Федор Емельянович Меньшиков был человеком со сложной судьбой и вряд ли ребенком полагал, что станет просто Федькой, да еще получит кличку - Разбойник. Кстати свою кличку он полюбил, кличка была очень уважительной, попробуй подступись, не какой нибудь там Дрыщ. Да и сама фамилия дорогого стоила.
В наше время она конечно забылась, и не факт, что Федька происходил от того самого Александра Меньшикова, первого соратника Петра I, а потом и Екатерины I. Но судьбы далекого предка А. Меньшикова, сосланного в Сибирь, как и Федора Меньшикова, родившегося в этих краях, были в чем-то схожи.
Дед Федора воевал за Колчака, был расстрелян, отсюда и сложилась дальнейшая непростая судьба семьи. Внук Федор свой первый срок отбывал в малолетке и отнюдь не за какие-то убеждения, идущие вразрез с советским строем, а за самую простую кражу - помог отцу вывезти ночью лес с делянки, где работала артель заготовителей. Да попросту говоря, украли несколько кубов строительной древесины.
Судьба отца как-то затерялась в военном лихолетье, а Федор понял, что незачем работать каждый день, это оказалось намного труднее, чем сразу взять на одном рывке побольше, а потом безбедно жить насколько хватит, до следующего раза. Воровать оказалось непросто, проживая на одном месте. Подломили с корешом магазин в деревне и быстро отправились топтать уже взрослую зону. Федька в тот раз получил мало. Кореш основное взял на себя, был опытнее, старше, ходок имел больше.
А Федька в зоне скорешился с мужичком в возрасте, который и надоумил, чем заниматься более безопасно. Для кражи нужен был особый подход, а взять у фраера бабки на гоп-стоп гораздо проще. Причем именно бабки, прикид надо было еще толкнуть барыгам, а такое дело всегда считалось рисковым.
Разбойник со временем выправил себе правильные документы, то ли экспедитора, то ли торгового агента, закупающего в сельской местности грибы, ягоды и прочее. И мог свободно переезжать из области в область по городам и весям, бомбя фраеров в темных переулках. Только бабок на таком рывке попадалось мало, либо вообще могло обломиться. А работая чаще, и рисковать приходилось чаще.
Западный Урал в те годы развивался хорошо, строились новые промышленные предприятия, да и на селе наметилось оживление. И Федька нашел для себя хорошую нишу в воровском мире. Следует отметить - работал он в одиночку и после очередного дела сразу уезжал подальше с места, где наследил.
Деньги, даже зарплату, в небольшие артели на селе возили без особой охраны, да вообще без нее. И Федька научился как-то вычислять такие машины, а то и конные подводы. Стоял на обочине, ждал примеченную заранее оказию и голосовал, просил подвезти. Останавливались не часто, даже редко. Но зато куш того стоил. Одно удачное дело позволяло жить безбедно год, а то и больше.
С Говоровой Федор познакомился случайно. Толкался в районной сберкассе с ворохом бумаг, бланков, присаживался за столик, что-то писал, заполнял документы, высматривая очередную жертву. Любовь Семеновна понравилась как женщина, да и интересы совпали. Женщина жила в отдаленной деревне, командовала сельхозартелью, почтой и магазином. Так вот сразу и много. Федор представился заготовителем, решил повременить с очередным делом и напросился в попутчики до Колучино.
Говорова оказалась одинокой, муж у ней когда-то был, но пропал. Не сказать, что Любовь Семеновна уж очень скучала без мужчины, но приютила Федора Меньшикова на время у себя, - А что, пусть поживет. - Тем более польза была двойная во всех смыслах. Потом и брак зарегистрировали, все вперед - Она замужем, - он женатый. Да и прописка у Федора поменялась с липовой на настоящую. Он уезжал, как говорил, в командировки, продолжал работать по своему основному направлению. Возвращался при хороших деньгах.
Говорову это устраивало. Следует заметить, в работу друг - друга супруги не лезли, да и супругами их можно было назвать с натяжкой, большой, или маленькой, не нам судить. Как-то раз Федор вернулся из очередной командировки и привез три ящика хорошей тушенки.
- Вот, товаром расплатились, - пояснил он, - не отказываться же.
- Да нам куда так много? - удивилась Говорова, а потом подумав, решила, - Пущу через магазин, все деньги.
- Тебе виднее, - согласился Федор, а про себя подумал, - подсадил Любу на подсос.
На самом деле никакой ревизии в сельском магазине никогда не было, да и не могло быть. И Федор сначала нарушил одно свое правило - начал работать, не уезжая далеко, а потом и второе, - кроме денег брал продукты и новые вещи. Понимал конечно, - так делать нельзя, - но все же дал слабину, присох к женщине, да и понравилась ему более или менее спокойная жизнь в своем доме, а не в гостиничных номерах и на частных квартирах. Возраст начал брать свое, и мысль появилась, - не пора ли на покой.
Такой жизни прошло года три. Говорова была далеко не наивной женщиной, догадалась - так называемый муж занимается незаконной деятельностью. Чем конкретно, она знать не хотела и начала задумываться, как бы завершить семейную идиллию. Понимала, муж спалится, но избавиться от Федора надо было чужими руками, вот только какими. Товары и продукты Любовь Семеновна пропускала через магазин очень осторожно, вела конечно двойную бухгалтерию. А тут возможности мошенничества неожиданно расширились.
Если раньше артель занималась только сельским хозяйством, то добавился еще один промысел, - организовали охотничью бригаду по заготовке шкурок соболя и белки. Вот тут Говорова и стала прогонять добытые продукты через охотников. Те рассчитывались по завершению сезона шкурками. Шкурки сдавались в общей массе, а деньги соответсвенно вычитались. В общем - сам черт ногу сломит.
Между тем бандита, нападающего на водителей, кассиров, милиция уже начала искать. Даже местный участковый в кои то веки заехал в Колучино, провел сверку населения, а заодно и порасспрашивал жителей, - не слышал ли кто о появившемся грабителе. Тем более пришлого народу в деревне хватало, приходили поклониться чудодейственной иконе. Ничего конечно участковый не узнал, уехал, а Говорова задумалась, - не Федора ли уже ищут?! - Уж очень все сходилось на нем. Участковый называл и вещи, пропавшие с ограблений, реализованные через магазин.
Муж как раз был в отъезде, Говорова прежде всего привела в порядок документы - уничтожила ненужные. А когда Федор вернулся, привезя с собой пар двадцать новых яловых сапог, то тут же спрятала их подальше, даже не в деревне. Было у ней свое потайное место в тайге. Хороши конечно были яловые сапоги, но уж очень заметными. И продавать их деревенским мужикам было конечно опасно. Слух дошел бы до района, да и селяне обязательно поехали бы туда в новых сапогах.
Со времени приезда участкового в Колучино, прошло наверное месяца два. Федор безвылазно сидел дома, а Говорова по делам артели поехала в Голованово, райцентр. Что произошло дальше, можно только предполагать. Не думаю что Любовь Семеновна вот так, просто зашла в милицию и сдала мужа. Какая-то хитрость проделана была. Может через кого-то Говорова довела информацию до органов.
Недели через две после поездки жены в район, Федор вдруг засобирался в командировку. Скорее всего кто-то из селян, а Меньшиков перезнакомился в деревне со многими, что-то ненароком, как бы случайно ему рассказал. И взяли Федора, когда он остановил машину, доставлявшую бригаде охотников продукты и деньги за добытых соболей. Вот только Разбойник успел нанести ножевое ранение одному из сотрудников милиции. Спасли конечно парня, но после долгого лечения признали к службе негодным, не повезло. Хотя с какой стороны посмотреть, жив остался.
Говорова успела проделать еще один трюк до задержания Меньшикова. Со своим и паспортом мужа побывала в районном ЗАГСе, где в них поставили штампы о разводе и сделали запись в журнале учета. Как?! Очень просто, были бы связи. Меньшиков о том, что не женат, узнал уже под стражей. Как отнесся к такой новости? Промолчал и кивнул головой. Что это означало, прием к сведению, согласие, подтверждение, осталось вне рамок разбирательства. Разведен, так разведен!
Меньшикова отправили топтать зоны на десять лет, об этом сообщил Максимову начальник райотдела милиции в Голованово. Как Федька Разбойник ни старался, по УДО за примерное поведение его не освободили. Зато перевели со строгого режима на обычный, где небо можно было видеть не в мелкую клетку, да и работать в столярном цехе в рабочей зоне колонии. Сначала Меньшиков, как и все делал табуретки, но как-то вырезал из клена шахматного коня, а потом еще несколько разных фигурок.
Поделки Меньшикова понравились начальнику колонии, и Федора перевели на индивидуальные заказы. Зоновские шахматы, сделанные умелой рукой, всегда ценились на воле и были хорошим подарком. Режим содержания под стражей тоже был пересмотрен в сторону больших удобств и свобод, со временем вплоть до расконвоирования. Федор был определен на жительство в соседней с колонией деревне, а на зону ходил уже как на работу. Конечно такие послабления делались неофициально, да и незаконно. Но это не предмет обсуждения в данном случае.
Надо заметить, Меньшиков за время отбытия наказания во многом пересмотрел свои взгляды на жизнь. Себя конечно не осуждал за прошлое, в душе оставался вором, но вот так бы жил и жил здесь, резал поделки из дерева даже после отбытия срока. На прежнюю жену зла особого не держал, понимал, со своей стороны она поступила правильно. Бог ей судья, не он.
И все быть может в жизни Федора пошло по другому, да и наладилось, если бы не повстречал он в той деревеньке Клавку фармазонщицу, только что отбывшую пустячный срок в соседней женской колонии, и не торопившуюся возвращаться в столицу, откуда она прибыла проветриться в таежный край.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 49
________________________