Бездумно оставила берег крутой,
А этот, что грезился –
Слишком крутой,
Но слишком он дорог мне, берег-мечта,
И слишком безмерна моя маета:
Не выйти на этот –
Не сдвинуть преград,
И поздно уже возвращаться назад.
Н. Созинова
Небесная канцелярия шалила, не вникая в людские заботы. Солнце то щедро заливало жарой, то в одночасье пряталось за тяжёлым занавесом грозовых туч. Ох, чудила погода, испытывая терпение полевого отряда. Сообщение по рации отодвинуло на потом маленький праздник. В ближайшие дни вертолёта не будет, а значит и продуктов, важных и не очень вещей и главное писем, которых ждали больше всего.
Объезжая участок, Сергей всегда останавливался у лагеря геофизиков. Поздоровавшись, заметил унылое настроение, царившее на берегу.
- Что хмурные, бандюги? Взрывами всё зверьё распугали, никак совесть замучила? – пошутил егерь.
Начальник отряда невесело улыбнулся:
- Здесь удобная площадка для вертолёта, но сколько его придётся ждать неизвестно. А сроки поджимают, надо перебрасывать лагерь. Дальше, сам знаешь, километров двадцать не будет возможности для посадки. Да, и Аннушке надо в город. Ума не приложу, что делать.
Сергей и мечтать не смел, что представится такая возможность. Сколько раз задерживался у гостеприимного костра, пряча от чужих глаз затаённые чувства, надеясь поговорить с ней. Под шумный гомон балагуров, удавалось разве что перекинуться парой фраз. Иногда она ловила брошенный украдкой взгляд. Они разговаривали без слов, молча, глазами. А всё же, главный немой вопрос оставался без ответа. Он и сам давно не верил, что его зарубцованное невзгодами сердце способно на нежные чувства. А вот, поди ж ты…Зацепили, разволновали глаза-озёра.
- Считай, повезло…нам. Мне как раз, самому надо в посёлок и Анну возьму, если доверите. Вдвоём веселей и путь короче.
Мужчина внутренне улыбнулся своей находчивости.
Задрав нос, лодка разрезала мутные воды древней Тунгуски. Каменные великаны, охранявшие тишину, сердито вслушивались в гул мотора. Встречный ветер безжалостно трепал одежду, кидался колючими брызгами. Сергей протянул куртку, кивком предлагая надеть.
Дедушка шумно ворчал перекатами, буруны раскидывали седую пену по воде. В этом месте река вела давнишний спор с горной породой. Грозный и опасный порог снискал дурную славу, украв не одну человеческую жизнь. Его мутные, бурлящие воды пугали и настораживали. Каждый раз, когда лодка подпрыгивала и шумно ухала в объятья кипящего потока, захватывало дух. Женское сердце сжималось в беззащитный комок от волнения, близкого к ужасу. Анна машинально вцепилась в крепкую руку мужчины. Обходя валуны, Сергей уверенно маневрировал в грохочущем стремительном потоке. Ободряюще глянул на неё. На обветренном лице, серьёзном и добром, мелькнул благодарный лучик за возможность заботиться. Несмотря на опыт, всё же не удалось избежать коварных ловушек Дедушки. Мотор бесполезно сверлил воду срезанным винтом. Анне с трудом удавалось скрыть беспокойство в отличие от бывалого таёжника. Он вёл себя так, будто не произошло ничего страшного, лишь с досадой вытащил мотор из воды.
- Не боись, всё будет путём. Ты же со мной…
Эта непоколебимая уверенность вселила надежду и немного успокоила, но не рассеяла тревогу. Изгиб реки был границей власти злополучного порога. Течение вынесло их на широкий рукав рядом с косой. Они подгребали к берегу, чтобы поменять винт, когда у погоды окончательно испортилось настроение. Дождь сначала заморосил, как бы раздумывая, потом вошёл во вкус и разгулялся с присущей Сибири щедростью.
- Здесь недалеко зимовник, там и переждём непогоду. Дальше видно будет, что делать.
Пока сплавлялись вдоль берега, Анна подумала: как хорошо, что её спутник такой надёжный и сильный, да и места знает, как свои пять пальцев.
Охотничьи избушки, разбросанные вдоль таёжной реки, не закрываются на замок. Всякий нуждающийся найдёт здесь приют, сухую бересту и дрова, спички, соль. Лабаз, поднятый от зверя над землёй, хранит продукты на первый случай. Бери, пользуйся, но по возможности – верни, чтобы и другие получили помощь в трудный час.
Печка затрещала дровами, заполняя пространство теплом. Промокшая до нитки женщина никак не могла унять дрожь. Руки, словно чужие, не слушались. Пришлось отбросить ложный стыд. От развешанной одежды клочковатой дымкой расползался пар. Горячий чай придал силы, отступило напряжение от пережитого.
Гибкая и ладная Анна была женщиной, как говорят, в самом соку, но растерявшей с годами уверенность, присущую молодости. Неумолимое время набросило прозрачную вуаль, но не спрятало её красоту, лишь наследило у глаз гусиными лапками. Искренность и открытость, душевность и мягкость во всём стали ещё заметнее. При этом чувствовался независимый волевой характер.
Сергей понимал, но не разделял её смущения. Чтобы отвлечь, рассеять неловкость, затеял непринуждённый разговор.
- А мы, ведь можно сказать, в гостях у белого волка. Хозяин здешних мест – хитрющий зараза! Сколько ни пытался выследить - бесполезно, - начал охотник.
Он умел рассказывать ярко, интересно, увлекая в свой мир. Слушая удивительную историю, она открывала для себя родственную душу. Много пережившую, но не зачерствевшую и такую же, одинокую… Подумалось: как непредсказуемо иногда переплетаются судьбы. Они вдвоём оказались в плену у Тунгуски, как на необитаемом острове бескрайнего таёжного океана. Нет придуманных условностей потому, что за многие вёрсты не найти тех, кто их создал. Нет пустой суеты, мнимых ценностей и надуманных проблем. Мужчина и женщина среди дикой природы, как в первозданном мире. Случайный, вынужденный отрыв от повседневности был самым желанным подарком, если рядом надёжное плечо друга. Женскую интуицию сложно обмануть, хотя и случается, иногда. Но, он был настоящим, она чувствовала. И ещё… Благодарность за то, что он такой сильный, уверенный, надёжный - рядом.
Вены выпуклым узором сбегали по натруженным рукам, привычным ко всякому делу. Загоревшая шея, с проседью щетина на подбородке, бороздка-думка между бровей, живые с грустинкой глаза. И губы, как магнит. Шальное желание - ощутить их вкус поймало её, томя предчувствием.
Сергей сразу уловил перемену в настроении. Внимательно посмотрел в глаза, скрывающие огонь.
- Ты очень красивая, - кончиками пальцев осторожно убрал русую прядь со лба, Анна машинально отвела голову. Он догадался о причине внутренней борьбы. Обнял, привлекая к себе, уткнулся в мягкие волосы, пахнущие маняще пряным, возбуждающим.
- Не сопротивляйся, отпусти себя. Анечка, поверь мне, - с придыханием, просил-утверждал, прижимая ещё крепче.
Поверить не трудно, сложно суметь это заново. И всё же, она хотела,хотела верить. Приподняв подбородок, закрыла глаза, рот чуть приоткрылся в готовом ожидании. Мужские губы жадно поймали согласие.
- Целуй, целуй ещё.
Он целовал щедро, страстно, веря и не веря в происходящее. Чувства - кони, вырвавшиеся на свободу понеслись сметая преграды, навстречу затерявшемуся счастью. Два одиночества забыли обо всём, остановили время, заставив терпеливо дожидаться их возвращения. Возвращаться не хотелось. Нерастраченная нежность не знала края, безумные ласки становились всё более смелыми. Ненасытные любовники упивались друг другом. Белые ночи бывают такими короткими…
Дождь, справив своё дело, угомонился, когда предрассветье робко заглянуло в окно. Последние тени спрятались за деревьями. Кедровые лапы шаркали по крыше, убаюкивая пленников.
- Где же ты раньше был? Как долго я ждала тебя, - шептала женщина, засыпая.
********
Он был серебристо-седым. Огромный, крепкий и…уставший. Зелёные глаза испытующе смотрели в самую душу. Но она не чуяла страха. У ног лежал букет незабудок. Откуда они здесь, почему именно эти цветы? Незабудки… не забудь… Огромная змея неожиданно возникла на пути. Свободный и гордый, он слишком много повидал и не привык убегать от опасности. Ещё мгновение и шипящее зло свершит своё чёрное дело. Волчица прыгнула, спасая друга, но холодные кольца гадюки опередили.
Вздрогнув, Анна проснулась. Ещё не успев сбросить остатки сна, почувствовала руки, подхватывающие её.
- Плохой сон?
- Он был серебристо-седым, я не успела спасти…
- Наговорил тебе вчера. Милая моя, забудь. Эх, какое утро дарит нам Тунгуска!Ты только глянь.
Утро действительно было потрясающим! Умытое, свежее, чарующее разноголосьем невидимых певцов. Старушки ивы стыдливо склонились над водой. Ветерок пытался поймать солнечные блики, целующие кувшинки. Природа наслаждалась мелодией нечаянной любви. Небесной ласковой синевой, шелестом трав, дрожащей росинкой тайга отзывалась на людские чувства. Душу переполняло ощущение блаженства и восторга, хотелось распахнуть её и обнять окружающий мир. Она запела. Обычно грустная, сегодня песня звучала по иному, приобретая новый смысл. Птицы из песни разлетались над рекой.
Сергей вошёл в воду и поплыл, обернулся, призывно улыбаясь. Анна поёжилась от прохладной воды, глубоко вдохнула и отчаянно бросилась за ним. Они дурачились, словно дети. В какой-то момент, она залюбовалась мужским телом, игриво обхватила его ногами и смеясь, откинулась на спину.
- Покружи меня!
- Анютка, сладкая моя! Заворожила бродягу, колдунья, - шутил, подыгрывая ей.
Только он мог так сказать. Слова звучали, как некий код, ключик к общей тайне, вызывая новую волну желаний. Она почувствовала себя молодой и лёгкой. Захотелось поверить в ещё возможное счастье. Может, не так короток бабий век?
Сергей закончил ремонт, но продолжал деловито суетиться вокруг мотора - там протрёт, здесь подкрутит. Анна понимающе наблюдала за хитроумными манипуляциями.
- Не хочется уезжать?
Он согласно кивнул, взял её руки, чуть помедлив, решился:
- Ань, не умею говорить красиво. Люба ты мне давно. Как ты смотришь… Хочу, чтобы хозяйкой вошла в мой дом.
- Если давно, что ж молчал? – засмеялась сквозь слёзы, взлохматила его волосы, но не ответила.
Кто их поймёт, женщин? Испытывает или ещё что? Всё равно, не отступлюсь - подумал, а ждать он умеет.
Уже приготовились отправляться, когда обнаружили, что Анна потеряла серёжку. Он бы вернулся, поискал пропажу в избушке, но она удержала:
- Не надо возвращаться перед дорогой, может это плата за приют.
- Веришь в приметы?
- Иногда.
- Устраивайся пока, я быстро. Только веток наломаю, мягче будет.
Всё же, нашёл. Завитушка с камушком закатилась под стол. Довольный, положил вещицу во внутренний карман. Обрадует позже.
До посёлка оставалось немного, когда косяки мёртвой рыбы обступили удручающим, жутким пятном. От бортов лодки отлетали глухие шлепки. Человеческое кощунство было так некстати, не вязалось с их настроением. Сергей направил моторку к людям на берегу. Егерь враз изменился, скулы обозначились чётче, взгляд стал ершистым, злым.
- Вот, кого не звали, сам нарисовался, - встретили браконьеры.
- Что ж вы делаете, изверги?! Креста на вас нет! Гришка, я тебя предупреждал.
- Ты что самый правильный? Валил бы ты отсюда, защитник природы.
Перепалка становилась всё агрессивнее. В чужой руке угрожающе блеснула сталь. Анна выскочила из-за спины, пытаясь перехватить нож. Неловкое движение и лезвие острой болью вонзилось в бок. Она медленно опустилась на колени, сжимая торчащее из тела жало. У мужчины будто сердце вырвали из груди, превозмогая отчаянье, сумел не растеряться:
Всем отойти! Ты – к лодке, - вскинул ружьё на Гришку. Приподнял Анну.
- Я могу сама,- держась за рану, обняла за шею.
- Как же так? Я ж не хотел. Дура баба! Куда полезла, - канючил виновник происшедшего.
Управляя лодкой, Гришка шмыгал носом, нервно обтирался рукавом. Не мог, боялся смотреть на свою жертву.
- Да, опусти ружьё-то. Веришь? Не хотел я, случайно вышло.
Разорванная рубаха превратилась в мокрый ком. От потери крови женщина начала терять сознание. Только, не это – думал Сергей. В его жизни было много утрат и ошибок, последняя надежда не должна умереть.
- Потерпи, Анечка, не закрывай глаза. Держись, родная. Всё у нас будет хорошо, только потерпи. Ты нужна мне, Анютка! Люблю я тебя, дурёха!
Она пыталась улыбнуться последним словам, которые так ждала.
- Ещё. Скажи ещё.
- Люблю, люблю, - целовал, не стесняясь слёз.
Никто не заметил: Седой волк лёг у её ног, благодарно положил голову.
- Всё-таки, я успела…
Сибирь, 2011 г.