Рецензия. Написано два года назад. Но проблема переписывания истории с тех пор никуда не делась.
****
ДИССОНАНС «СЕДЬМОЙ СИМФОНИИ»
Несколько слов о фильме «Седьмая симфония».
Вроде все уже отписались. Добавлю и я свои пять копеек.
Фильм сильный, пронзительный, страшный. Но, как теперь принято говорить, неоднозначный.
В умирающем, обреченном Ленинграде, где по серым улицам бредут не люди, тени, высшим руководством страны принято решение исполнить гениальную Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича, только что законченную и переправленную через линию фронта.
В городе остался единственный дирижёр - Карл Элиасберг. Он должен собрать свой оркестр и в назначенный день сыграть концерт. Так, чтобы весь мир услышал, что город жив, чтобы измученные люди поверили в грядущую победу.
В помощь дирижеру придан лейтенант НКВД Серёгин, который должен найти музыкантов и вообще стать ангелом-хранителем готовящегося события и всех его участников.
Элиасберга приносят в Дом радио буквально на руках - так он истощён. А у Серёгина совсем недавно на его глазах погибла вся его семья - фашисты разбомбили катер, на котором его жена и ребёнок отправлялись в эвакуацию.
Для обоих работа - единственная причина жить.
Это две мощно написанные роли блистательно сыграны Алексеем Гуськовым и Алексеем Кравченко. Прямой, резкий, по-петербургски холодноватый, интеллигент до мозга костей
Элиасберг и простой военный человек Серёгин, готовый выполнить приказ любой ценой, включая цену собственной жизни.
Это, так сказать, фабула. А дальше начинаются детали.
Сценаристам угодно было сделать Элиасберга и Серёгина антагонистами. Понадобилось, чтобы дирижёр презирал и ненавидел своего помощника, изо всех сил давая ему понять, что он с ним, презренным сатрапом, ни за что не стал бы якшаться, не сложись такая безвыходная ситуация.
А помощник чтобы ненавидел музыку, презирал всю эту интеллигенцию, причём упирал бы на засилье в ней людей еврейской национальности.
Первый вопрос, который тут возникает: вы, товарищи, вообще-то в курсе, что в то время на земле происходило ? Особенно хотелось задать этот вопрос товарищу дирижеру. Потому что создалось четкое ощущение, что лично он, согласно сценарию, главным врагом видел советские органы безопасности, а не фашистов, стирающих его город с лица земли. Вместе с ним самим, его женой и всем, что ему дорого.
Дальше - больше.
Создателям фильма непременно надо было показать обстоятельства жизни оркестрантов. И нас начинает затягивать какая-то дробная и странная информация о влюблённой в дирижёра юной музыкантше, которая донесла на жену дирижёра , в результате чего бедная женщина была немедленно арестована, но потом отпущена. Или о девушке-дезертире, которая сбежала из действующей армии потому что к ней приставал командир (вот он, враг, а вовсе не те, кто обстреливает беззащитный город).
Потоком идут какие-то любовные треугольники, воспоминания о довоенных адюльтерах чуть ли не на сцене, ещё какая-то ерунда.
Всё это непроработано, нелогично и забывается, едва заканчивается эпизод.
При этом актёры работают честно, к ним претензий никаких.
Вся эта смысловая труха перебивается сильнейшими сценами , когда почти мёртвые люди собираются вместе , чтобы делать общее дело. И оживают. Не только потому, что теперь их, в силу важности их миссии, усиленно кормят , а потому, что собираясь в оркестр, они больше не одиночки, каждый по отдельности умиравшие в холодных своих квартирах, а часть важной и нужной человеческой и профессиональной общности.
Сцены репетиций прекрасны. Мы видим , как растёт человеческий дух, распрямляя измученные голодом тела, слышим, как среди страшного, серого мира вырастает музыка, которая призвана, как красота, спасти мир. И зритель вместе с музыкантами воспаряет духом.
Но поскольку неоднозначность - одна из главных характеристик фильма, полёт нашего духа опять прерывается.
Дирижеру с неба прилетает подарок. Нет, не бомба, а радиоприёмник. Который ему прислали фашисты. С трогательной запиской: «За исполнение Бетховена». А потом сам дирижёр говорит что-то вроде : «Война - это дисгармония» , или «Войны бывают, когда люди не понимают друг друга». За верность цитат не поручусь, но смысл такой.
Есть в фильме и Ольга Берггольц, «голос блокадного Ленинграда». Её играет Виктория Толстоганова. Перед тем как включается трансляция на радио, где она будет читать гениальные, пронзительные стихи, помогающие людям выжить, она небрежно бросает фразу о том, что все о них забыли, что до Ленинграда никому нет дела.
Кстати, хотелось бы понять, действительно ли эти люди произносили приписываемые им слова? Ведь Карл Элиасберг и Ольга Берггольц- не просто реально существовавшие люди, а одни из тех, кто составляет честь и гордость нашего народа. А если не произносили, то нет ли тут явной этической проблемы и оскорбления их светлой памяти? А если авторам фильма пришла фантазия вложить в уста героев целиком выдуманные слова и сочинить для них странные поступки, то, может быть, следовало придумать им другие имена? Я бы на месте потомков этих достойнейших людей сильно обиделась и задумалась, не подать ли в суд на сочинителей за оскорбление достоинства.
Ведь если даже мне, пишущей об этом фильме, тяжело без конца поминать всуе этих достойнейших людей, то каково им на том свете смотреть, как извращается память о них?
Или ради красного словца всё можно? А, авторы?
А эта история с немецким приёмником - она действительно была? Я не нашла ни в одной статье про Элиасберга упоминания об этом. Если не было - то какой извращённый мозг это мог придумать? А если была - то хотелось бы поподробнее. Потому что, по законам военного времени, такой подарок вряд ли принёс бы счастье получателю.
Вот так, слово за словом, штрих за штрихом, подменяется смысл. И у кого-то, возможно, рождается вопрос: «А стоило ли так сопротивляться? Может быть, надо было сдать город». Как говорится, пили бы сейчас Баварское.
На всем протяжении фильма при этом ни разу не упоминается ни имя Сталина , ни Гитлера. В фильме, по сути, вообще не озвучено, с кем, собственно, идёт война, кто обстреливает город и сбрасывает на него бомбы. И вообще кто на кого напал.
А немцы упоминаются только в связи с подарочным радиоприёмником. Цивилизованная нация умеет ценить прекрасное - неизбежный вывод.
А бомбы и снаряды, убивающие всё живое, летят, видимо, сами по себе.
Такая вот абстрактная война пригрезилась авторам фильма.
А потом опять - сцены, от которых сжимается сердце. Женщина, умирающая от голода в обнимку с любимым котом. Может быть, последним котом в городе - всех кошек и собак давно съели. Барахолка , на которой люди отдают последнее, чтобы купить немного еды. А вот на площади возле Казанского собора на устроенных там огородах жители города сажают рассаду - к осени соберут урожай петрушки, моркови, капусты.
Мы видим бесконечные похоронные команды, грузящие в машины бесконечные носилки с накрытыми людскими телами и знаем, что самое страшное ещё впереди. Что предстоящей зимой мертвых будет так много, что никаких машин не хватит, чтобы их вывезти, и потянутся по улицам саночки с покойниками, а тянуть их будут люди едва живые.
Постепенно отношения между главными героями меняются. Они как бы всмотрелись друг в друга и поняли, что оба они часть единого целого. Что одному без другого не жить.
А когда внезапно начинается артобстрел и с неба прилетает не радиоприёмник, а снаряд, Серёгин закрывает своим телом Элиасберга. Делает это без колебаний, потому что такая у него работа и такова его природа. Свою работу он обязан выполнить до конца.
Окончательно примиряются они уже в госпитале, где лежит контуженный и потерявший слух дирижёр, а в соседней палате лежит смертельно раненный лейтенант НКВД.
Серёгин умирает, а Элиасберг, оглохший, всё-таки исполняет свой главный концерт.
Финал замечательный. В ярко освещённом зале нарядно одетые жители города, окружённого врагом, слушают гениальную Ленинградскую симфонию, и вместе с ними эту музыку слушает вся страна и весь мир. Мелькает лицо Шостаковича (до странности похожий на него актёр) - он приник ухом к радиоприемнику в Куйбышеве.
Музыканты и дирижёр горды и счастливы. Они победили. Мы победили.
****************************
Фильм этот вызвал бурю эмоций. Либералы ругали его за то, что у работника ненавистного им НКВД оказалось человеческое лицо. И вообще слишком много пафоса, как на их вкус.
Крыло противоположное ругалось за все сразу, причём, как мне показалось, некоторые ругались, даже не посмотрев.
А мне не хочется просто ругаться. Хочется, наоборот, выразить сожаление.
Потому что ведь могут же снимать.
Режиссёр Александр Котт сделал тонкую и кропотливую работу, сумел передать трагическую атмосферу обреченности и возрождения. Сценаристы (их там шесть) в принципе могут писать. Актёры вообще - высший класс: А. Гуськов, А. Кравченко, Л. Боярская, Т. Трибунцев, да и все остальные играли пронзительно и достоверно.
И при этом хочется спросить всю эту талантливую команду: Ребята, зачем вам это? Зачем вы хотите переписать историю? Ведь она же не переписывается. Ведь из всех ваших высосанных из пальца логических построений просто-напросто ничего не получается. Материал сопротивляется. Как ни крути, а величие подвига ленинградцев, до последнего дыхания готового сопротивляться нацистским людоедам, никакие мелкие ядовитые уколы снизить не могут.
Это наша история, и она такая, какая есть. История победителей. Что вы мыкаетесь, ребята? Вам всерьёз не хватает Баварского? Или радиоприемников от «цивилизаторов»? Неужели вы всерьёз считаете, что, если бы немцы взяли Ленинград, они кого-то собирались бы поить там Баварским? Вы разве никогда не слышали о планах тотального уничтожения Ленинграда и всех его жителей, так, чтобы на этом месте осталось ровное пустое место?
А ведь могли бы сделать хорошее, очень нужное нам всем кино. Без ядовитых плевков. Просто честное кино о подвиге того народа, к которому и вы принадлежите. А получилось вон что. Полу-мёд, полу-дёготь. Полуправда. Которой, как известно, не бывает. Бывает правда, и бывает ложь.
Спросить хочется, но знаю, что никто мне не ответит.
И, тем не менее, если вытряхнуть из фильма весь мусор, убрать надуманные сцены, дописать недостающее, да сократить его с восьми серий хотя бы до двух, очень неплохой получился бы фильм. Потому что осталось бы в нём главное: народ, способный создать, сыграть и слушать в пору тяжелейших, нечеловеческих испытаний такую великую музыку - НЕПОБЕДИМ!
Ну и напоследок почитайте стихи Ольги Берггольц!!! Вдумайтесь и постарайтесь понять, что у истории нет альтернативных вариантов. Как бы кому-то этого ни хотелось.
Нет, мы не плачем. Слез для сердца мало.
Нам ненависть заплакать не дает.
Нам ненависть залогом жизни стала:
объединяет, греет и ведет.
О том, чтоб не прощала, не щадила,
чтоб мстила, мстила, мстила, как могу,
ко мне взывает братская могила
на Охтинском, на правом берегу.
P. S. Я тут вопросов назадавала, а ответ-то прост. Говорят, фильм этот собираются отправить на кинофестиваль в Германию. Вот и оставили в фильме нацистских зверо-людей только в качестве тонких ценителей Бетховена. Чтобы нежные потомки не обиделись. Ну что ж, думаю, премия нашим кинематографистам обеспечена. Во всяком случае, на кружку дармового Баварского они точно могут рассчитывать.
#седьмаясимфония
#баварское
#киноовойне
Елена Фрумина-Ситникова, 2021
