В это воскресенье, насколько мне известно, наши маленькие западные друзья - через прокладки в виде фондов, так называемой оппозиции и так называемых лидеров мнений на зарплате - планировали масштабные акции протеста жен мобилизованных.
Понятна цель: раскачать российское общество изнутри, раз извне - санкциями и ограничениями - не получается, а также раз силой тоже не получается (армия ВС РФ повергает в уныние даже самых бодрых персонажей, вроде Юлиана Репке). Пытались через Дагестан - по большому счету, не вышло (хотя и то, что было, заставило - я надеюсь - всех причастных сделать соответствующие выводы).
Теперь вот западные политтехнологи (а ведь никто же, я думаю, не полагает всерьез, что какой-нибудь иноагент Ходорковский* является центром принятия решений в этой многоходовке, а не шестеркой на побегушках?) - итак, западные политтехнологи теперь решили всерьез качнуть такой активный ресурс, как жены мобилизованных. Каким образом качнуть? Ну, мол, пора ребятам домой. Мол, долго уже воюют.
Что я могу сказать как журналист, а главное - как ждущая с фронта своего мобилизованного, гвардии рядового ВС РФ Андрея Иваныча. И обладающая информацией с полей, что называется.
На текущий момент среди жен мобилизованных практически нет таких, кто был бы против всего происходящего и был бы готов тут, в тылу, выходить на протесты. Могут быть какие-то отдельные случаи, и я даже вполне допускаю их реальность, ведь жены мобилизованных - это не какая-то выделенная прослойка граждан с похожими внутренними качествами. Это очень разношерстное по составу сообщество, объединенное только по признаку воюющих мужей. При этом системного сопротивления среди этих людей - нет.
Дело в том, что изначально частичная мобилизация была организована таким образом, что те, кто категорически не хотел идти воевать (ну или их родственники, которые категорически этого не хотели), - они воевать и не пошли. И у них были возможности не делать этого. Да, патриотически настроенная общественность порицает, да - называет их всякими не очень приятными для слуха словами. Но такого, как на той же Украине, где военкомы пакуют в минивэн прямо на улице или снимают человека с рабочего места в режиме «четверо на одного», - такого в России не было. Поэтому самые отбитые противники изначально и не попали в пул мобилизованных. Вот эти вот проактивные нетвойнисты - они все либо уехали за границу, либо, условно говоря, ушли в подпол, а в итоге - все равно, мне кажется, уехали. Потому что СВО идет, а значит, страх у них внутри никуда не делся. И он уже не зависит от реальности второй волны мобилизации. Он разрастается внутри - и в конце концов сподвигает человека на какое-то активное действие (чаще всего - отъезд за рубеж).
В этом смысле государство изначально (не знаю уж, сознательно или нет) обезопасило себя от подобных элементов внутри военной системы.
Теперь что касается мобилизации как таковой и ее условий. По моей информации (а получена она непосредственно от моего Андрея Иваныча), мобилизованным уже там, в месте прохождения службы, предлагали перейти на контракт. Контракт длительностью не меньше года, это понятно. Но - срочный контракт. Нюансов в разнице условий мобилизованного и контрактника - много. Однако достойно служить Родине можно и так, и так. Дело не в этом. А в том, что уже в пути - когда вроде бы самое время сказать, что, мол, кормить не обещали - ребятам предложили сделать свой выбор условий службы. Действительно, среди мобилизованных попадались и те, кто психологически не был готов к длительным боевым действиям. Те, кто банально не вывозил эту войну. Ну такое бывает. И им предложили достойный выход из мобилизации: срочный контракт.
Я не знаю, в курсе ли наши маленькие оппозиционные друзья о существовании таких нюансов. Или же им кажется, что мобилизованных - как скот - загнали на фронт, и, собственно, все. Ну то есть тут такая вот логика непричастного срабатывает. Что естественно. Потому что другой логики - ввиду отсутствия подобного опыта - у раскачивальщиков нет и быть не может.
Здесь еще важен тот факт, что, образно говоря, входной контроль в это вот сообщество - жен (и матерей тоже) мобилизованных - очень высок. И часто для любого, кто желает войти в это сообщество, всеми незримыми членами его незримо же включается фактор отбора по степени сопричастности. Вот этого вот братства крови. К примеру, есть у меня среди знакомых одна девушка - вдова погибшего бойца, которая в принципе ни с кем не готова разговаривать про свое горе. Настолько сильно все это у нее болит. И со мной она немножечко задружилась лишь тогда, когда узнала, что у меня совсем недавно на фронте погиб братишка. И именно эта боль стала общей для нас. Именно это стало той основой, на которой мы сейчас пытаемся общаться и, образно говоря, держаться вместе. Причем подделать это невозможно. Невозможно притвориться. Потому что там столько нюансов, столько деталей, что непосвященный человек очень быстро себя выдаст. А родственники погибших в разы острее ощущают все это.
Соответственно, найти каких-то проактивных лидеров потенциальных протестов нашим врагам необходимо было именно внутри сообщества. Но в том-то и дело, что даже жены и матери погибших (то есть вроде бы как сама уязвимая в этом отношении аудитория) выдают какую угодно реакцию, но только не желание лезть на баррикады.
Технически пригляд за семьями погибших устроен сейчас таким образом, что промахи единичны и не носят системного характера. Соответственно, если у какой-то части родственников и возникает гнев как эмоция, то в основном этот гнев обращен к Кое-кому на самом верху. Вот туда они часто обращаются с возмущениями (это отдельная тема для разговора, и я не буду сейчас даже начинать его). Второй вариант (на мой взгляд, единственно правильный - так как созидательный в итоге, а не разрушающий) - это принятие ситуации. Попытка осмыслить гибель близкого с философско-религиозной точки зрения. Общего у этих реакций - то, что ни те, ни другие родственники совершенно не готовы (и не хотят) идти на баррикады и устраивать протесты.
А о женах воюющих мобилизованных и говорить нечего. Первыми, кто им надает по голове за протесты, будут их же собственные мужья, когда узнают о том, чем их жены занимаются в тылу.
И, судя по реакции во вражеском сегменте того же ТГ, кое-кто из зачинщиков подобных протестов уже начал понимать, что идея-то обречена на провал. Если кого и можно поднять на тараканьи бега лозунгом «мы устали, это сложно» - то только тех самых релокантов, которые и так уже в основной своей массе убежали в теплые края.
Тем же, кто читает разные мутные источники вида «я жена мобилизованного», рекомендую тщательнее эти источники проверять. Что за жена. Что за мобилизованный. Что за история у них. Как давно (а главное - по каким причинам) эта жена мобилизованного обнаружила в себе силы и талант для ведения собственного ТГ-канала. В этом чаще всего и кроется основной подвох.
*признан иноагентом в РФ