Глава 7. Бриллианты для диктатуры.
Иван не без труда нашел кабинет Петелькиной, потому что все прошлые разы шел за ней на автомате. В это утро Зинаида его не встретила. Он решил пошутить по этому поводу, как только войдет в кабинет, но открыв двери, увидел Малько. Шутка о том, что он не долечил свою начальницу, и поэтому у той не хватило сил спуститься, осталась невысказанной. Малько пожал Ивану руку и, опуская на стул свое грузное тело, нерешительно спросил:
— Как жена, как Ванюшка?
— Все в норме, я звонил. Пока я там не нужен.
— Ну и славно. Вот, Зинаида Васильевна, попросила меня приехать. Для консультации, так сказать.
Иван вопросительно посмотрел на Зинаиду.
— Черт, если бы я был поэтом, то наверно написал бы что-то типа «утонул в ее карих озерах»… Это ведь не глаза, а озера! Но я не поэт, поэтому просто тону.
Он почувствовал, что ранец в его руке зашевелился. Послышался скрежет когтей. Иван, продолжая тонуть в глазах начальницы, машинально потянулся к ремешкам. Через мгновение рыжий предатель уже сидел на коленях Петелькиной.
— Я сказал что-то смешное? — донесся до Ивана голос Малько.
— А? — Иван понял, что уже пару минут стоит молча, и не отводя взгляда от Зинаиды, улыбается.
Тогда он тряхнул головой, отгоняя от себя игривые мысли и, повернувшись к Малько, ответил:
— Простите, товарищ подполковник, это как-то неожиданно. КГБ требуется консультация милиционера.
— Вообще-то, не столько консультация, сколько деликатная помощь.
Доведенная до Ивана в последующие полчаса информация совсем его не удивила. Более того, для него это был хрестоматийный случай из жизни детей высокопоставленных чиновников. То, что золотую молодежь двухтысячных от времени, в котором он находился, отделяло три десятка лет, практически ничего не меняло.
Приличная семья, трудные дети. Правда, слова «приличная» и «трудные» носили весьма относительный характер.
Приличная семья депутата или олигарха, как собственно и энного секретаря райкома партии, не могли не вызвать как минимум пожатия плечами. Сложность заключалась лишь в том, что за дочерью энного секретаря райкома невозможно было организовать слежку без санкции высокого руководства. Энный же секретарь не хотел никакой огласки, да и дочь свою хотел вытащить из болота, в котором та оказалась. Так уж сложилось, что начальник майора Петелькиной и секретарь были дружны с детства, а последние успехи Зинаиды Васильевны не оставляли никаких сомнений в том, что майор с поставленной задачей справится.
Однако Зинаиду Васильевну смущали некоторые факты из личного дела Ивана Иванова, без которого она уже не представляла себе работы отдела, и она рискнула позвонить Малько.
— Ваня, я ведь знаю твой характер. Ты ведь уже давно мог быть моим замом, — Малько заерзал на стуле.
Иван сразу понял, о чем идет речь, но лишь развел руками. Когда-то его отец задержал сына партийного функционера средней руки, прямо на месте преступления. Чадо функционера по пьянке завалило в кусты молоденькую девочку. Отец просто услышал крики и поспел вовремя. Никакие уговоры не составлять протокол, не смогли изменить решения принципиального капитана. И он так и остался капитаном, хотя уже был представлен к очередному званию.
— Ну что ты, Афанасич, я уже не пацан. Много воды утекло с тех пор.
Малько недоверчиво посмотрел на Ивана, потом на Зинаиду Петелькину и хитро улыбнулся.
— Да? Ну, тогда, я спокойно оставляю тебя твоему новому начальству. Зинаида Васильевна, я не буду повторять всех тонкостей диспозиции, у вас это лучше получится. В остальном, можете рассчитывать на меня.
Малько поднялся со стула, хлопнул Ивана по плечу и вышел из кабинета.
Иван погрузился в раздумья. Он не видел никаких проблем с внедрением в клуб золотой молодежи семидесятых. Хороший парфюм, хороший костюм, плюс манеры, приобретенные им в бизнес-сообществе будущего, несомненно открыли бы любые двери любого клуба. Конечно, Зинаида при всей своей шикарности несколько не дотягивала до имиджа светской львицы, но, имея в загашнике приличную сумму в рублях, Иван понимал, что это поправимо. Но! Ему очень не хотелось ломать жизни незнакомых ему людей. В сущности, все эти спекулянты золотом и камнями делали обыкновенный бизнес, зиждущийся на элементарном спросе. Нужно быть идиотом, чтобы сдать ювелирное украшение в скупку по цене лома. Вот и пользовались граждане услугами нелегальной биржи. От своего друга Давида Баумберга, банкира и коллекционера антиквариата он успел услышать не один рассказ о том, как его батюшка Меир собирал, а точнее скупал экспонаты в Столешниковом переулке, где и находилась эта биржа. Вот и дочь секретаря была замечена именно там.
Иван вздохнул:
— А ведь придется чьи-то судьбы ломать. Ведь без этого дочку секретаря не вытащить.
Продолжение следует...