«Эллиот, вероятно, что-то оставил, но я не могу явиться в библиотеку сегодня и в таком виде. В полицию звонить не буду, вернусь домой, скажу отцу что сбежала, а вернулась за вещами. Я не знаю… У меня нет плана, но одно знаю точно, я уезжаю отсюда».
Джой не хотела слышать, что будут говорить, если правда вскроется о том, кто он на самом деле…
Джой вернулась в дом отца, запасной ключ, как всегда, был под карнизом окна гостиной. Но в доме с порога несло тухлятиной.
—«Папа? Папа?». Джой с неподдельной тревогой звала отца. Но дом был пуст, лишь еда и сырое мясо лежали вне холодильника. Отца давно не было в доме.
«Подозревают твоего отца» отголоском воспоминания донеслось до Джой. Вероятно, он задержан для дознания и выяснения, где я. «Завтра я позвоню в полицию, постараюсь всё объяснить, а пока неплохо побыть в покое, одной».
Джой прибрала в доме, слёз не было, но подмывало включить новости. Всё, что было, казалось таким призрачным, словно она и в правду просто сбежала, а Эллиот лишь сон…
Джой собрала вещи. Но на ночь осталась дома. С грузом на сердце включила новости.
«Наш маленький, некогда мирный, город Ньюпорт поразила новость: серийный похититель возможно найден. Из горящего дома №3522 по Уэлчем-стрит вынесли около дюжины тел, которые, по предварительным данным, были похоронены в подвале этого дома. А из основной части дома вынесли обгоревшее тело мужчины».
Джой выключила телевизор. Слёзы вновь потекли градом. «Господи, хватит, скорее бы утро, я не хочу больше тут быть!». Джой провалилась в сон. Солнечный луч ударил в окно гостиной, она так и уснула на диване. Девушка не сразу осознала, что находится дома, но ясность произошедшего быстро вернулась. Джой взяла собранные вещи и направилась в библиотеку.
Библиотека была маленькой, и её редко посещали даже ученики, но всё же она держалась на плаву. Пройдя к ячейкам хранилища, девушка нашла номер 86, совпадающий с номером на ключе.
«Сумка?». Сумка была средних размеров, но до отказа набита деньгами. Джой присела, не веря, что Эллиот перед смертью позаботился о её будущем как мог.
Записка!
«Милая Джой, в сумке полтора миллиона долларов, этих денег не хватит чтобы бездельничать всю жизнь, но их хватит чтобы начать жизнь сначала. Не возвращайся к отцу, ты свободна!
С любовью, Эллиот»
Слезы проступили вновь, но план дальнейший был ясен как день.
— Управление шерифа.
— Можно шерифа Майка?
— Да, вы едва его застали. У нас такой аншлаг.
—Шериф Майкл Кейн.
—Здравствуйте, дядя Майк. Это Джой Тейлор, дочь…
—Джой! Чёрт возьми, где ты?
—Я сбежала от отца и сейчас во Флориде. Простите, я не подумала, что отца в чём-то могут обвинить. Мне жилось с ним не легко, и я больше не могла это выносить. Я ведь тоже её потеряла, но не обязана была терпеть его.
— Джой, я понял, но ты в любом случае уже взрослая и решать тебе. Сегодня мы отпустим его домой, я скажу ему что всё хорошо с тобой.
— Попросите у него прощения за меня. Я когда-нибудь вернусь, но не сейчас.
— Хорошо, Джой, спасибо что позвонила.
Выйдя из библиотеки Джой направилась на автостанцию.
План был не простым. Но желание очистить имя любимого перед людьми и Богом было сильнее чем трудность его исполнения. Перед тем как покинуть штат навсегда, Джой анонимно пожертвовала деньги на памятники с одним условием. Джой пожертвовала деньги на пять памятников пропавшим без вести.
Большой ангел из бронзы, под которым были выгравированы четырнадцать имен.
Последними были Эллиот Уокер, Уильям Уокер... Люди не единожды задавали вопросы относительно последних имен, ведь похищенных девочек было всего 12.
На что исполнители и пресса оглашали анонимное письмо:
«Последние имена мальчиков - это первые жертвы похитителя. Выбор пал на них потому что они были из маргинальной семьи, ими никто не интересовался, их никто не искал. Похоронены в неизвестном месте. Помимо этого, один из мальчиков был полным тёзкой маньяка, второй лишь однофамильцем. Я последняя пропавшая без вести много лет назад и единственная, кому удалось выжить. Похититель рассказал мне о своих жертвах. Поэтому давайте хотя бы сейчас почтим память мальчиков и помолимся за их души».
.
В течение пяти лет Джой возводила памятники детям в четырех округах, открыла сеть фондов психологической помощи жертв насилия под названием "Капитан и Проныра", значение которого знала только она. Это было правильно, это искупление. Деньги Эллиота пошли на благое дело, а его история и его брата. помогала замкнутым в себе людям, ведь они понимали, к чему приводит молчание.
Двадцать процентов от годового дохода со всех пяти фондов Джой отписала родителям девочек.
Пять лет спустя....
Джой вернулась в Ньюпорт для завершения последнего важного дела такой же прекрасной осенью как та, когда её похитили. Она стояла со своими детьми у дома, в котором выросла. С отцом всё хорошо: побег дочери или вероятность её гибели привели некогда запойного алкаша в чувство, он вылечился от алкоголизма, обзавёлся семьёй, его вернули в патрульные, он начал прежнюю карьеру с самого начала, у него двое детей - мальчики, и кажется, он счастлив.
Отец заметил в окно статную рыжеволосую красавицу с детьми, похожими на неё.
— «Джой?! Доченька!» - отец бросился к выходу, пробежав по тропинке, упал на колени.
«Я так рад, что ты жива, что с тобой всё хорошо! Прости меня, доченька, я был ужасным человеком!»
Джой не плакала со дня, как уехала из Ньюпорта. Она умерла в тот день вместе с Эллиотом, лишь дети вернули её к жизни и дали новую цель. Слёзы отца тоже не вызвали и слезинки, но она помогла отцу подняться, обняла его, как и тогда, когда мама была жива, и он был самым лучшим папой в мире.
— «Я простила тебя, пап. Прости и ты, что не звонила, мне нужно было время. Познакомься со своими внуками, это Уильям и Элли».
Отец так и остался сидеть на коленях.
— «Какие же вы красивые! Как ваша мама и бабушка».
— «Ты наш дедушка?»
— «Да, малыши», - и крепко обнял своих внуков, не задавая вопросов кто отец. Сейчас это последнее, о чем он думал, его дочь вернулась, и теперь он дедушка.
— «Зайдешь домой?»
— «Позже. У меня тут одно дело, загляну перед отъездом».
— «Так быстро? Но ты только приехала».
— «Пап, я безумно рада что ты оправился, но я должна вернуться, у детей садик, а у меня работа. Ты одна из двух причин моего возвращения, а сейчас мне правда пора, скоро автобус».
—«Бельчонок, прошу тебя, обязательно позвони, и до отъезда зайди к нам».
—«Хорошо, папа».
Джой шла по знакомым улицам, крепко держа детей за руки и рассказывая о парке, о бабушке, о том, чем раньше любила заниматься, пока дорого не привела к памятнику, где раньше был дом, в котором произошло столько несчастий и тайн. Джой провела пальцем по последнему имени, рассказала детям что это такое, так чтобы в силу своего возраста они поняли. Джой зажгла свечу и помолилась за души детей.
Пройдя еще дальше, она увидела старый, изрисованный оскорбительными граффити, с побитыми стеклами, дом, высокий забор которого частично отсутствовал. Но ива так и стояла - красивая, раскидистая, с ещё не успевшей опасть красно-жёлтой листвой.
Джой подошла к дереву и установила рамку с таким далёким портретом её первой любви.
«Я так скучаю по тебе! Я делаю что могу, чтобы очистить твоё имя. Я, как и раньше, люблю тебя. Познакомься, это наши дети. Я говорю им о тебе, не всё, но, когда они подрастут, расскажу всё, они будут достаточно взрослыми чтобы понять».
Дети играли с листьями и смеялись, пока Джой сидела у ивы, и через мгновенье слёзы потекли из её глаз, и он запела песню, впервые спев её до конца:
Встречались мы с милым под ивой весной,
теперь сижу и плачу одна под ивою той,
ох ивушка-ива,
в той иве, что плачет со мной,
пою ей о горе, пусть милый прискачет за мной.”
пропела Джой.
— «Прости, что не спасла тебя»
— «Мамочка, а мы еще долго будем тут?»
— «Нет, мои хорошие. Пойдемте нам пора на автостанцию».
Джой вместе с детьми вышли на тротуар, когда до неё донеслось: «Горжусь тобой, богиня осени. Я люблю вас».
Джой обернулась. От ивы уходила темная фигура в пальто через проём забора на другую сторону.
— «Эллиот?»…