Крематорий. Кре-ма-то-рий...
Почти до-ре-ми-фа-соль! Кре-ма-то-рий!
Зал прощаний.
Ольга склоняется над гробом свекрови и тихо спрашивает:
- Вера Александровна, вам не тесно?
Покойница резко распахивает глаза, издевательски-ехидная улыбка озаряет её мертвенно-бледное лицо.
- Не-е-е-ет… Не те-е-е-есно…
Ольга в ужасе отшатывается от гроба и просыпается.
- Неужели тебя наконец-то догнал бумеранг, свекровь, испортившая мне кровь?
После того как в горячей точке погиб муж, Ольгу с новорожденным сыном Вера Александровна выставила за дверь своего дома.
На прощание Ольга спросила:
- Вам в двухэтажном особняке одной не тесно будет?
Вера Александровна злобно усмехнулась.
- Нет! Не тесно!!!
Вера Александровна считала, раз сына больше нет, они с невесткой абсолютно чужие люди. А разве чужие люди живут вместе? Нет, конечно! Каждый живет своей семьей.
Вот и пошла Ольга с ребенком на руках, искать крышу над головой.
С собой ей Вера Александровна дала сумку с вещами новорожденного, а свои вещи забрать не позволила. Это же всё сын покупал. На свои деньги. Это же всё можно в секонд-хенд сдать, денежку получить! На крайний случай, в храм отнести – нуждающимся.
Ольга продала перстень, что подарил покойный муж, и сняла на эти деньги убогую комнатку в общежитии.
Вера Александровна нашла её: пришла забрать у Ольги обручальное кольцо и цепочку, что подарил сын. Она как-то упустила это из виду при выселении невестки. Сами понимаете, треволнения, возраст и всё такое…
Жизнь в общежитии была не сахар. В основном там жили бомжеватые алкоголики, наркоманы и освободившийся после отбытия срока бездомный контингент.
Кухня, туалет и душевая были одни на всех.
Однажды в душевой Ольгу поймали и пытались изнасиловать. Её спас сантехник Петрович.
Оставаться в общежитии было нельзя. Ольге обещали, не получилось сегодня, получится завтра.
Денег, чтобы снять жилье не было.
Ольга позвонила свекрови, объяснила тяжелую ситуацию, напомнила, что внук растет и должен жить в хороших условиях. Много места они не займут, им достаточно одной комнаты.
Вера Александровна ответила.
- Я тебя услышала…
Ольга думала, что может означать эта пустая фраза.
- Да, действительно, мои слова ты услышала. Непонятно, что ты будешь делать, для того чтобы вытащить меня и своего внука из тяжелой ситуации в которую ты же нас и поместила?
Вера Александровна пожаловалась на невестку в органы опеки. Расписала, что бомжует и пьет невестка, не работает, мальчик голодает, в нечеловеческих условиях.
- Отнимите ребенка и сдайте в детский дом! Там ему лучше будет, чем с этой недоматерью!
Вера Александровна была в этом городе человеком известным, бывший сотрудник администрации главы города, к ней прислушались, оперативно провели проверку и ребеночка забрали.
Ольга долго плакала, убивалась, от нервов попала в сумасшедший дом.
Лечащий врач сказал ей:
- Убиваться бесполезно. Никого твои слезы не тронут. Хоть океан ты их нареви! Устраивайся на работу, чтобы у тебя был достаток. Обзаводись жильем. Ребенка тебе должны вернуть. Не имеют права не вернуть. Ты же мать!
Ольга, имея образование экономиста, устроилась на работу, сняла жилье и пошла в органы опеки с ходатайством вернуть сына.
- Вы подумайте хорошенько сами, с кем будет лучше ребеночку, с вами или в приемной семье? Он уже три месяца в приемной семье. Семья обеспеченная. Мальчика вашего там очень любят. Он уже приемную мать, мамой называет. А что вы можете ему дать? Зарплата три копейки, жилье съемное. Никакого будущего для ребенка. Напишите отказ от родительских прав!
- Нет! Это мой сын!!! Я люблю его! Я буду за него бороться!
Заведующая саркастически хмыкнула:
- Ага-ага… В дурдоме ты будешь за него бороться!
Ольга вышла из кабинета, прикрыла за собой дверь. Ноги не держали. Она привалилась спиной к двери, закрыла глаза. Нужно было перевести дух, собраться.
Из-за двери она услышала голос заведующей, та звонила по телефону Вере Александровне и докладывала: «Была «твоя», я ей объяснила, что ребенка ей не видать, что её будущее в дурдоме, как мы с тобой и договаривались».
- Ах ты тварь! – взревела Ольга и ногой распахнула дверь кабинета.
Она как разъяренная тигрица набросилась на заведующую и стала душить.
- Где мой ребенок, негодяйка?! Быстро говори!
- Ваша Вера Александровна его забрала! Сами разбирайтесь между собой! Отпусти меня, сумасшедшая! – хрипела заведующая.
А что же Вера Александровна?
У Веры Александровны был «файф-о-клок».
Она так и сказала нянечке: «Меня не беспокоить, у меня «файф-о-клок!»
Чисто по-русски Вера Александровна наслаждалась сладким чаем и бутербродами с красной икрой.
С мальчуганом играла няня.
- Перестаньте сюсюкать с мальчиком! Заткните его, наконец! Он мне мешает наслаждаться чаем! Я не чувствую вкус…
Внезапно возникшая в дверях Ольга заставила Веру Александровну поперхнуться икрой.
Уж, старушка и по полу каталась, задыхаясь, и сипела, и хрипела, и глаза закатывала.
Что же эта икра делает-то?!
Видимо это Ольга встала у неё поперек горла.
Ольга хладнокровно убедилась, что свекровь мертва, забрала ребенка и пошла к выходу.
Нянечка остановила их.
- Куда же вы уходите? Это ваш дом. Ваш муж сделал на вас завещание. Вы – полноправные владельцы. Вы не знали?
Оказывается, и этот факт покойная Вера Александровна от Ольги скрыла.
Крематорий. Кре-ма-то-рий...
Почти до-ре-ми-фа-соль!
Кре-ма-то-рий! Кре…ма…то…рий…
Гроб уже перед топкой печи.
Ольга склонилась над гробом свекрови и тихо спросила:
- Вера Александровна, не двухэтажный особняк, конечно. Вам не тесно?
И тут же услышала доносящийся эхом голос свекрови из неоткуда.
- Не-е-е-ет, не те-е-е-есно…
- Задвигаем, – хладнокровно скомандовала Ольга.
Занавес…
***
- Мы живем до тех пор, пока о нас помнят. Анна Михайловна, я не хочу, чтобы моя свекровь жила, пусть даже в памяти. Я хочу её забыть, как можно скорее. Помогите мне!
Выбор за вами, жить как Вера Александровна или как человек, о котором благоговейно будут помнить.
Психолог Анна Троицкая
