Новый год всегда праздник. Даже если он рабочий день и 31 декабря и первого января. Даже если ты живешь в коммунальной квартире с соседкой твоего года рождения, но по умолчанию считающей тебя тупой училкой, а себя – владычицей морскою. Ну, вот такое мне досталось счастье в Санкт-Петербурге в районе Кировского завода в съемной комнате с чудо - соседкой, ее котом и иногда ее мужчиной. Да, она была меня покруче, площадь ее комнаты была меньше а, следовательно, коммуналка скромнее, работала она уже в своей кампании давно, была на хорошем счету, потому что умела дружить. К тому же ее мужчина раза в полтора больше нее размерами, включая вместимость желудка, особенно спиртным, был в ее (сначала и в моих) глазах безусловным козырем. Потом оттенки чужой непростой и не совсем семейной жизни вскрылись более очевидно, и я позавидовала своей обособленности. Но как-то раз мы все-таки встречали новый год все втроем. Это был, по-моему, 2016. Я трудилась в магазине рядом, выпали мне новогодние рабочие дни и тридцать первого и первого, что в принципе было уже привычно: живя в мегаполисе третий год, я ко всему подходила по-философски. Все что можно было приготовить заранее - было приготовлено. В 21 час заканчивалась моя смена и в 21-10 я уже стояла на пороге, где все уже было готово – накрыт стол, на который я достала заготовки, в духовке готовилось мясо по-французски. Бойфренд Наташи пришел с работы раньше и был уже слегка подогретым корпоративным употреблением. Конечно, ему хотелось продолжить, что он до моего прихода благополучно и сделал. Как на это смотрела его женщина, я не вникала – это было ее личное дело. Только к моменту боя курантов его хватило на один тост и звон бокалов, потом мы уложили его в моей комнате и продолжили сами. Я не помню ни поздравлений Владимира Владимировича, ни кто там пел и танцевал на очередном огоньке - эта ярмарка тщеславия давно перестала быть интересной и увлекательной. Только мы пили мартини, ели вкусности новогоднего застолья, танцевали и пели, и даже долакав (литр на двоих не назовешь иначе) мартини вышли на улицу покурить. Две некурящие тетки в суммарном возрасте все ближе к сотне смотрелись с сигаретами у подъезда исключительно ох…ительно. Хотя – кому на нас смотреть? Разве что кот Пушной с подоконника высказывал молчаливое пожелание: вернулись обратно, улеглись на диван и спать! Улеглись мы, исчерпав все котское терпение, ближе к четырем утра. Мне до начала работы оставалось восемь часов, что нормально. И мартини был настоящий, удивительно, но от него не заболела голова, хотя был такой грустный опыт. Все другие новые года в Петербурге были уже не такими. Нет, каждый был в своем виде интересен и насыщен – то прогулкой к 12 ночи на Дворцовую площадь, то утомлением ожиданием мамы, пока студент в 23:38 доделает какую-то срочную студенческую математическую работу и сядет наконец за стол к греющимся оливье и холодцу. Но такого, чтобы выпить и закурить – больше не случалось. Наверное, я старею. Хотя – Пушной был точно старше меня тогда. И умнее в разы – ни пить, ни курить ему было не положено, а за нами он присматривал со знанием дела. Если бы не его уморительная мордашка в окне первого этажа Наташиной комнаты – кто знает: на поиски каких приключений нас бы потянуло дальше!
Я скучаю по Санкт-Петербургу, по холоду и снегу, по Дворцовой и метро, по Дому книги и Казанскому собору, по детям и их теплу в досягаемости от моей руки…
Неумолимо тикает время, приближая нас к началу високосного 2024 года.