Музей находился в пяти километрах от городка — по крайне мере, такое расстояние значилось на указателе. Музей окружали деревья, но они уже давно были мертвы.
Когда-то этот музей был обычным домом, в котором жила обычная семья. А потом в близлежащем населённом пункте начали происходить странные вещи.
Жуткие вещи.
У одного местного фермера за одну ночь загадочным образом погиб весь домашний ск0т.
Дочь одного из самых богатых жителей городка нашли растерзанной в собственной спальне, и случилось это накануне её свадьбы с сыном судьи. Её волос был срезан и разбросан по комнате, а кисть руки так и не смогли найти.
Правой.
Левая лежала под кроватью.
Без пальцев.
Мать девушки, по слухам, сошла с ума, а отец поклялся найти изверга и наказать. Через какое-то время в разных частях города начали находить убитых молодых мужчин. Говорили, что это дело рук отца девушки. Говорили, что на телах были видны следы пыток.
Убитый горем отец искал виноватых.
Пожары, внезапные смерти, разгромленное кладбище… Всё это продолжалось до тех пор, пока однажды кто-то из местных жителей не зашёл в тот самый дом, где сейчас располагался музей, чтобы переждать грозу.
Стены дома украшали картины, на которых были запечатлены все те ужасы, что происходили в городе: убитые животные, растерзанное тело девушки, кладбище… На полу лежала свежая картина — пылающая церковь на фоне грозового неба.
Чёрного неба.
Именно в этой церкви сегодня происходило отпевание очередного убитого молодого человека.
Мужчина побежал к церкви, которая находилась где-то между домом и городком, но не успел. Многие спаслись. Многие, но не все.
Свидетели говорили, что видели, как в какой-то момент двери пылающей церкви открылись и оттуда вышел покойник.
Отец убитой девушки из церкви выбраться сумел… но его семья осталась там.
********************************************************************************************
— Неудивительно, что хозяина этого дома обвинили в колдовстве, — рассказывал пожилой работник музея. В нём самом как будто было что-то от злого колдуна. Рыжеволосая девушка с необычным именем Милена посмотрела на Данила. Его красивое лицо было задумчивым, слегка отстранённым и одновременно сосредоточенным. Они были знакомы полгода, но для неё парень оставался загадкой. Впрочем, про Милену он говорил то же самое.
рыжие волосы и голубые глаза? серьёзно? как такое может быть? расскажи мне, загадка моя. хочу знать о тебе всё
Она тоже хотела знать о нём всё.
— Жена обвинённого в колдовстве и его младшая дочь пропали. Говорили, что он убил их. Говорили громко. Но кое-что обсуждали только шёпотом.
— Что именно? — спросил Данил, но Милене показалось, что он знал ответ на этот вопрос.
— Что их забрал мертвец из церкви, — работник музея произнёс эти слова шёпотом. Милена вздрогнула, но на Данила слова не произвели ровным счётом никакого впечатления.
— Я думаю, колдун помог им сбежать, — сказал он, — а что сделали с ним?
Он разглядывал те самые картины.
— Его смерть была ужасна, — ответил служитель музея, — ему отрубили кисти рук, чтобы он никогда больше не смог рисовать. Потом отвели в подвал этого дома и приковали цепями к железному столбу. Через девять дней он умер. От потери крови и от жажды.
— От потери крови он должен был умереть гораздо раньше, — заметил Денис, — и что с ним стало после смерти?
— Его похоронили на местном кладбище… чтобы приглядывать за могилой. Вместо надгробия положили огромную плиту. Говорят, что когда гроб закапывали, из него послышалось обещание вернуться. А потом смех.
А потом верёвки оборвались, и гроб рухнул в могилу. Даже земля не хотела принимать этого монстра. Никто не стал беспокоиться об останках — могилу просто засыпали землей. Милена невесело усмехнулась. Она не верила в это, но так гласила легенда.
— Если из гроба доносился смех, значит, колдуна… человека, которого обвинили в колдовстве, похоронили живым, — сказала Милена, — другого объяснения я не вижу.
— Если его считали колдуном, его не стали бы хоронить на кладбище, — сказал Данил, — странно это всё.
— Несколько дней назад мы заметили трещину на плите, — сказал работник музея, — если верить легенде, это означает, что зло вернулось. У него ведь осталась дочь. Она могла выйти замуж и продолжить род.
— Или сын, — сказал Данил, и что-то в его тоне заставило Милану напрячься, — я слышал, что у мужчины, которого обвинили в колдовстве, родился сын. В ту самую ночь… Ночь, когда всё закончилось.
— Я слышала, что в ту ночь женщина родила мёртвого ребёнка, — сказала Милена, — у него осталась дочь.
Они посмотрели друг на друга.
— Портрет его жены висит в подвале, где держали колдуна, — сказал работник музея, — это была его единственная просьба. И её выполнили. Она — красавица.
Милана смотрела на картину пожара в церкви. Картина была пугающе-красивой, жуткой. Но её не мог нарисовать взрослый человек. Странно, что никто не подумал об этом.
— Я хочу посмотреть ту комнату, — сказал Данил.
********************************************************************************************
В подвале было темно.
На земляном полу валялись ржавые цепи.
Те самые цепи.
Откуда Милена заела, что они ржавые?
Из маленького грязного окна под самым потолком с трудом пробивался серый свет дождливого дня, который делал темноту ещё более плотной и тяжёлой… почти осязаемой.
Они находились в маленькой комнатушке под землей, где умирал в муках человек, которого обвинили в колдовстве.
Работник музея вышел, оставив Данила с Миланой наедине; молодой мужчина задумчиво смотрел на портрет красивой… невероятно-красивой блондинки с ярко-голубыми глазами.
— Я тебя очень люблю, — сказал он, не поворачиваясь к Милане, продолжая смотреть на картину.
— Почему сказал об этом только сейчас?
— Очень люблю.
— Я тебя тоже.
— Правда?
— С первого взгляда я поняла, что ты мой.
— А ты моя.
Они помолчали.
— Девочка, говоришь, — наконец сказал Данил.
— Девочка.
— Она вышла замуж?
— Вышла.
Они стояли друг напротив друга в тесном подвале, со стены которого за ними наблюдала высокомерная блондинка. Цвет волос с цвет глаз в их семье передавались из поколения в поколение, но она стала исключением. Она родилась рыжеволосой.
— И что же было на самом деле? — тихо спросил Данил. Судя по тону, он ещё не решил, как поступить. Она же для себя решила всё.
— Картины рисовала девочка. Она же была виновата во всех несчастьях. Она была ведьмой. Она. Отец просто защищал свою дочь. Она была маленькой, и не понимала, что творила. Это ей, а не ему нужно было отрубить руки, но она сбежала. Да, он тоже обладал определённым… даром, но не воспользовался им. Они не просто убили его. Судья городка отомстил…
— …за смерть жены и младшего ребёнка, которые погибли в том пожаре.
Младшего. Это означало, что был ещё и старший. Тот самый, чью невесту убили в собственной комнате накануне свадьбы. И теперь его… кто? Внук? Правнук? Смотрел сейчас на неё. В его семье эта история передавалась из поколения в поколение с одной единственной целью — отомстить.
— Чего он хочет? — спросил Данил. Он — человек, чьё тело лежало под гранитной плитой.
— Того же, чего и ты. Отомстить. Его могли бы просто убить, но нет. Его даже не похоронили нормально. Я приехала, потому что на плите появилась трещина. Он позвал меня.
— Я не позволю тебе сделать этого.
Ненависть и жажда мести. Это передавалось в их семьях из поколения в поколение, но встретились они совершенно случайно.
— Я устала, — сказала Милана и сняла с шеи кулон, который достался ей от прабабушки. Точно такой же был на шее блондинки с портрета. Бросила его к ногам Данила. Он не сдвинулся с места, продолжая молча смотреть на девушку.
— Я не выбирала себе такой жизни. Я приехала, потому что он позвал меня. Но это не значит, что я сделаю то, чего от меня ждут. Наверное, меня за это проклянут.
Данил молчал. Эти полгода им было хорошо вместе. На самом деле хорошо.
— Мне говорили, что в этом камне заключена какая-та сила. Она оберегает нашу семью. Не позволяет причинить нам вред. Забери его себе. Уничтожь. И тогда я…
Она не знала, что будет с ней. Понятия не имела.
— Если месть для тебя важнее, — закончила она, — я люблю тебя, Данил.
— Я тоже тебя. Очень, — тихо ответил он.
Милана закрыла глаза, ожидая его решения.