По мотивам рассказов моего отца.
Гарнизон жил напряженной и полнокровной жизнью. Постоянного транспорта между поселком и самой частью не было, а утром и вечером ходила грузовая машина, перевозившая офицеров, квартировавших в частных домах.
Она всегда была заполнена под завязку. Припозднившиеся с танцев молодые ребята успевали доехать до гарнизона на поезде, когда на небольшом подъеме прыгали из тамбура вагона, иногда в полной темноте.
Семен, освоившись в новом коллективе, чувствовал себя довольно уверенно. Все новости, включая офицерские разборки и приказы, проходили через него. Его "секретка" на ночь опечатывалась, и вход в кабинет был запрещен даже высшим офицерам. Для входа необходимо было особое разрешение.
Вот сегодня после вчерашнего "ЧП " его окружили молодые офицеры.
-Ну! Семен! Расскажи, что было вчера на полигоне, смотри сколько машин
около штаба.
-Короче, мужики. Что должно было случиться, то случилось. Молодым еще до прыжков выдали "кирзухи" на два-три размера больше. В гарнизоне было не заметно: ну болтается солдатик в сапогах, как пискарик в лунке кому это интересно?
Когда началось десантирование, с земли заметили, что от многих парашютистов в воздухе стали отделяться дополнительные предметы.
А получилось вот что: от динамического удара у многих просто слетели
сапоги. Более ста молодых в госпитале, ждем большое начальство.
Вечером к Семену зашел майор Олейник.
-Сёмка, у тебя что-нибудь есть? Тошно мне,-вид у майора был подавленный,-видно крышка мне, комиссия решила, что за эти несчастные сапоги должен отвечать начальник снабжения. Нашли козла отпущения ! Пусть посмотрят сколько докладных я написал в округ,-уже заливая в горло чистый спирт, любезно налитый Семеном в мензурку из-под лекарства, завершил свою тираду Олейник.
-Борь, а ты не переживай. Помнишь, как полгода назад летчикам не сообщили в каком месте будет выброска. Самолет чуть было в сопку не врезался, а взвод пришлось собирать полдня по тайге. Самые отчаянные добрались только через два дня. Ну и... ничего-наказали, пожурили и забыли.
Уже позже вышел приказ о пересмотре формы одежды воздушно-десантных войск. Может тот случай и послужил причиной скорейшего пересмотра статей в снабжении парашютно десантных войск.
-Сэмэн Леонидович, сегодня пэрвое число,-прозвучал трескучий бас мадам Зингер.
Для Семена это значило готовить сто рублей за квартиру, а так как
он подписал заем на всю зарплату, у него в наличности было только
двадцать один рубль пятьдесят копеек, как раз на политра, это с его
1200 рублей жалования.
-Цицилия Марковна, я в курсе, дорогая. Можно очередной взнос передвинуть на два-три дня, мне должны за прыжки заплатить.
-Только до завтра, мы с Лидочкой собираемся в Ворошилов к модистке.
-Слово офицера,завтра,-Семка поперхнулся от такой прыти, зная что и
завтра и послезавтра у него денег все-равно не будет. "А может быть и
правда закрутить с Лидой в расчете на снисхождение по платежам за
квартиру?"-подумал Семен...
Уже на подходе к штабу молодой лейтенантик увидел скопление
"вилюсов" и "доджей три четверти". Прибыло высокое начальство.
- У меня в кабинете всегда лежат две гири. Я требую, чтобы
каждый командир поддерживал свое физическое состояние на нужном
уровне. А то не хорошо получается: у подчиненного порой на груди аж три
спортивных значка, а офицер с трудом подтягивается на перекладине,-закручивал сам Маргелов.
-А ну-ка, марш в спортгородок! Сдадите нормативы ВСК, тогда и рапортуйте. И так будет с каждым офицером или генералом. Физическая немощь недопустима для десантника.
И вот тут началось: буквально со следующего дня марш-броски, кроссы, штурмовая полоса, борьба самбо и вращающиеся колеса, развивающие вестибулярный аппарат.
Однажды на занятиях по гимнастике Семен закрутил солнце на перекладине. Соскок у него крейсерский- прямо на центр встал как вкопанный.
-Следующий подполковник Костин,-выпалил тренер по ВСК.
Грузный подполковник сумел-таки подтянуться один только раз и с
кислой миной отошел в сторону.
-Ну что вы, товарищ подполковник, смотрите как молодые вас опередили.
-Был бы я такой же хитрый как Сёмка Айзенберг, я бы вам два солнца
закрутил,- сочно сплюнув в яму с опилками, резко оборвал его
подполковник.
-Надо бы вам родиться евреем, товарищ подполковник,-Семен наверно
сам испугался такого поворота и уже в глубине души пожалел, что
выпалил эту сакраментальную фразу.
-Ты что сказал? Ты,сопля ростовская, смирно! Пять суток гауптвахты, пшел
вон, щенок.
-Есть пять суток, разрешите идти?
-На хер ты у меня пойдешь, говнюк.
На утро начальник штаба генерал Василенко попросил документы по последней проверке довольствия начсостава.
-Товарищ генерал, а секретка закрыта.
-А где лейтенант?
-Извините, он со вчерашнего дня на "губе",-ответил адъютант и рассказал
в лицах вчерашний инцидент с подполковником Костиным.
-Они что, охренели два козла. Ну ладно, один молодой, горячий, без
тормозов, а подполковник- заслуженный человек, прошел всю войну и с
сопляком связался. Теперь только неделю секретку надо передавать, кучу
актов составлять, а у нас инспекция годовая на носу, сгорим как шведы. Позови-ка ко мне этого молокососа.
Семен зашел в кабинет генерала с видом потрепанногого попугая:без ремня, небритый, нечесанные волосы торчали из-под фуражки.
-Что за вид, лейтенант?
-Виноват, товарищ генерал.
-Вообще-то мне некогда тебя воспитывать. Подготовь документы к проверке дивизии, даю тебе три дня, а потом,-Генерал брезгливо посмотрел на арестованного,-сдавай секретку, дуй домой даю тебе десять дней без дороги... и чтобы без жены не приезжал.
-Так я товарищ генерал холостяк,-взмолился Семен.
-Так женись и без жены чтобы твоего тут духу не было.
К вечеру Семен болтался в общем вагоне поезда идущего в западном направлении.
Приказ командира-закон для подчищенного!
