...Полещук зарылся лицом в изумительно пахнущие волосы Тэты, потом стал покрывать нежными поцелуями ее лицо, шею, руки, глаза... "My honey, my sweet, - шептал он, - I love you..." Не выпуская девушку из своих объятий, он, чуть отстранившись, посмотрел в ее глаза, в них были слезы радости...
"Алекс, Алекс, любимый, родной, - говорила она певуче на греческом языке, но Полещук ее понимал, - ты живой, ты вернулся... Господи, как я тебя люблю!..." Тэта прикоснулась рукой к его щеке, губам, подбородку... "Мой колючий пьяница Алекс! Тебя так долго не было, darling, я скучала, - говорила она, - слава Богу, ты вернулся живой! Такой черный, как африканец, и худой..."
Полещук обнимал Тэту, и его желание любить ее было таким сильным, что Тэта едва не упала.
- Алекс, у меня женские проблемы, - сказала Тэта, с усилием высвобождаясь из его объятий, - извини, но сегодня у нас с тобой ничего не получится.
- Какие еще проблемы? - удивленно спросил Полещук, целуя ее руки
- Фу, ты как маленький, - сказала Тэта, - женские дела, которые бывают раз в месяц...
- А-а, - разочарованно произнес Полещук, - как это некстати, я так по тебе соскучился...- Он вновь обнял Тэту и нежно поцеловал в губы.
- Алекс, успокойся ради Бога, - сказала она, - еще пару-тройку дней... Потом будет все так замечательно...
Полещук вдруг вспомнил, что ему уже не надо будет ехать на канал, что война кончилась, что он работает в Каире. И что теперь встречи с Тэтой будут зависеть от ее графика работы в "Олимпике". И обрадовался. Он посмотрел на Тэту, улыбнулся и сказал:
- А сейчас я сделаю тебе официальное заявление...
- Ой, - обрадовалась Тэта, - ты мне делаешь предложение? Руки и сердца?
- Не совсем, - произнес Полещук, - хотя могу еще раз повторить, что очень тебя люблю...
Тэта обняла его, поцеловала руку, нашла золотой крестик на его груди, сжала его в руке и заглянула в глаза:
- Ну, говори, Алекс!
- Тэта, любимая, - сказал Полещук, - я теперь работаю здесь, в Каире, войны уже нет, и мы с тобой можем встречаться...
- Боже мой, какое счастье! - произнесла Тэта. - А я послезавтра улетаю в Афины. Извини, Алекс, но я все рассказала моим родителям. И они согласны, чтобы я стала твоей женой...
Полещук, услышав это признание, разволновался и бросил взгляд на столик, где среди фруктов стояла бутылка вина, к которой они оба не успели прикоснуться. Тэта поймала его взгляд и устремилась к столику. Нашла штопор и вопросительно посмотрела на Полещука.
- Ну, мужчина, открывай вино! - сказала она. - И угости свою любимую даму! Или невесту?!
- А где Афина? - спросил Полещук, вкручивая штопор в пробку и вопросительно глядя на Тэту.
- Дома в Греции, - ответила Тэта с улыбкой. - У нее отпуск. А почему ты спрашиваешь про Афину? Она тебе понравилась?
- Красивая девушка, но ей далеко до тебя, darling, - сказал Полещук. - Самая красивая это ты!
Он налил красного вина в бокалы, протянул один Тэте и произнес:
- За нас! За счастье любить и быть любимым!
Они чокнулись бокалами и выпили. Полещук поцеловал Тэту и посмотрел в ее затуманенные глаза, в них были слезы. Она взяла его руку и поцеловала. Ему стало не по себе, он понял, что действительно любит эту девушку из далекой Греции, и хочет, чтобы они были всегда вместе. Надо же, в который раз подумал Полещук, как устроена жизнь: два человека любят друг друга, но быть им вместе очень проблематично... Ну, как я, советский офицер, могу жениться на иностранке? А она уже рассказала обо мне родителям... А может, это все-таки какая-то подстава, и меня просто хотят выманить с помощью гречанки туда, на Запад? Да нет, вряд ли: какой интерес я могу представлять для серьезных спецслужб? Обычный лейтеха, не обремененный секретной информацией...
- Алекс, ты чего задумался? - спросила Тэта.
- Честно говоря, я очень голодный, - ответил Полещук. - Предлагаю устроить маленький пир с поеданием шашлыка.
- А что такое шашлык?
- Это мясо, приготовленное на углях. В России - шашлык, а у арабов оно называется кебаб.
- Я согласна! - захлопала в ладошки Тэта. - Куда мы поедем?
- Есть одно заведение в Гелиополисе, совсем рядом. Там такой кебаб готовят - пальчики оближешь!
... Ахмед скосил глаза на Тэту и, улучив момент, подмигнул Полещуку. "Ялла, ахи, - сказал ему Полещук, делая вид, что они незнакомы, - кебаб для нас двоих, турши и пару бутылок "Стеллы"...
- Хадыр, эффендем! - кивнул Ахмед. - Бас ляхза вахида! (Только один момент - егип.)
- Он тебя знает? - спросила Тэта, провожая взглядом египтянина.
- Да, бывал я здесь пару раз, кебаб он отлично делает. А ты вообще пробовала кебаб?
- Никогда, - сказала Тэта. - Мы в таких местах не бываем. Они же пристают к европейским девушкам... Противно! А вот с тобой я никого не опасаюсь. Ты замечательный русский пьяница!
- Ну вот, опять я - пьяница! А всего лишь пиво заказал к мясу...
- Не обижайся, Алекс, я тебя люблю в любом состоянии...
- Как сказал великий Станиславский, не верю!
- А кто это? Наверное, такой же пьяница?
- Тэта, Станиславский - великий русский режиссер, стыдно не знать таких имён... В твоем представлении все русские неумеренно пьют водку, носят лохматые шапки, а по улицам Москвы бродят медведи. Разумеется, тоже пьяные...
Гречанка удивленными глазами смотрела на Полещука, потом сказала:
- Так холодно же в вашей России, снег и мороз! Вот и пьете вы водку, чтобы согреться! И медведей поите!
Полещук опешил. Одно дело, когда подобные нелепости говорит полуграмотный араб, вроде водителя армейского грузовика, другое - услышать это из уст европейской, достаточно образованной девушки. Неужели, цивилизованные европейцы именно так, нелепо, представляют Советский Союз, Россию? Он засмеялся и сказал:
- Ты это серьезно, Тэта, или шутишь? Ты же смотришь телевизор, неужели в репортажах из Советского Союза ты хотя бы раз видела людей в лохматых шапках и пьяных медведей?
- Не видела, Алекс, - улыбнулась Тэта. - Но у нас в компании "Олимпик" об этом болтали. И смеялись...
Полещук повел плечами, подставляясь под струи воздуха, гоняемого вертушкой с потолка, но легче не стало. В кебабном заведении кондиционеров не было. А Тэта, похоже, не испытывала никаких неудобств. Греция - южная страна, подумал он, ни тебе снега, ни медведей...
Ахмед поставил на стол тарелку с туршами, две бутылки пива и стаканы. Кебаб будет готов через пять минут, сказал он, и, съев глазами Тэту, удалился.
Выпили пива, Тэта выбрала в тарелке с туршами цветную капусту, нанизала ее на вилку, попробовала.
- Очень острая закуска, - сказала она, - у нас в Греции тоже есть похожее на это...
- А у нас соленые огурцы и капуста, другая, не знаю, как она называется на английском языке...
Полещук, глядя на Тэту, опять задумался. Её родители согласны... А как быть с моими родителями? Ведь из армии мне придется уйти, кстати, с волчьим билетом... Где нам жить? В Грецию, страну блока НАТО, дорога заказана... Тэта... Наивная... Неужели она думает, что все так просто?
Ароматно пахнущий кебаб на огромной тарелке, устланной зелеными листьями кресс-салата, прервал его грустные мысли.
Тэта восторженно смотрела на тарелку с аппетитными кусками мяса и переводила взгляд на Полещука. А он, оценивающе взглянув на блюдо, подозвал Ахмеда:
- Ахмед, ты забыл про тахину! Давай по-быстрому!
Через пару минут на столе появилось блюдечко с тахинным соусом, и Полещук с Тэтой приступили к пиршеству. Полещук показывал Тэте, как нужно есть по-арабски, макая кусочек лепешки с мясом и листиком салата в тахинный соус...
- А знаешь, что говорят местные египтяне про кресс-салат? - спросил он Тэту, взяв пару зеленых листиков.
Она отрицательно покачала головой.
- Они называют эту зелень "гыр-гыр". И говорят, что если бы жена знала про эффект этой травы, она бы посадила её под кроватью...
- Алекс, я не поняла, - подняла глаза Тэта. - "Гыр-гыр", кровать...
- Арабы полагают, что эта зелень усиливает мужскую силу, потенцию.
- Тебе не стыдно, Алекс, говорить о таких вещах? - спросила Тэта, отложив вилку.
- А чего здесь стыдного может быть между нами? - удивился Полещук. - Не ты ли при нашем первом общении в спортклубе Гелиополиса сказала, глядя на меня, что волосатая грудь у мужчины - это сексуально?
- Я так сказала? Ей Богу не помню. Помню, что молодой человек, подошедший ко мне, уж очень понравился...
- Интересно, а что ты рассказала обо мне родителям? - спросил Полещук, закуривая сигарету. - Они же, естественно, интересовались твоим будущим мужем...
- Правду, Алекс, - ответила Тэта. - Что ты - русский офицер, что я тебя люблю... И что не знаю, как нам поступить, чтобы быть вместе... А насчет лохматых шапок и пьяных медведей я пошутила, - смеясь добавила она. - Неужели ты поверил, что мы, греки, такие невежественные?...
* * *
28 сентября умер Гамаль Абдель Насер. Когда весть о кончине президента Египта разнеслась по стране, недолгое тревожное и недоверчивое молчание сменилось бурлящим потоком жителей, устремившихся в Каир. Народ хотел проводить лидера нации в последний путь, как, наверное, египтяне тысячи лет назад провожали фараонов в загробное царство Осириса... Впрочем, фараон для древних египтян был посланником богов, а президент Насер - своим, близким даже самому бедному феллаху, и говорил он на понятном каждому языке, его понимали все. Скорбь народа была безмерной...
- Внезапная смерть в 52 года!? Был же здоровый мужик! Что-то не верится! - нервно произнес резидент ГРУ полковник Иванов. Он обвел глазами офицеров резидентуры. Все молчали. Со стула поднялся Озеров.
- Разрешите, Сергей Викторович?
- Да.
- У президента Насера были проблемы с сердцем, - сказал он, - об этом мне сообщали мои источники, но я не придал этой информации особого значения. Мало ли что говорят, каждый преследует свою цель...
- И я об этом слышал, - поднялся капитан Синцов.
- Почему меня не информировали, Валерий Геннадьевич? И вы, Синцов, - спросил Иванов. - Тоже мне оперработники...
- Но вы же, Сергей Викторович, сами требовали от нас решать другие задачи, - четко произнес Озеров, замечая молчаливое согласие коллег, - и не лезть в сферу деятельности людей Кирпичева. Мы - военная разведка, в конце концов...
- Да, военная, - сказал Иванов, потирая подбородок, - но здесь особый случай... Можно было и доложить... Как вы, товарищи, догадываетесь, теперь, после ухода Насера, обстановка, скорее всего, кардинально переменится. В худшую для нас сторону. Чтобы прогнозировать возможные события, рекомендую, точнее, требую от вас ознакомиться с нашим досье на вице-президента Анвара Садата, который, видимо, и станет президентом Египта. Это паршивый для нас вариант, но...
- Вы не договариваете, Сергей Викторович, - не выдержал Озеров. - Хоть мы и не занимаемся политической разведкой, любой из нас знает, что Садат нацелен на Штаты, то есть, как я прогнозирую, нашему присутствию здесь скоро придет конец. Тем более, что войны официально уже нет, Израиль молчит, а наша дивизия ПВО лишь обозначает присутствие военной силы на Суэцком канале.
Иванов повертел в руках пачку сигарет "Мальборо", пододвинул к себе хрустальную пепельницу, закурил.
- Да, товарищи офицеры, все примерно так... Но позволю себе не согласиться с Валерием Геннадьевичем по поводу того, что наша дивизия лишь обозначает присутствие военной силы на Суэце. Так называемое перемирие может в любой момент закончиться, а советский ракетный "зонтик" должен гарантировать безопасность Египта. Евреи, как вы знаете, народ хитрый, поэтому все возможно. - Резидент загасил сигарету в пепельнице, на несколько секунд задумался и добавил:
- Военно-политическая ситуация действительно очень сложная. Я запрошу Центр, думаю, нам дадут добро на отработку новых направлений, связанных с предполагаемым сворачиванием военно-технического сотрудничества с Египтом и его переориентирования на Штаты. Если судить по имеющейся у нас мозаичной информации и анализу личности Анвара Садата. Так что будем работать параллельно с конторой Кирпичева. Но предупреждаю, - Иванов постучал пальцем по столу, - в контакт с его людьми без особой нужды не вступать. Работаем самостоятельно с максимальным задействованием агентуры.
А сейчас ставлю вам задачу на обеспечение визита председателя Совета Министров СССР товарища Косыгина. Он прибывает завтра во главе советской делегации.
... Тогда никто не знал, что за три дня до этого в президентском крыле гостиницы "Хилтон" после завершения совещания лидеров арабских государств Насер почувствовал себя плохо во время бурного общения с главой Организации освобождения Палестины Ясиром Арафатом. Речь шла о столкновениях в Аммане между палестинцами и подразделениями иорданской армии, получившими приказ вытеснить боевиков ООП из страны. В сложившейся ситуации слово Насера могло сыграть решающее значение для нормализации конфликта. Они так поспорили, что египетский президент схватился за сердце. После ухода Арафата вице-президент Анвар Садат предложил Насеру кофе. Он выхватил медную турку у нубийца Дауда, послал его отдыхать, и сам заварил крепкий кофе. Президент его выпил, немного взбодрился, сел в машину и поехал домой....
* * *
Такого столпотворения на улицах Каира Полещук ранее не видел, а точнее, никогда в жизни не наблюдал столь огромной массы людей, заполнивших все центральные улицы египетской столицы. Невольно он вспомнил рассказ отца о том, что происходило в Москве во время похорон Сталина, тогда отца, накануне перенесшего операцию аппендицита и выписавшегося из госпиталя раньше времени, едва не задавила толпа людей возле Красной площади...
Вот и Каир превратился в разворошённый муравейник, и чем ближе к центру столицы, тем больше людей на улицах; мужчины и женщины, пожилые и молодые, в галабиях, платьях и строгих костюмах шли нескончаемым потоком, многие рыдали, слышалось многоголосное звучание сур Корана...
Казалось, огромный город будет не способен принять такую массу людей, но он принял. Через трое суток немыслимого столпотворения взоры египтян устремились в небо: там над Каиром делал круги вертолет с телом президента Насера, прощающегося со своей страной и ее народом. Этот необычный ритуал вызвал новый всплеск эмоций людей на улицах Каира, плач, крики и причитания огромной толпы, устремившейся к месту, где должен был приземлиться вертолет с траурным грузом.
На артиллерийском лафете гроб с телом президента Насера с почетным эскортом повезли в Гелиополис к месту захоронения в мечети. Траурная процессия с огромным трудом преодолевала людские заторы по пути следования, и несмотря на внушительную охрану национальной гвардии, время от времени люди прорывались сквозь кордон, чтобы прикоснуться рукой к гробу или хотя бы к артиллерийском лафету. Шум толпы был ужасен, почти все рыдали...
Владимир Дудченко. Редактировал Bond Voyage.
Продолжение следует.
Все главы романа читайте здесь.
Все рассказы автора читайте здесь.
===================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
===================================================
Желающим приобрести роман "Канал. Война на истощение" с авторской надписью обращаться aviator-vd@yandex.ru
===================================================