Наше тело – это психика вынесенная наружу.
А телесные проявления – это отдельные ее аспекты. Горячие головы уверяют и нас, и себя, что тело – это панацея от всех бед, а это не совсем верно. Наше тело может рассказать многое, но не все.
Например, если человек подавляет желание плакать в раннем детстве, то для этого ему приходится напрягать шею, верхнюю губу и поджимать челюсть, напрягая скулы и жевательные мышцы. Его гортань пережата, словно остановился момент проглатывания, человек буквально проглотил слезы.
Время идет, и вскоре это положение мышц больше не требует волевого усилия, оно становится бессознательным. И даже если человек очень захочет заплакать, он физически не сможет это сделать.
Многие мужчины признают за собой депрессию и подавленное состояние, но они не могут осознать и ощутить свою печаль – истинную причину их состояния. Все, что они делают, это признание снижения функциональности: апатия, усталость, сонливость, - и объективную диагностику: тесты, мысли, действия. Но эмоциональный компонент, ярко выраженный в их теле, практически не осознается и не чувствуется.
Такой механизм соматизации справедлив для любых чувств, подавляемых или скрываемых в психике: от гнева, до сексуальности.
Поэтому я каждый раз выступаю против неразборчивости в телесных практиках и свободного «освобождения чувств». Все так же любых. Ведь если у человека зажато горло, это может быть следствие фарингита, а не прожитого горя. Во всем требуется разбираться, все нуждается в проверке, что бы не уйти из мира реальности в мир фантазий. Если сексуальности нет, значит когда-то давно, это было способом выжить. И стоять за этим могут не отвергающие родители, а факт грубого и неаккуратного обращения или даже насилия.
Наше тело это не совсем открытая книга, оно скорее напоминает заметки на полях вырванные из контекста. И важно суметь прочесть текст с дополнением пометок, а не строить свои догадки, основываясь лишь на случайных неизвестных рукописях.