Часть интервью чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова для рубрики «Разговор по пятницам».
– Как-то в интервью вы обронили, что Корчной в 1962-м умышленно проиграл Петросяну: «Жены их дружили, и супруга Петросяна уговорила Беллу воздействовать на Корчного, чтобы сдал партию. Ему уже было все равно, поэтому согласился». Вам когда-нибудь предлагали сдать?
– Было раз. 1989-й, финальный матч с Яном Тимманом. Победитель выходит на Каспарова (признан иноагентом). Один из спонсоров голландского гроссмейстера спросил в лоб: «Если надоело встречаться с Каспаровым, готов оплатить поражение в матче с Яном. Сколько вы хотите?»
– Что ответили?
– Если соглашусь – перестану себя уважать. По-моему, Ян об этом эпизоде даже не знает.
– Самое болезненное предательство в вашей жизни?
– Белявский. Дружили, работали в 1986-м, а через год он убежал к Каспарову.
– Как преподнес?
– Никак. Ничего не объяснил. Просто однажды я узнал, что Белявский там.
– Вы рассорились? Или вопрос денег?
– Обстоятельства, которые заставили его совершить этот шаг, мне неведомы. Конфликта не было. Да если б и поссорились, не имеешь морального права сразу начинать работать на моего соперника! Ведь знаешь шахматные секреты, нюансы подготовки. Но для Белявского это нормально.
Вообще-то в шахматах во все времена перебежчиков хватало. Когда чемпион мира терял звание, многие из его окружения старались тут же переметнуться в лагерь победителя. И у меня такие попутчики были. Когда вернул звание чемпиона мира, люди двинули обратно. Но поезд уже ушел.
– Белявский был среди них?
– Нет. Он же понимал, что отношение к нему резко негативное. Не как к шахматисту, а как к человеку.
– Ваш парапсихолог Владимир Зухарь перебрался в лагерь Каспарова. Это не предательство?
– Здесь другая ситуация. Зухарю нравилось позировать перед журналистами, рассказывать, какой он великий психолог. Плюс сумасшедшая Петра подливала масла в огонь, вместо того чтоб сказать Корчному: «Виктор, не отвлекайся на ерунду».
Изначально пригласил Зухаря как контраргумент в матче с Корчным в Москве. в его команде появился парапсихолог, и я напрягся по одной причине. Знал особенность характера Виктора Львовича: когда у него есть то, чего нет у соперника, это придает огромную уверенность. Растет его шахматная сила.
Я вычислил этого человека со второй партии. Тогда еще не понимал, кто он. Описал внешность своему тренеру Фурману – и услышал: «Не хотел говорить… Корчной привлек психолога». Мой врач Михаил Гершанович предложил: «Позвоню Зухарю, с которым учился в Военно-медицинской академии. Он сейчас в Москве, занимается психологией. Пусть подойдет – и они поработают друг против друга».
– Зухарь, кажется, трудился в Центре космической медицины?
– Совершенно верно. Специалист по сну и изучению во сне иностранных языков. Но в Багио продемонстрировал полную несостоятельность. После 22-й партии меня накрыла бессонница. Сидит первую ночь, вторую – бесполезно. В шесть утра говорю: «Владимир Петрович, не мучайтесь. Я слышу, как вы нашептываете. Попробую заснуть сам». – «У вас такая крепкая нервная система! Мне ее не пробить». Не мог, когда я этого хотел! А если бы я сопротивлялся? В общем, как участник каспаровской команды Зухарь меня абсолютно не тревожил.
– А Тофик Дадашев? Годы спустя рассказал вам, какую задачу поставил ему Каспаров?
– Дадашев по-своему трактовал. Это все было в его статьях. Мне он так и подавал. Сомневаюсь, что был до конца откровенен…
Заметил его перед последней партией второго матча 1985-го. Пришел в зал пораньше, зрителей еще мало. Мое внимание привлек человек в шестом ряду. И в разгар партии часто ловил его взгляд. Дадашев утверждал, что пытался мобилизовать силы Каспарова. Нет! Он четко работал против меня. Такие вещи чувствую.
Я не верю в постоянное воздействие парапсихологов. Разве что на короткий промежуток времени. Полагаю, так и было. Дадашев уловил момент, когда нервная система чуть расслабилась, и смог ворваться. Нарушил мою концентрацию. Иного объяснения тому, что произошло дальше, нет.
Помню как вчера. У Каспарова 8 минут на 16 ходов. Это жуткий цейтнот, тем более в плохой позиции. У меня в запасе 46 минут. Совершенно выигранная позиция. И вдруг что-то невероятное! Я выпускаю победу! Мог, конечно, сделать ничью, хоть она ничего не давала. Но так расстроился, что в итоге проиграл.
Правда, позже отправились вместе на турнир, и Каспаров пристал в самолете. Доказывал с помощью компьютера, что в той позиции сразу не проигрывал, что-то анализировал. Я отмахнулся: «Да уже забыли…»
А Дадашев сыграл злую шутку. И со мной, и с историей шахмат. Если бы я выиграл ту партию и соответственно матч, вряд ли Каспаров стал бы чемпионом мира. Думаю, он бы этого не пережил.
– Что за гипнотизер из Одессы входил в вашу команду – предлагавший проколоть спицами щеки?
– Гриша Рожковский. В команду он, пожалуй, не вошел, но отношения поддерживали добрые. Незаурядная личность. Спицы-то ладно, Гриша нас убил другим случаем. Он ужасно расстроился, когда в 1985-м я проиграл Каспарову последнюю партию. Матч завершился, ужин, сидим понурые. Гриша молча берет граненый стакан и начинает есть.
– ???
– Да-да, вы не ослышались! С хрустом откусывает и жует. На глазах всей команды скушал стакан! Наверное, хотел нас развеселить. Но шок от поражения сменился шоком от увиденного. А Гриша как ни в чем не бывало продолжил трапезу.
* Гарри Каспаров признан иноагентом.