Какой-то оксиморон в заголовке получается. Не так ли?! Ведь экспериментальная музыка уже предполагает некоторую необычность. Всё так, но есть одно «НО». Дело в том, что эксперимент вообще, а уж в музыке тем паче, не всегда дает удобоваримый результат. Довольно часто получается какой-то кадавр, знакомство с которым не сулит ничего хорошего ни в эстетическом, ни в моральном, а порой даже и ни в физическом планах. Поэтому здесь я хочу вспомнить именно тех представительниц экспериментальной музыки, которые по результатам своих изысканий выдавали и выдают не просто инновационный продукт, а музыку.
В этом смысле первой на ум приходит … да-да, именно она! Та самая дивная, дикая и совершенно запредельная, великая и ужасная Бьорк. Такого примера, как её авторская и исполнительская биография, пожалуй, в мировой истории искусств не найти. С самого раннего детства вот уже более пятидесяти лет она генерирует музыку – от народных исландских напевов и польского фри-джаза, до рока новой волны и авангардного симфо-минимализма. Её подход к исполнению и подаче своего материала просто завораживает – то она прячется в шкафу от дикого плюшевого медведя, то она замужем за котиком, то она, вальсируя с почтовым ящиком, рассказывает ему, то есть ящику, историю про индейцев и ковбоев, то она механически любит сама себя почти физически, то она властительница океанских вод и пёстрых лент, а вот теперь она мать всея грибов на свете. Как такое вообще может прийти в голову, лично для меня очень большая загадка. Однако, как это всё не выходит за рамки пошлости и нарочитости – понятно. Это уже результат большого таланта. Конечно же последние лет двадцать Бьорк уже совсем углубилась в суть музыкального космоса и далеко не всегда можно найти на её очередной пластинке проникновенный хит. С другой стороны, она уже их создала столько, что можно уже дальше и без них создавать будущее уже сейчас.
Второй барышней, серьёзно повлиявшей на дальнейшее развитие мира музыки своими экспериментами со звуком и голосом, мне вспоминается Бет Гиббонс. Ну да, многие говорят о том, что её роль в группе Portishead была не главной. Это всё от того, что там в общем-то и не было главных ролей – все трое вносили своё уникальное, дивное и неповторимое. Вот как раз Бет внесла очень важный элемент – свой проникновенный голос и искреннюю манеру исполнения. А что может быть важнее для песни? Важнее может быть только сама песня, как таковая. Но и в этом плане Бет была, пожалуй, главным сочинителем коллектива. Что очень хорошо слышно в её сольном творчестве. Да и вообще решиться на совмещение скрэтчей и уверенно перепеть симфонический оркестр - это было круто. К сожалению, как сама Бет, так и группа Portishead выдали не так уж и много материала. С другой стороны всё, что есть – почти всё отлично, потому как душевно и мелодично.
В третью очередь мне вспоминается широко известная Лиз Фрайзер. Конечно же сейчас мы её все знаем по совместным работам с такими титанами экспериментальной музыкальной красоты, как Питер Гэбриэль , Massive Attack и Ян Тирсен. И вот как-то даже обидно, что мы уже практически забыли про её непосредственное участие в создании такого сразу экспериментального и необычного жанра, как дрим-поп. А ведь действительно, всё её творчество началось, крепло и развивалось в первую очередь в своём родном шотландском коллективе Cocteau Twins. Именно здесь Элизабет впервые показала миру, как можно при помощи голоса проникать в душу слушателя и умиротворять ей запредельные бурления. Опять-таки, необычность и эксперементальность подхода. Кроме всего прочего, на мой субъективный главный её эксперимент – это вокальная чистота и честность. Да и вообще, Лиз в музыке довольно необычна – вроде как придумывает она рок-баллады, записывает народную музыку, а получается вот такой вот вид популярной музыки. Весьма себе неординарно, но, получается, по итогам очень круто.
Сразу же вспоминаю я ещё одну Лизу, точнее Луизу. Я сейчас про основательницу и идейного вдохновителя экспериментального электронного дуэта Lamb Лу Роудс. Широко известная в широких кругах в наших узких она почему-то как-то и не очень известна. На сегодняшний момент времени ей было создано не только семь восхитительных и ни на что не похожих альбомов в рамках Барашка, сочинено и записано три сольных альбома, записано множество совместных песен с прогрессивными электронными, джазовыми, и симфоническими музыкантами. Поэтому довольно странно, что в наших широтах она не так известна, как могла бы. Может быть для любителей эдакого её творчество казалось не особо экспериментальным, а для слушателей неискушенных наоборот – слишком экспериментальным. С другой стороны, у неё есть разное и отдельные её песни очень даже ушли в народ. Наверняка вы слышали её записи, только не знали чьё это творчество. Ну что ж, бывает и такое.
Ну и напоследок всем нам в ленту единственную женщину среди этих самых канадских ковбоев – Марго Тимминс. Так-то Cowboy Junkies вообще группа очень своеобразная. Нескончаемый эксперимент братьев Тимминс с гитарным звуком и южно-американским флёром заслуживает отдельного развёрнутого поста. Как-то вот получилось у них вынуть из простеньких блюграсов, хиллбилли и рокенролов какую-то глубинную суть, завернуть её в неординарные гитарные изощрения и выдать за популярную музыку, которая ещё к тому же оказалась не такой уж и популярной. И вот как по мне, так роль их сестры Марго в этом деле далеко не последняя. Проникновенный, практически классический, вокал выводит музыку Ковбоев на совершенно иной уровень, серьёзно отличный пусть даже от экспериментального, но всё же фолк-рока. Именно Марго придаёт коллективу тот самый шарм, без которого вот это вот всё было бы конечно очень интересно, но не факт, что душевно.
Естественно, что у вас будут альтернативные версии необычных исполнительниц экспериментальной сцены. Поделитесь, будет интересно. Только вот писать про обычных, пожалуйста, не надо. Они у нас с вами у всех наверняка одни и те же.
У меня же на сегодня всё, спасибо вам за внимание и до новых встреч.