Каждый год мы бережно собираем опыт практикующих коллег из самых разных уголков страны в ежегодном сборнике для профессионального сообщества. В нем размышления, практические рекомендации, инструкции, идеи, которыми специалисты, посвятившие себя теме сиротства, приемных семей, особенных детей, делятся со своими коллегами.
Большая часть из этих экспертных материалов мы надеемся окажется полезным для широкого круга читателей. Всем, кто неравнодушен к судьбе детей, кто открыт к познанию и стремится понять своих детей.
Мы решили опубликовать некоторые материалы из уже вышедших сборников, не потерявших актуальность и несомненно полезных не только для специалистов, но и для родителей.
А также спешим поделиться с коллегами, что мы готовимся к выпуску последнего сборника и обязательно сообщим по всем нашим каналам, когда это произойдет.
В своей статье мне хочется привлечь внимание к проблеме школьной жизни приемных детей. Каковы ее особенности? Как происходит взаимодействие между приемными родителями и педагогами? Как школа порой мешает адаптации приемного ребенка в ставшей для него иной реальности? Что больше всего тревожит приемных родителей? Как специалисты сферы семейного устройства могут помочь всем членам приемной семьи адаптироваться в новой жизни?
Я помню отчаяние мамы, которая посетила уже не одного специалиста, а звонки от учителя были по-прежнему практически ежедневными. И в семье – уже общий невроз от того, что главным членом семьи стала математика: с нее начинается каждое утро, ей посвящается все свободное время, о ней говорят за ужином, учебник мамой уже выучен чуть ли не наизусть, а у сына все равно за четверть тройка. Спрашиваю мальчика: «Как ты думаешь, почему вы с мамой приехали?» Отвечает: «Потому что я плохо учусь». При этом в четверти четверок намного больше, чем троек, и даже пятерки есть, но учитель все равно звонит и говорит, что надо больше стараться. И они стараются – всей семьей.
Это был самый первый, но, к сожалению, далеко не единственный случай в практике моей и моих коллег.
Я считаю, что семья – для ребенка, а не наоборот; школа как социальный институт – для ребенка, а не ребенок для школы. Тогда почему в реальности часто все как раз наоборот? Почему вместо помощи в адаптации к новой жизни как ребенка, так и его приемных родителей от школы одни только претензии?
Жизнь в приемной семье дает ребенку возможность вырасти и сохранить целостность своей личности. Приемные семьи – это тот ресурс, благодаря которому дети оживают, напитываются любовью и поддержкой родителей, ищут собственный путь. Все дети хотят быть хорошими, понятыми и принятыми. И задача всех взрослых, которые их окружают, – помочь им в этом. Для меня важно, чтобы родители знали и понимали, что помимо обязанностей у них еще есть и права.
У меня есть четкое убеждение: нет плохих или хороших детей. Есть дети счастливые и несчастливые. А определяют это счастье или несчастье порой те взрослые, которые находятся рядом с ребенком.
Поведение детей, которое расстраивает и сердит взрослых, в психологии и педагогике принято называть трудным. Трудным – потому что при рассмотрении каждого случая выясняется, что ребенок не хотел ничего плохого. Он, как и всякий нормальный человек, хочет:
- хорошо себя чувствовать (не испытывать страданий);
- быть успешным (в учебе, спорте и т. д.);
- быть принятым, нравиться (своем родителям, сверстникам, учителям);
- быть уверенным, что приемные родители от него не откажутся;
- быть услышанным и понятым, общаться, дружить, получать внимание;
- быть нужным, чувствовать свою принадлежность к семье, классу.
От детей порой мало что зависит в их жизни. Но мы, взрослые, можем дать им ощущение, которое жизненно необходимо.
Ежегодно все большее число детей-сирот находят новые семьи. Активно развивается профессиональное замещающее родительство – приемная семья. К жизни приемной семьи проявляется широкий общественный и педагогический интерес. Но если усыновление российские семьи пока предпочитают не афишировать, то школьник, взятый в приемную семью, обычно выделяется среди сверстников успеваемостью и поведением. А иногда и внешним обликом – если, например, изначально это ребенок с ОВЗ или вследствие педагогической запущенности зачислен в класс, где он оказался старше всех.
У многих приемных детей в душе остается след того, что они пережили. Тяжелый эмоциональный опыт может влиять на их школьные успехи. К сожалению, этот травматический стресс, а именно травмирующие факторы сиротства, не имеет широкого признания, а его воздействие понимается неправильно. То, что может казаться гиперактивностью, невнимательностью, непослушанием, когнитивными проблемами, плохой памятью, повышенной настороженностью, на самом деле может быть проявлением симптомов травматического стресса. Постоянные стрессовые ситуации могут привести в будущем к сложностям в обучении.
Многие педагоги и приемные родители думают, что большинство отстающих в развитии детей-сирот, будучи окруженными родительской заботой, со временем догонят сверстников. Они порой не осознают, что задержка развития указывает на то, что необходима помощь в обучении. Готовность к школьному обучению предусматривает наличие навыков самоконтроля, работоспособности, произвольного внимания, памяти. И кто из неблагополучных родителей или какое государственное учреждение формировали у этих детей такие качества?
Термин «задержка развития» означает, что ребенок отстает в физическом, эмоциональном и когнитивном развитии, а не просто мал ростом и худ. Необходимо находить то, что было упущено, использовать подходящие терапевтические методы и оказывать постоянную поддержку ребенку и его родителям. Аффект губителен для интеллекта, поскольку тормозит развитие любознательности и познавательного интереса.
Вот признаки того, что школа усугубляет невротически тревожное состояние ребенка:
1. Ребенок не хочет идти в школу, потому что ее «ненавидит». Дети любопытны от природы, поэтому резкая перемена в их настрое на школу должна насторожить. Вряд ли они будут вам врать о происходящих событиях, связанных с их жизнью в школе.
2. Ребенку трудно наладить нормальный контакт со взрослыми или детьми, с которыми у него сравнительно большая разница в возрасте. Ребенок привык общаться только в кругу сверстников. А такое ограничение дети часто получают в детском доме. Это плоды ранней «социализации».
3. Ребенок бунтует против школьной формы или в принципе против того, как именно он одевается в школу. Это свидетельствует о нескольких проблемах сразу. Во-первых, неправильном выборе приоритетов в ценностях. Ребенок ориентируется на внешние показатели, а не на внутренние. Во-вторых, если ребенок понимает суть «бренда» и «быть как все», то у него проблемы с налаживанием отношений в коллективе. Он хочет стать «одним из них».
4. После возвращения домой из школы ребенок почти ничего не рассказывает. Отговаривается фразами типа «все как обычно», «ничего нового не произошло» и т. д. Перестает интересоваться любым творчеством, которое ранее очень нравилось. Постоянно возвращается уставшим и нервным. Эти признаки свидетельствуют о том, что школа истощает ребенка. Жаль, но приходиться признать: порой школьная среда создает условия не для реабилитации ребенка, травмированного судьбой, а для повторной травматизации.
5. Ребенок жалуется на конфликты с одноклассниками или на несправедливость в жизни. Это свидетельствует о том, что в школе учат только наукам, а о развитии простых навыков коммуникабельности у детей никто и не думает. Обвинять в этом школу как-то глупо. Ведь учить общаться – это задача родителя. Но в жизни приемного ребенка родитель порой долго отсутствовал. Поэтому не получится переложить на школу формирование этого навыка.
Приведу иллюстрацию для примера.
Семья А. жалуется на то, что ребенок не хочет ходить в школу, пропускает уроки. При сборе анамнеза выяснилось, что А. очень хотел в семью, у него хорошая школа (приемная мама тщательно подошла к выбору школы как определенной среды для ребенка). А. – лидер по своим проявлениям. Пару лет назад при выборе старосты класса было тайное голосование, и большинство одноклассников проголосовало за А., что вызвало бурный протест у другого претендента на этот пост, а также его матери, которая подлавливала А. в школе, трясла, кричала, что найдет возможность «упечь его куда подальше», и т.д. К тому моменту А. только начал жить в приемной семье и еще не имел навыка рассказывать, что с ним происходит, просить о помощи, поэтому приемной маме стало известно о ситуации уже после того, как та «улеглась». Со слов мамы, она просто получала жалобы от учителей на то, что А. «не слушается и огрызается». Сам А. рассказал позже маме, что педагог, у которого «не выдерживали нервы», кричал ему: «Забирай документы и проваливай в кадетскую школу, ты нам такой здесь не особо нужен!» Приемная мама любит сына и переживает за него, при этом оправдывает педагога, мол, ну да, мог и не сдержаться, если ребенок «не слушается».
На мой взгляд, в предпосылках школьного буллинга есть прямая ответственность педагога, с чьей бессознательной подачи может запуститься процесс. Описанный случай как раз об этом.
6. Ребенок заметно перестал увлекаться любимым делом. На выполнение домашнего задания тратит минимум времени. Это говорит как о потере интереса ребенка к предметам в школе, так и об окончательной утере внутренней мотивации к познанию нового. Происходить подобное может из-за того, что в школе усилия ребенка попросту не замечают и не ценят.
7. Ребенок постоянно пытается оттянуть выполнение домашнего задания. Конечно же, многие родители это свяжут с ленью, а порой и специалисты могут дать им подтверждение. «У вас избалованный и ленивый ребенок», – говорит психотерапевт родителям в присутствии подростка, в результате тот выбегает из кабинета и категорически отказывается идти к психологу, а ситуация со школой становится еще хуже: с утра не может встать, чтобы собраться, а придя из школы, ложится и ничего не хочет делать (так было все с тем же А., описанным выше).
Но детям правда бывают просто не интересны некоторые задания. Им скучно, они порой не видят смысла в заданиях, не знают, как и где им это может пригодиться в будущем. Как результат, любознательность ребенка притупляется.
Да, к сожалению, для подавляющего большинства приемных детей школьная жизнь не снижает, а многократно усиливает напряжение. Успешность адаптации зависит не только от стараний родителей, способностей ребенка, привязанности и отношений с расширенной семьей, но и от позиции социума в отношении приемного ребенка. Школа – это мини-модель социума со своими требованиями, условиями и отношениями между людьми. В течение 11 лет ребенок проводит большую часть своей жизни в школе. Для приемных детей школа вдвойне трудна по сравнению с детьми, которые выросли в собственных семьях.
Взрослые хотят, чтобы дети выросли умными, добрыми и нашли свое место в жизни. Но набор знаний и методы обучения в школе стандартные. Поэтому дети с особыми потребностями, не умеющие быстро вписаться в систему общих правил, сталкиваются с огромными трудностями в процессе школьного обучения. Для семей с приемными детьми образование часто становится очень серьезным испытанием на прочность. А ведь именно успех в учебе социально значим и помогает ребенку поверить в свои силы, почувствовать себя на равных с другими, больше доверять взрослым и надеяться на лучшее. Задача родителей – помочь ребенку сформировать его зону успешности. И для начала, в первую очередь – в кругу сверстников.
Ключевыми фигурами, которые могли бы изменить положение дел для приемных детей в школе, являются классный руководитель, социальный педагог, школьный психолог. Однако пока при обучении в вузе будущие учителя и школьные психологи, к сожалению, не получают достаточно знаний о таких важных аспектах жизни детей, как усыновление и другие формы семейного устройства. В результате используемая ими лексика, планы некоторых уроков, их собственные взгляды могут обижать детей, способствовать закреплению искаженных стереотипов. Учитель должен внимательно отнестись к тому факту, что некоторые задания могут оказаться сложными – эмоционально или в плане практического выполнения – для детей, живущих не с кровными родителями, а некоторые – невыполнимыми.
Вот примеры трудных школьных заданий и тем:
генеалогическое древо;
автобиографические сочинения;
День матери, День семьи и т. п.;
просьбы учителя принести фотографии, сделанные в младенчестве или раннем детстве (для стенгазеты, классного альбома и др.);
обсуждение семейной истории.
Отсутствие ранних детских фотографий – распространенная проблема среди приемных детей. У многих очень мало какой-либо информации о раннем периоде их жизни. Для оформления стенгазеты задачу можно изменить, попросив детей принести свои фотографии, которые они считают удачными, которыми они хотели бы от души поделиться.
Другое популярное задание – генеалогическое древо – вызывает у детей тревогу в связи с отрывом от корней, от значимых кровных родственников. Его можно трансформировать в «семейный круг», который допускает проницаемость границ и пересечения с другими кругами, позволяет включить и приемных родителей, и кровных родственников, а также изобразить структуру любой семьи – разведенной, расширенной, семьи с одним родителем, со сводными братьями и сестрами и т. д.
Как-то в соцсетях я увидела фото детей из детдома и комментарий педагога: «Сегодня у нас прошло мероприятие, посвященное Дню матери. Дети писали письма своим мамам. Кто-то, кто мог, даже их отправил своим мамам». Больше всего меня поразило то, что задание дала педагог детдома, а не обычной школы… Смотрела на лица детей и размышляла, насколько это задание терапевтически выдержано. О чем думала педагог, давая это задание, устраивая этот праздник? Как каждый из этих ребят будет справляться с болью, которая может подняться при выполнении этого задание?
В обществе все еще, увы, присутствует стигматизация детей из детских домов. Именно поэтому часто приемные дети пытаются избегать разговоров о том, что они не родные для мамы и папы.
У меня на приеме однажды была женщина 42 лет, которая в возрасте шести лет после трагической гибели родителей стала жить под опекой своей тети. На одной из сессий она призналась: «Я никак не могу избавиться от чувства обиды на тетю. Я все детство так хотела почувствовать, что я ей родная, но она не смогла мне это дать». При этом, как выяснилось, у клиентки с тетей хорошие отношения, они дружно живут вместе, тетя помогает с ребенком и по хозяйству. «Ни одна родная тетя, как бы она ни старалась, не сможет стать родной мамой. Она может быть только любящей тетей и заботиться о вас, как мама», – вот что сказала я клиентке, и это правда.
Что же можно сделать для лучшей адаптации приемного ребенка к школьной жизни? Очень хочется, чтобы школа по-доброму относилась к приемным детям и приемным родителям. Приемные дети не лучше и не хуже других, они чуточку особенные. И неизвестно, как бы сложилась жизнь самой взыскательной учительницы, пройди она хотя бы примерно такой же недетский путь.
У людей, которые имеют и не имеют опыт жизни вне кровной семьи, понимание проблем семейного устройства отличается, как отличаются и некоторые особенности протекания нормативных возрастных кризисов. Учителям надо знать о негативных проявлениях подросткового кризиса, в том числе чтобы не приписывать все трудности семейному статусу ребенка.
Приемные родители готовы и настроены на конструктивный диалог с педагогами, вот только «сдавать экзамены» и оправдываться им совсем не хочется. Часто приемные родители чувствуют себя неуверенно в общении с учителями. Этому может способствовать отсутствие практических опор, некоего плана сотрудничества с учителем. Нет сомнений в том, что родителям и педагогам требуется специальная подготовка. Для родителей есть ШПР – Школа приемных родителей, которая для них обязательна. Хотелось бы помочь и учителям, чтобы они в свою очередь помогли приемным детям и семьям, в которых они живут. Достичь этого можно, только если родители, педагоги и школьные психологи будут подталкивать всю систему к изменениям. Детям с трудным прошлым необходима максимальная помощь со стороны общества, в том числе и от близкого социального окружения – педагогов, одноклассников, родителей одноклассников.
Как же быть, если со школой пока не получается наладить отношения?
Если у родителей есть возможность, временный перевод на семейное обучение – тоже выход. К этому решению, конечно, важно подойти внимательно, взвесив все за и против. Это возможность снять напряжение, минимизировать стресс, наверстать упущенное в знаниях, позаниматься дополнительно со специалистами (нейропсихолог, логопед, дефектолог и др.), найти занятия по интересам (спорт, творческая студия т. д.). Тогда появится шанс увидеть интеллект ребенка таким, какой он есть, а не заторможенным.
Когда психологически ребенок станет более устойчив, он сам захочет вернуться в школу. И такие положительные примеры в моей практике есть, когда благодаря полутора-двум годам семейного обучения у детей сформировалась адекватная самооценка. Пусть не по всем предметам пятерки, пусть есть тройки. Зато один из таких ребят теперь выигрывает олимпиады по математике, и учитель за него горой стоит. Другой мальчик в оценках прыгает с тройки на четверку, но вся грудь в медалях за спортивные победы, учится в общеобразовательной школе, а ведь до семейного обучения педагоги требовали перевести его в коррекционную.
В семейное образование как в ресурс при адаптации приемного ребенка к новой жизни я очень верю, если грамотно подойти к вопросу. И моя практика тому подтверждение.
Формирование новых ресурсов у замещающих родителей возможно во многом благодаря психологической помощи и поддержке семьи. Большую роль могут сыграть психологи, которые понимают особый статус семьи и ее особые потребности, с уважением относятся к труду и ответственности приемных родителей, верят в потенциал как родителей, так и приемных детей. Вот тогда и правда получится, что все в интересах ребенка, но не только на бумаге, а и на практике!
Сборник Помогающего центра — 2020
Светлана Елакова. Председатель Региональной общественной организации приемных семей Республики Татарстан «Мы вместе!», семейных психолог, тренер Школы приемных родителей ГБУ «Центр содействия семейному устройству детей, оставшихся без попечения родителей, подготовки и сопровождения замещающих семей г. Казани, член Балинтовской ассоциации (Россия)
ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ С ПРИЕМНЫМИ СЕМЬЯМИ
Быть в курсе событий фонда: