Рассказ опубликован в 1941, написан Азимовым в возрасте 21 года. Рассказ получил оценку как "величайшей научно-фантастической истории всех времён". Слегка громко и пафосно, вы не находите? Пожалуй, можно согласиться с тем, что это была одна из лучших нф-историй для времён начала пятидесятых. Вообще в жанре нф-рассказов удерживать пальму первенства в гонке на звание "лучшего рассказа всех времен и народов" довольно сложно, хотя бы потому что фантастика устаревает быстрее, чем тарифы мобильной связи и приложения на андроиде.
Именно поэтому "лучшее в фантастике" нередко перекликается со своевременным, а то и просто современным. а потому то что в 1941-м действительно казалось, а то и выглядело лучшим, сегодня просто интересный музейный экспонат, который от этого не становится классикой. Правда, Азимов искренне удивлялся, чего читатели нашли в этом рассказе такого уж выдающегося. Но для 41-го это наверное был хит. Тут и антиутопия, тут и психологизм, и вызов религиозному мировоззрению под флагом научного, объективного. В рассказе будут мужественные ученые, которые противостоят толпе религиозных фанатиков, разъяренных, ну и понятно полоумных (они первые сходят с ума). А учёные стоят до конца. Стоят. Но тоже сходят с ума, только чуть-чуть позже.
Сюжет: какая-то планета. Шесть светил её освещает. Нет темноты. Все живут, как живут. Ничего такого, подумаешь никогда не бывает темно (и никто, судя по всему, не моргает). Согласно преданию, каждые 2000 лет наступает катаклизм предыдущая цивилизация гибнет от огня. Все сгорает, всё полыхает. И учёный Атон-77 или Атон 77-й пытается разгадать эту загадку. Есть Культ. Культ с большой буквы, понятно. Есть Хранители Культа, некое Святейшество (обязательно). Есть Книга. Книга Откровений. Много имён собственных. Тьма, Книга, Культ, Ночь... Сохранилась Книга Откровений (непонятно как). Когда становится тёмно, то появляются какие-то Звезды (тоже с большой буквы). И они сводят людей с ума.
Сюжет стартует за пару часов до катастрофы. В лабораторию приходит журналист Телемон-762 , который до этого критиковал Атона. Предлагает такую тему: я напишу статью, если у вас ничего не выйдет. я представлю это комично и отведу удар, ну а если.. Сами понимаете, это уже никому не будет интересно. Действие разворачивается в лаборатории, вокруг этой учёной тусовки. В центре - Атон. Я представляю даже себе кого-то вроде Азимова, вот эти седые баки, гордо вскинутая голова, взгляд пронзительный, срывающий покровы религиозного мракобесия...
Рассказ 12000 слов, ни маленький, не большой. Через 50 лет Азимов перепишет и сделает из рассказа роман. Интересно было бы сравнить, может кто в комментариях отпишется?
У Хранителей Культа есть предание, будто в ходе затмения все попадают в Пещеру, где происходит что-то плохое. В какой-то момент врывается в лабораторию один из фанатиков, некий Латимер (помощник третьего класса его святости, Сора 5), и пытается разбить приборы, остановить науку. Учёные мракобеса вяжут. Он их анафематствует. Атеизм Азимова набирает обороты. Типичные диалоги. Так незадолго до описываемых событий Атон-77 взялся поработать с Писанием(Книгой Откровений), а верующие на него окрысились, потому что он "снял покровы"...
— Я просил его, — сердито продолжал Атон, — сообщить мне сведения, которыми располагает только Культ, и эти сведения я получил. За это спасибо. В свою очередь я обещал доказать, что догма Культа в существе своем истинна.
— Доказывать это нет нужды, — гордо возразил Латимер. — Книга откровений содержит все необходимые доказательства.
— Да. Для горстки верующих. Не делайте вид, что вы меня не понимаете. Я предложил обосновать ваши верования научно. И я это сделал!
Глаза хранителя Культа сузились.
— Да, вы сделали это… но с лисьим лукавством, ибо ваши объяснения, якобы подтверждая наши верования, в то же время устранили всякую необходимость в них. Вы превратили Тьму и Звезды в явления природы, и они лишились своего подлинного значения. Это кощунство!
— В таком случае это не моя вина. Существуют объективные факты. И мне остается только констатировать их.
— Ваши «факты» — заблуждение и обман.
Атон сердито топнул ногой.
— Откуда вы это знаете?
— Знаю! — последовал ответ, исполненный слепой веры.
Ну и продолжение в том же духе.
— И чего же хочет от нас Сор 5? Наверно, он все еще думает, что пытаясь уговорить мир принять меры против угрозы безумия, мы мешаем спасению бесчисленных душ. Если это так важно для него, то пусть знает, что нам это не удалось.
— Сама попытка уже принесла достаточный вред, и вашему нечестивому стремлению получить сведения с помощью этих дьявольских приборов необходимо воспрепятствовать. Мы выполняем волю Звезд, и я жалею только о том, что из-за собственной неуклюжести не успел разбить ваши проклятые приборы.
В другом переводе - "дьявольские приборы", что вполне укладывается в контекст происходящего. Наверное, поэтому лучший рассказ, нашёл отклик. Вот здесь уже начали прижучивать этих "верующих". Эти инквизиторы так себя всегда и вели, никогда не говорили: приборы, а только дьявольские приборы.
Тень Рока опускается на планету. Люди растеряны, многие не выносят этого потрясения, а потому начинают всё поджигать, чтобы разогнать тьму. Все выгорает. Фанатик сидит в углу с какой-то книжицей в чёрном переплёте и что-то там бормочет. Там не хватает только креста на обложке. А учёные работают, поглощены делом, они не замечают личных чувств, а этот бормочет сидит. Мракобес в углу бормочет.
Теремон посмотрел туда, куда ему показывал Ширин, и увидел хранителя Культа, который, забыв обо всем на свете, стоял лицом к окну и в экстазе что-то бормотал.
— Что он говорит? — прошептал журналист.
— Он цитирует Книгу откровений, пятую главу, — ответил Ширин и добавил сердито: — Молчите и слушайте!
Ну и понеслась душа в рай. Всё в стиле характерном для религиозных фанатиков.
Сейчас в Саро, наверно, не менее двух миллионов людей возвращаются в лоно Культа, который переживает свое великое возрождение, — заметил Ширин. — Культу предстоит целый час небывалого расцвета, — добавил он иронически. — Думаю, что его хранители извлекают из этого срока все возможное. Простите, вы сейчас что-то сказали?
И только учёные до конца остаются на своём посту. Пока все бегут молиться и спасать свои души, эти парни спасают будущее человечества.
Далее по тексту очевидный сюжетный баг. При каждом катаклизме всё сгорает, но Книга Откровений каким-то образом сохраняется. Верующими?
— Вот что: каким образом хранители Культа умудрялись передавать Книгу откровений из цикла в цикл и каким образом она вообще была написана? Значит, существует какой-то иммунитет — если все сходили с ума, то кто же все-таки написал эту книгу.
Ширин грустно посмотрел на Теремона.
— Ну, молодой человек, очевидцев, которые могли бы ответить на этот вопрос, не существует, но мы довольно точно представляем себе, что происходило.
Довольно точно? А очевидцев, способных ответить на этот вопрос не существует. Ага.
Есть три группы людей, которые могут пережить Затмение. Слепые. Кто накидался до потери пульса. Затмение идёт 6 часов. Кто-то прочухался, все уже прошло, города сгорели, пепел. Ну ничего, будем как-то выгребать. Кто ещё? Этих считать не будем - в сущности они не очевидцы. Ок.
Дети до 6 лет. Слишком несмышлённые. Тоже отметаем.
— И, наконец, тугодумы, слишком тупые, чтобы лишиться своего неразвитого рассудка… например, старые, замученные работой крестьяне. Ну, у детей остаются только отрывочные воспоминания, и вкупе с путаной, бессвязной болтовней полусумасшедших тупиц они-то и легли в основу Книги откровений. Естественно, первый вариант книги был основан на свидетельствах людей, меньше всего годившихся в историки, то есть детей и полуидиотов; но потом ее, наверно, тщательно редактировали и исправляли в течение многих циклов.
Понятно, это вам не мужественные учёные, которые стоят до конца! Но у них слишком развитый интеллект, поэтому они и сходят с ума. А замученные нуждой крестьяне - норм.
Вопрос, кто же это всё-таки написал? Слепые пьянчуги или пьяные слепые, или кто там остался, послушали детей, крестьян. Сели и написали. Не вяжется, ну ладно...
— Вы думаете, — сказал Теремон, — они пронесли книгу через циклы тем же способом, которым мы собираемся передать следующему циклу секрет тяготения?
Ширин пожал плечами.
— Возможно. Не все ли равно, как они это делают. Как-то умудряются. Я хочу только сказать, что эта книга полна всяческих искажений, хотя в основу ее и легли действительные факты. Например, вы помните эксперимент Фаро и Йимота с дырками на крыше, который не удался?..
— Да.
— А вы знаете, почему он не…
Не все ли равно как они это делают? Как-то умудряются. Умудряются? И это называется "мы довольно точно представляем себе, что происходило"?
Да ну ладно. И обратите внимание на этот очевидный съезд с темы, когда надо уже поставить точку, в беседу вворачивается сравнение с каким-то экспериментом Фаро с дырками на крышах. Мы уже развесили уши, но тут врывается Атон-77 с лицом застывшим от ужаса.
Как видим, писатель использует мракобесов как сторону конфликта, что добавляет динамики происходящему. Толпа безумцев хочет разгромить обсерваторию. Кто их подначивает? Хранители Культа.
— Вы не понимаете. Хранители Культа не дремлют. Они призывают людей напасть на обсерваторию, обещая им немедленное отпущение грехов, обещая спасание души, обещая все что угодно. Что нам делать, Ширин?
Далее немного экшна.
Толпой, которая бросилась из Саро, руководили только стремление разрушить обсерваторию, чтобы обрести обещанное Культом спасение души, и безумный страх, лишавший рассудка. Не было времени подумать о машинах, оружии, руководстве и даже организации. Люди бросились к обсерватории пешком и попытались разбить дверь голыми руками.
Озверевшие, потерявшие облик человеческие существа, у которых осталась только их примитивная дикая вера. Бросается на научную обсерваторию, ломая двери голыми руками. Но с учёными этот номер не пройдет. Двери достаточно прочные, установлены с применением научного метода, так что голыми руками их вынести быстро не получится. Учёные ещё могут поработать.
Напоследок капелька дегтя или пару ложек в бочку религиозного мёда, если она ещё у кого-то стоит поблизости. Латимер дал клятву, что будет вести себя хорошо, поэтому учёные проявили благородство и не стали его запирать. В итоге, он оказался перед сложным выбором.
Латимер, хранитель Культа, встал — его лицо искажала гримаса отчаяния. Он дал слово, и нарушить его значило подвергнуть свою душу смертельной опасности. Но ведь слово вырвали у него силой, он не давал его добровольно. Вскоре появятся Звезды; он не может стоять в стороне и позволить… И все же… слово было дано.
Хранитель Культа нападает на журналиста.
— Ах, ты, подлая крыса!
... Теремон почувствовал, что разжимает руки, но и тело Латимера вдруг обмякло и расслабилось. Заглянув в глаза хранителя Культа, он увидел в них остекленевшую пустоту, в которой отражались желтые кружочки факелов. Он увидел, что на губах Латимера пузырится пена, услышал тихое звериное повизгивание.
Пена пузырится, повизгивание. Только что была вера, тонкая пленочка этой примитивной и убогой веры, ну а под ней что? Безумие, повизгивание, пена.
А учёные стоят, соображают. С ними всё нормально. Журналисту пришлось сложнее, видимо с точки зрения Азимова они где-то посередине между учёными и замученными полуидиотами-крестьянами.
Но в окноцовке нахлобучило даже профессора.
-Звезды… все Звезды… мы ничего не знали. Мы совсем ничего не знали. Мы думали шесть звезд это Вселенная что-то значит для Звезд ничего Тьма во веки веков и стены рушатся а мы не знали что мы не могли знать и все…
Итак, МСБ (морали сей басни). Она проста: когда мир подойдет к концу, постарайтесь прибиться к горстке мужественных и адекватных учёных. Они смогут продержаться чуть дольше (минут на десять по сюжету произведения). Любые виды и подвиды верующих в экстремальной ситуации представляют опасность, к отдельным их особо выдающимся представителям, так и вовсе не стоит поворачиваться спиной (опять же в сложной ситуации). В стремлении спасти душу любой ценой доходят до того, что бросаются ломать закрытые двери и дьявольские (с их точки зрения) приборы голыми руками. Отличительная черта: всегда имеют при себе маленькую книжицу в черном (кожаном?) переплете, из которой могут зачитать что-нибудь при случае, плавно переходя с ровного речитатива - на распев. Да и ещё, нас окружает таинственный и опасный мир, о котором мы почти ничего не знаем.