своей ответственности. И еще, все больше отчаянья, что я ничего не успею сделать. Уже не успел. Я бежал от этого, сколько мог. Когда ты постоянно в пути, каждый день на новом месте, то смена картинок перед глазами отвлекает от навязчивых идей в голове. Но я устал.
Я никогда и никому не рассказывал этого, даже сам с собой избегал таких мыслей, но с тобой все по-другому. Ты начала задавать вопросы о будущем, обо мне, стала спрашивать, что я хочу в жизни. Меня еще никто не спрашивал, что я хочу в жизни или на завтрак, все решали за меня. За меня назначали мои желания и за меня же их исполняли, а от меня ждали радости и благодарности. Подразумевалось, что я буду работать с отцом в его деле, и я работал несколько лет, но пользы от меня было мало. Я не умею жестко вести дела, не умею настаивать на своем решении. Меня никто не воспринимал всерьез, я не нашел своего места в его конторе.
А сейчас, я не знаю, что из этого выйдет, но я хочу остаться с тобой. Мне надо съездить домой, закончить кое-какие дела. А когда я вернусь, мы могли бы снять квартиру и пожить вместе.
— Когда ты едешь?
— В среду.
— Но это же послезавтра!
— Да. Какой смысл тянуть, чем быстрее я уеду, тем быстрее вернусь.
В эту ночь Игорь остался у Саши, и все было. Они обнимали друг друга до утра, Саша шептала нежности, называла его всеми ласковыми именами, обещала очень-очень ждать, и молила скорее возвращаться. Говорила, что уже скучает, что не может без него жить и просила звонить каждый день, несколько раз в день. Игорь как будто открылся, снял панцирь, сбросил свои блестящие доспехи, напускную веселость и беспечность. Саша увидела его трепетным, неуверенным, немного испуганным и совершенно беззащитным.
А серым неласковым утром, когда Саша проснулась, она долго смотрела на него спящего. Мечты должны сбываться, а иначе, зачем тогда все.
Предыдущая история здесь
Следующая история здесь
* Поставить лайк, написать свое мнение в комментариях - Ваша благодарность автору.
