Приведённый ниже фрагмент наградного листа на капитана Алексея Петровича Трубко, командира роты автоматчиков 5 отдельного штрафного батальона (ОШБ) Северо-Западного фронта, является частью очень длинного представления. Оно датировано 19 июля 1943 года, а события, которые описаны, относятся ко второй половине 1942 года и к весне 1943 года.
В преамбуле отмечено, что капитан Трубко был дважды ранен, до этого награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. А до службы в ОШБ капитан Трубко служил в 29 отдельном лыжном батальоне стрелковой дивизии.
События, описанные представлении в основном касаются первых этапов формирования 5 ОШБ и начала боевых действий роты под командованием капитана Трубко. Что мне бросилось в глаза в приведённом фрагменте?
1. Капитан с первой группой штрафников был отправлен на фронт 22 сентября 1942 года, то есть от "официальной" даты начала формирования ОШБ прошло меньше двух месяцев.
2. Не имея в роте командиров взводов капитан Трубко сам успешно руководил первым наступательным боем роты.
3. Во второй раз рота капитан Трубко была направлена на фронт 3 марта 1943 года.
4. Вступив с марша в бой, рота прорвала оборону противника сперва "на расстояние до 1 километра", а затем увеличила глубину прорыва до 1,5 километров.
5. "Во время операции подразделения имели незначительные потери".
Орден Александра Невского.
А вот наградной лист на гвардии майора Трубко, временно исполняющего должность заместителя командира 259 гвардейского стрелкового полка. Представление оформлено 20 апреля 1944 года.
Текст отпечатан и хорошо читается. Майор Трубко руководил сначала наступательным, а затем оборонительным боем батальона, получил ранение, но продолжал командовать, "пока вражеская пуля не оборвала его жизнь".
Орден Отечественной войны 1-й степени.
Вечная Слава и Память!
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Артиллерийский налёт переждали в "щели", которую нашел Степка под немецким блиндажом. Штрафники старались не задеть в темноте раненую ногу капитана. Матвей Захарович продолжал морщиться и почёсывать свою грудь. Ему наконец удалось с помощью ножа открыть покорёженный портсигар и он при свете зажигалки продемонстрировал всем присутствующим единственную папиросу, которая в нём находилась. Папироса практически не пострадала. Бывший майор назвал её "выходной" (в том смысле, что выкурит её, когда закончится его срок пребывания в штрафбате), аккуратно засунул её в портсигар. Портсигар после этого снова оказался на своём месте, в левом нагрудном кармане гимнастёрки. Майор аккуратно застегул пуговицу и потушил зажигалку. До этого он очередной раз просунул указательный палец в дырку почти в середине кармана гимнастёрки, покрутил его и пробормотал:
- Скоро уже совсем ни днём, ни ночью от них житья не будет. Такая война пошла!..
Во время артобстрела Матвей Захарович вообще был словоохотлив. Сначала он поведал всем присутствующим, что он тоже был "двухшпалочный", как и двое других штрафников, его теперешних соседей по щели, то есть был ещё майором в сорок втором году, а на фронт попал только полгода назад из Свердловска "обратно по пьяной лавочке". Потом Матвей Захарович попытался выяснить у раненого в ногу капитана, зачем в стрелковой роте штрафбата введена должность заместителя командира по строевой. Но на середине объяснений капитана артобстрел постепенно прекратился.
Степка сидел у самого выхода из щели и его даже несколько раз качнуло взрывной волной. Один из снарядов разорвался очень близко от блиндажа. Брёвна перекрытия сдвинулись и сверху посыпалась земля. Это был один из последних снарядов немецкого артналёта. Бывшему лейтенанту "исэ" пришлось вылезать из щели первым и смотреть, "что там творится". Он сравнительно быстро оказался в "основном помещении", но с частично обвалившимися брёвнами перекрытия блиндажа ему пришлось немного повозиться. В окоп рядом с полуобвалившемся блиндажом помогли выбраться и поудобнее устроиться капитану. Вместе с автоматом у командира под рукой находился теперь немецкий телефон. Траншея после обстрела в паре мест сильно "обмелела" от разорвавшихся в непосредственной близи от бруствера снарядов. Оставленное в окопе ружье с простреляннвм магазином, уложенное у стенки, теперь почти полностью было завалено зёмлей. Из кучи торчала только тыльная часть ружейного приклада.
В сгустившейся перед рассветом тьме практически ничего было не видно за бруствером. Теперь Степка был почти уверен в причине того, почему противник перестал ночью запускать свои "люстры" в этом месте. Действовал он осторожно, выглядывая из-за бруствера всего на пару секунд. Потом перебегал на два-три шага в сторону и снова выглядывал. Прислушивался, потому что всё равно ничего было не разглядеть. За этим занятием его и застали Захар Матвеевич и военинженер. В руке у бывшего начальника связи авиабригады была ракетница. Он явно примеривался из неё выстрелить, а Захар Матвеевич прокомментировал это намерение для Степки:
- Надо срочно осмотреться... Рисковать нельзя. Уже минут пять-шесть после артобстрела прошло... И наука утверждает (он кивнул на военинженера), что мы ракеткой этой сможем на время "ослепить" ихнего снайпера с его "инфрабурым" прибором... Давай боец, разом!.. Надо рискнуть!..
Военинженер кивнул в ответ на кивок майора и выстрелил ракетой почти горизонтально поверхности земли. Степка и бывший майор быстро взобрались каждый на "свою" кучу земли и выглянули из-за бруствера. Степка тут же потянулся за немецкой "колотушкой", а бывший майор открыл огонь из автомата. Метрах в пятидесяти перед окопами мелькало с десяток надвигающихся тёмных силуэтов. Военинженер кинул свою гранату через несколько секунд после Степкиной. Эта граната упала совсем близко от окопа и взорвалась примерно на таком же расстояние, что и две гранаты, брошенные атакующими. Бывший командир артдивизиона гранату кинул далеко, но стрелял длинными очереяди, за что получил окрик-замечание от Захара Матвеевича.
Пулемётные очереди "стригли" воздух над окопом или утыкались в бруствер. Степка успел кинуть и вторую "колотушку". Захар Матвеевич сменил диск и ещё дважды коротко нажал на спуск, направляя ствол автомата во вновь сгустившуюся темноту. Взлетела немецкая "люстра" и осветила своим "мёртвенным" светом пространство между траншеями. На этом участке уже не было заметно никакого опасного движения, только перед самой немецкой траншеей двое тащили по земле за руки третьего. Степка перевёл взгляд на полупустую сумку с патронами от ПТР, потёр лицо ладонью и принялся откапывать засыпанное землёй ружьё.
На крик капитана "есть связь" к нему подбежали оба бывших майора. Бывший лейтенант "исэ" тем временем уже разобрал ружье, протёр он земли детали и смазал маслом части затвора, протёр тряпочкой и проверил оптический прицел. В затвор вновь приведенного в порядок оружия не без труда, но всё-таки ему удалось вогнать один патрон. Для проверки своего предположения Степка даже не пожалел этот патрон, выставил ружьё над бруствером и, не целясь, нажал на спуск. Прозвучал выстрел. Получалось, что теперь всё-таки из ружья можно было стрелять, но одиночными патронами. Бывший лейтенант "исэ" освободил от две обоймы от патронов и сосчитал общий боезапас. "Сорок первых" осталось шесть штук, а "обычных" патронов Степка насчитал восемнадцать.
Рассвет постепенно побеждал ночную темноту. Трое бывших майоров притащили пару брёвен от блиндажа и стали сооружать из них на бруствере навес. Перехватив вопросительный взгляд возившегося с ружьем бойца Захар Матвеевич пояснил:
- Убедил... Снайпер у них есть тут и возможно с этим самым "инфрабурым прибором". Вот пусть без своего прибора, когда рассвело, в этот наш "полудзот" и лупит... А мы будем наблюдать за фрицами поодаль... Кстати, наши раненые дошли все. Нодар под конец потерял сознание, его пришлось тащить на руках. Так что наши миномётчики теперь смогут добавить огонька при необходимости. Наши скоро должны арподготовку начать, а потом в атаку пойти. Так что не долго нам уже потерпеть осталось... А Иван Ильич в немецком наблюдательном пункте прямо скажем под лавкой к тому же стереотрубу нашёл... Хитро спрятали, но не на тех напали...
Бывший артиллерист поправил сделанную "амбразуру" и установил за ней палку с надетой на её конец немецкой каской. Грохот разрывов снарядов, вдруг полетевших над головами, оповестил штрафников о начале советской артиллерийской подготовки. Разрывы снарядов вставали перед второй линией немецких траншнй и за ней. Бывший командир артдивизиона выглянул за бруствер, вынес своё заключение и предложил:
- В основном шестидюймовыми бьют.. Это хорошо, но нам лучше всё-таки это время пересидеть в щели. Мало ли что...
Снаряды тем временем стали пролетать над головами штрафников в обе стороны. Бывший командир дивизиона хмуро заметил, залезая в блиндаж:
- Огрызаются ещё фрицы...
В щели просидели минут двадцать, затем звуки от разрывов снаружи изменились. Теперь первым полез "смотреть обстановку" сидевший с края бывший майор-артиллерист. Он и сообщил остальным обитателям позиции, которые к тому времени вытащили своего раненого командира снова из щели в блиндаж:
- Наши пошли в атаку, но фрицы лупят по ним очень сильно артиллерией... Пехота залегла и, похоже, скоро не сдюжит от такого огня...
Так и произошло. Наступающие на этом участке подразделения откатились на исходные позиции. Но основное внимание защитников этой позиции в следующие несколько минут привлекли другие три события. Первым из них явился звон пули о немецкую каску, выставленную в "амбразуре" ложного "полудзота". Каска от удара упала вместе с палкой, на которой держалась вся конструкция. Вторым событием оказался крик бывшего артиллерийского командира, установившего стереотрубу и безопасно осматривающего теперь немецкие позиции:
- Два тягача выкатили лёгкие пехотные пушки за первой линией окопов и устанавливают их! До них километр или чуть больше... Нашим миномётчикам надо будет стрелять на пределе!.. Иван Ильич, передай!.. Я скорректирую, если что...
Но ни передать, ни скорректировать эти данные пока не удалось. Иван Ильич с растяренным видом коротко объяснил:
- Связи нет...
И это было третье событие. Капитан среагировал на него быстро, скомандовав:
- Проверь быстро линию, боец!.. Обрыв скорее всего...
Степка тоже вслед за Матвеем Захаровичем коротко глянул в стереотрубу и вздохнул. Бывший майор по своему истолковал этот вздох и похлопал бывшего лейтенанта "исэ" по плечу:
- Не хочется под снайперскую пулю вылезать, боец? А надо... Иначе нам здесь всем сейчас каюк придёт. Давай, действуй!.. Но осторожно. Я его отвлеку, как смогу.
- А что это они практически на виду у нас пушки эти устанавливают?
- На психику давят...
Майор отошел к ложному "полудзоту" и стал осторожно пристраивать теперь две каски в его "амбразуре", сняв одну их них с головы. Степка загнал патрон в затвор, подул в озябший кулак и поднял ружьё на бруствер. В уме он, целясь в левую пушку, стал считать до десяти. Выдохнув на цифре "восемь"он нажал на спуск. Выстрел из ружья практически совпал с первым пристрелочным выстрелом немецкой пушки. 75-ти милиметровый снаряд разорвался метрах в тридцати перед ложным "полудзотом". Степка быстро убрал ружье с бруствера, вставил в затвор новый патрон, поправил оптический прицел и снова водрузил оружие на боевую позицию. На все эти манипуляции у него ушло с полминуты. Теперь уже два снаряда разорвались метрах в десяти позади окопа. По Степкиной спине пробарабанили комья земли. Второй его патрон улетел в ту же пушку. Степка решил рискнуть, перезарядил ружье прямо на бруствере, прицелился через обычный прицел и выстрелил в третий раз.
Немецкий снаряд разворотил ложный "полублиндаж". У Степки заложило левое ухо, когда он перзаряжал ружьё теперь уже на дне окопа. Новая позиция для ружья находилась пяти шагах от предыдущей. У Степки уже сильно тряслись руки от перетаскивания туда-сюда оружия, весившего больше двадцати килограммов. Бывший командир дивизиона криннул у стереотрубы:
- От левой пушки расчёт убежал!..
Ещё один снаряд разорвался рядом с обломками бывшего ложного "полудзота". Степка быстро прицелился, выстрелил в правое орудие, стащил ружье с бруствера и спросил:
- Ну, что там, товарищ майор?..
- Суетятся, тягачи завели...
Из блиндажа высунулся бывший военинженер:
- Товарищи, связь есть!..
Артиллерист махнул Степке рукой:
- Сиди, не высовывайся теперь!.. Дальше я сам уже...
Он скрылся в блиндаже на пару минут, потом побежал к стереотрубе. Через несколько секунд от него последовала корректировка прицела громким голосом, которую уже бывший авиационный связист передал на миномётную батарею. Опять посмотрев в окуляры, артиллерист полнял большой палец и снова крикнул:
- Передай на батарею, беглый огонь!.. Ну, желательно ещё хотя бы три залпа...
Через минуту к Степке подошёл прихрамывая Захар Матвеевич. Со лба у него текла кровь, заливая правый глаз. Он держал в руках оторванный рукав нательной рубахи:
- Перетяни боец голову мне, не вижу я сам, где там надо бинтовать... Течёт сильно...
Степка перевязал голову бывшему майору и поинтересовался:
- А что с ногой у вас?
- Да ерунда, бревном малость зашибло. До свадьбы, как говорится, заживет!.. Только знать бы, вот до чьей свадьбы...
Улыбающийся бывший артиллерист поманил Степку к стереотрубе. Уже совсем рассвело. Степка увидел, что обе пушки стоят на месте, а рядом с ними дымит один из двух тягачей. Он задал вопрос, который одновременно вместе с наступившим рассветом появился у него в голове:
- Товарищи... майоры, почему они нашу позицию из тяжелых орудий не разобьют?
Артиллерист пожал плечами, а Захар Матвеевич ответил словами:
- Они наверняка её хотят вернуть более или менее целой.
Над головами штрафников на небольшой высоте прогудела восьмёрка штурмовиков. "Ильюшины" быстро скрылись из виду, но судя по начавшимся впереди громким разрывам и пулемётной стрельбе, улетели не далеко, найдя цели вблизи немецкого переднего края.
Через несколько минут "илы" опять пролетели над головами штрафников теперь в обратном направлении. Степка насчитал их семь. Через ещё примерно минуту показался отставший "ил". Он летел совсем близко над землей, его нос был окутан дымом, а винт вращался какими-то рывками. Метров за сто до начинающейся низинки, по которой пару часов назад старший лейтенант увёл в тыл троих раненых бойцов, штурмовик довольно плавно приземлился и заскользил "брюхом" по мокрой земле. Перед обрывом в низинку он на мгновение завис, но всё-таки "спрыгнул" вниз и проелозил ещё пару десятков метров, потеряв по дороге часть правого крыла.
Три пары глаз из окопа наблюдали за движениями штурмовика на земле. Захар Матвеевич сидел рядом на дне окопа и размазывал по щеке не до конца прекратившую течь у него из раны на голове кровь. JРаненый в ногу капитан, положив телефонную трубку старался ремнём, снятым с немецкого карабина, перетянуть себе ногу выше колена, стараясь остановить вновь начавшееся кровотечение. Бывший военинженер закричал:
- Товарищи, в кабине кто-то возится!..
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.