— Я думаю, что нам с тобой надо развестись, — сказал Николай Николаевич.
Любовь Петровна смотрела на мужа во все глаза, не понимая, что он говорит.
— Я думаю, что наш брак исчерпал себя, — повторил Николай Николаевич чуть погромче. — Мы уже давно чужие люди, оба пенсионеры, хоть и работаем. Дети выросли, для них это не будет трагедией. К тому же, когда я уйду, вам тут будет просторнее. И ты от меня отдохнешь.
Любовь Петровна ничего не понимала
Любовь Петровна никогда не была верной женой. Это было известно всем: и ее приятельницам, и приятелям мужа, и даже самому мужу. Муж, Николай Николаевич, давно смирился с этим. Сама Любовь Петровна объясняла это так: «Что поделать, такой у меня темперамент».
Темперамент у Любови Петровны действительно был. Она была пышнотелая брюнетка с черными глазами и объемными кудрями. Даже сейчас, когда Любовь Петровна достигла пенсионного возраста, выглядела она весьма неплохо. Седины в ее волосах никто никогда не видел.
В силу природных причин или потому, что итальянская краска была хороша, — неизвестно. Мужчины у Любови Петровны по-прежнему были, несмотря на возраст. Постоянных любовников она никогда не имела, это было слишком хлопотно и неинтересно. Периодические интрижки на день-два ее устраивали гораздо больше.
Николай Николаевич, в отличие от жены, обладал характером более чем меланхолическим. Это был пожилой слегка лысоватый брюнет, не слишком высокий, не слишком толстый. В общем, средненький такой мужичок.
Меланхолическому характеру Николая Николаевича способствовала его работа. Он был врачом-УЗИстом и утверждал, что повидал людей и изнутри, и снаружи, и давно ничему не удивляется. И это была чистая правда.
Все в жизни супругов давно устоялось. Они недавно переехали из маленькой и неудобной квартиры в центре города в роскошную «трешку» на окраине. «Двушку» в центре какая-то фирма выкупила под офис за бешеные деньги.
Дети были уже взрослые: дочь оканчивала колледж, сын учился на четвертом курсе политехнического института. Официально и Любовь Петровна, и Николай Николаевич уже вышли на пенсию, но продолжали работать. Кто же в наше время живет на пенсию?
К тому же врачи, как известно, работают до глубокой старости. Любовь Петровна тоже была врачом, правда, не практикующим. Она занимала в областном Министерстве здравоохранения весьма приличный, хотя и не самый высокий пост.
Казалось бы, в жизни все давным-давно устоялось и все было расписано до самой смерти. И тут вдруг муж заявляет, что хочет развода!
Любовь Петровна весело сказала:
— Ты еще скажи, что уходишь к молодой любовнице.
— Да, — подтвердил муж спокойно. — Мы хотим оформить брак. У нас дочь Александра, ей уже год, я хочу, чтобы она росла с отцом. Наши дети уже выросли, в отцовских заботах не нуждаются, алиментов я им не должен, и я уже сказал: вам без меня будет попросторнее.
И ты сможешь жить так, как тебе хочется.
Любовь Петровна так и села. В прямом смысле села — на тахту. И не могла подняться — ноги дрожали.
— И кто она такая? — поинтересовалась Любовь Петровна.
— Ее зовут Ангелина, — спокойно ответил муж (или уже бывший муж?), ей двадцать восемь лет, она работает медсестрой в нашей больнице. Жить мы будем у нее, с собой я возьму только личные вещи.
***
Развод состоялся. Вернее, официального развода не было. Николай забрал свои вещи и ушел к любовнице. Еще через полгода развод был оформлен официально. Николай Николаевич усыновил новую дочь, выписался из квартиры бывшей жены, и все пошло своим чередом.
Любовь Петровна, пережив первый шок, была даже рада. В квартире действительно стало просторнее, никто у тебя под боком не храпит, не сопит, ночью в туалет не бегает.
Дети уже взрослые, питаются в основном в кафе, можно почти не готовить — красота.
Бывший муж периодически, примерно раз в полгода, звонил, спрашивал, как дела, не нужна ли помощь. Любовь Петровна вежливо с ним общалась и давала стандартный ответ: «Нет, не нужна». С детьми Николай Николаевич периодически встречался, дарил им подарки на дни рождения, присутствовал на свадьбе старшего сына, — все, как у людей.
Страшное произошло через восемь лет
Утром в пятницу тринадцатого ноября Любови Петровне позвонила Ангелина и сообщила, что вечером у Николая случился инсульт. Он лежит во второй больнице, ее пока к нему не пускают, говорят, что жив останется, но какие будут последствия — неизвестно.
Любовь Петровна, пользуясь своими связями в мире медицины, поставила на уши полгорода. Вечером в палате Николая Николаевича уже заседал консилиум из лучших врачей города. К худу ли, к добру — но Николай Николаевич остался жив. Сознание практически не пострадало, но, увы, подвижность была почти полностью утрачена. Говорил он тоже с трудом.
Разумеется, Любовь Петровна сделала все, что от нее зависит, пользуясь своими связями. Все обследования были проведены тут же в больнице, инвалидность была оформлена дистанционно, конвертик со всеми документами и инвалидным удостоверением Николаю Николаевичу доставили прямо на дом. Больше ничего для бывшего мужа Любовь Петровна сделать не смогла.
Прошло еще полгода, когда Ангелина снова позвонила.
— Любовь Петровна, — сказала новая жена ее бывшего мужа. — Я хочу с вами серьезно поговорить. Я не знаю, что делать. Николай, конечно, старается не быть нам с дочерью в тягость, но я уже физически не могу.
Работать приходится на две ставки, я после работы чуть живая, дома дочь, парализованный муж. Ребенку всего девять лет, а она каждый день все это видит. Мы с ней обе с ума сойдем, — голос Ангелины подозрительно задрожал. — Не могу же я его в дом инвалидов сдать.
В трубке повисла пауза, затем Ангелина продолжила:
— Примите своего мужа обратно! У вас жилище большое и дети взрослые. Сил моих больше нет, - умоляла молодая жена. А я буду по возможности деньгами помогать. Сил моих больше нет. Я вас умоляю.
И Ангелина отчаянно зарыдала в трубку
— Я подумаю, — сказала Любовь Петровна.
Любовь Петровна подумала, посоветовалась с детьми, сходила в церковь, чего она раньше не делала. Постояла у иконы, подумала, поставила свечку. Вышла. Потом позвонила лучшей подруге и посоветовалась с ней.
Подруга возмущенно воскликнула:
— Да зачем тебе он! Ушел к молоденькой, пусть она с ним и возится.
После слов подруги Любовь Петровна окончательно приняла решение.
Муж ее на самом деле плохим не был. Изменил он ей, скорее всего, один раз, да и то не по пьяни, и не случайная интрижка. Он на самом деле полюбил, и маленький ребенок опять же.
Она уже вышла на пенсию, пенсия у нее как у бывшей чиновницы Министерства здравоохранения приличная — тридцать две тысячи рублей. Внуков еще нет, а Николай — все-таки муж, они с ним тридцать пять лет прожили. Дети готовы помогать. Может быть, пришло время свои грехи замаливать.
Любовь Петровна согласилась
Николай Николаевич на инвалидном кресле был привезен в свою бывшую квартиру. Ангелина благодарила Любовь Петровну буквально на коленях. Она честно переводила ей деньги, примерно шесть-восемь тысяч в месяц. Проблемы они, конечно, не решали, но хотя бы на лекарства.
Младшая дочь Николая раз в несколько месяцев навещала папу. Разумеется, пользы от десятилетнего ребенка не было никакой, но все-таки моральное утешение.
Николай Николаевич старался ни на что не жаловаться, благодарил жену абсолютно за все и, вздыхая, говорил:
— Извини, наказывает меня Бог за мои грехи.
— Да какие у тебя грехи, — отмахивалась бывшая (а может уже снова настоящая) жена. — Это у меня грехи. Меня он и наказывает.
— Да у тебя-то какие грехи? — искренне говорил Николай Николаевич. — Подумаешь, изменила пару раз.
Неизвестно, кто из них был прав и чьи грехи были тяжелее, и были ли грехи.
Николай Николаевич скончался спустя три года, в семьдесят шесть лет. Последнюю неделю жизни он слабеющим языком благодарил жену абсолютно за все и говорил, что она святая.
На похоронах Николая Николаевича были обе семьи и все трое детей. Никакого наследства после себя он не оставил, так что делить было нечего.
Через три года Любовь Петровну тоже разбил инсульт. Дети преданно ухаживают за мамой и возят ее на улицу дышать воздухом в инвалидном кресле, оставшемся от ее мужа.
Кого и за что наказывает Бог?
Ставьте лайки👍🏼 читайте другие интересные истории на канале👇🏼👇🏼