Вероятность умереть в Чикаго от пули в 3,23 раза выше, чем в зоне боевых действий
Если прочитать статданные о количестве погибших от огнестрелов в США, у каждого в воображении непроизвольно возникнет апокалиптическая картина, при которой вся территория Соединенных Штатов будет зоной сплошных бандитских разборок. К примеру, только в прошлом году в инцидентах со стрельбой в этой стране были застрелены около 44 тыс. человек (включая 1,6 тыс. детей). Еще 38 тыс. ранены (среди них — 4,4 тыс. детей). Совокупно — это как все население белорусского Полоцка или российского Железногорска (около 85 тыс. человек).
Но на самом деле все не так страшно, как может показаться читателю новостей с богатым воображением. Судить об этом можно по одной из последних публикаций в ежемесячном медицинском журнале JAMA Network Open, издаваемом Американской медицинской ассоциацией.
Издание серьезное, верить стоит. Достаточно сказать, что по импакт-фактору (численный показатель цитируемости статей) журнал регулярно занимает 12-15 места из 172 медицинских журналов по всему миру. А среди медицинских журналов, практикующих открытый (то есть бесплатный) доступ к своим материалам, — вообще 4-5 место. Так вот…
Так вот… JAMA Network Open провел дотошный анализ перестрелок в США. И оказалось, что они происходят регулярно не по всей Америке, а в одних и тех же местах, занимающих от 1 до 5% территории городов США (и то далеко не всех), то есть на чрезвычайно ограниченной территории. К примеру, в Филадельфии постоянная стрельба наблюдается в районе, ограниченном почтовым индексом 19132, где ежегодно убивают из огнестрельного оружия от 30 до 40 человек. А в Чикаго постреливают, главным образом, в районе Гарфилд-парка с почтовым индексом 60624, где от пуль ежегодно погибают 65-80 человек. Явно неблагополучный район.
Какой же вывод сделан JAMA Network Open? Он до убийственности простой.
Уровень смертности от применения огнестрельного оружия в таких районах соперничает с зонами ведения военных действий. И в мирной Филадельфии вероятность поймать пулю в 3,23 раза оказывается выше, чем у военнослужащих США в эпицентре зоны боевых действий. При этом почти 95% смертей от огнестрельного оружия приходится на чернокожих, для которых может оказаться безопаснее служить в армии США все в той же зоне боевых действий, нежели жить в «неблагополучных районах Филадельфии, Чикаго, а еще Сент-Луиса, Балтимора, Нового Орлеана, Детройта и Кливленда.
Когда южнокорейцы начнут переходить с собачатины на говядину и свинину
Буквально через два месяца в Южной Корее должен быть принят закон, запрещающий употребление в пищу мяса собак.
Спекуляций на тему количества собак, съедаемых в Южной Корее, — предостаточно. Согласно последним данным, в настоящее время в этой стране ежегодно забивается в пищу от 2 до 2,5 млн. собак. В реальности, скорей всего, больше. Об этом говорят данные опросов жителей Южной Кореи, согласно которым «не желают есть собак» здесь — около 85% населения. Но если исходить из того, что общее количество южнокорейцев превышает 52 млн, то значит «желают есть собак» не менее 7,8 млн человек. То есть даже если отбросить из этой цифры младенцев, все равно получится много больше, чем 2-2,5 млн. Также не будем забывать и о том, что собачатиной эти 7,8 млн. человек явно питаются не раз в год. А хотя бы два раза.
Нам осталось лишь развеять миф, согласно которому южнокорецы едят лишь хасок. Не будем питать иллюзии. На «ура» здесь идут также пудели, бигли, золотистые ретриверы, померанские поморники, бостонские терьеры и конечно чихуа. Очень милая порода псин. Жаль, для чувства сытости одной ее всегда будет мало. Их, как у нас креветки, идут в еду — мешками.
Теперь пару слов о собственно законе, который якобы запрещает есть собак в Южной Корее. На самом деле закон лишь переводит собак из разряда «домашних скотов» в «домашних животных». И вкус хаски от этого не изменится…
Текст: Владимир Орехов
Фото: из открытых источников