Обзор фильма «Гардемарины 1787. Вoйна». Часть 1.
Сегодня я побывала на премьере нового фильма С. Дружининой и только сейчас поняла, что означает, когда некоторые обзорщики пишут: «Этот фильм шедевр!», «В зале раздавались аплодисменты!», «Зрители с радостными возгласами встречали появление хорошо известных актеров!», «Весь зал рукоплескал» и прочее.
Да, этот фильм шедевр. Да, были моменты, когда весь зал рукоплескал. Да, я громко орала, когда снова встречала знакомые лица (а иногда и незнакомые). А теперь подробно по каждому пункту.
Итак, этот фильм шедевр! До него я отдавала первое место по исторической клюкве сериалу «Дружина», но 5 часть «Гардемаринов» Дружининой оставила «Дружину» далеко позади. Иметь под рукой шикарного скульптора Владимира Суровцева, который в свои 70 лет выглядит словно реинкарнация Суворова и превосходно ездит верхом, уговорить сниматься безумно красивого Федора Гамалею, который вполне мог бы вытянуть фильм, если бы ему написали хороший сценарий и научили драться, – и бездарно слить все в унитаз.
Мои чувства невозможно понять, если не знать, что действительно произошло тогда на Кинбурнской косе. Граф Бобринский, мир его праху, не имел к этим событиям никакого отношения, как и почти все персонажи из первой части «Гардемаринов 1787». То есть был в первой части грек, китаец, роковая дама, Семенович, Бобринский, де Брильи – и Дружинина утопила их всех, как котят, во второй части нет никого. Зачем они вообще были нужны?!
Вынырнем на пять минут из фильма Дружининой, чтобы понять, кто в 1787 году что делал и чему этот фильм на самом деле должен быть посвящен.
По Кючук-Кайнарджирскому миру (1774 год) укрепленная крепость Кинбурн отошла к России. Поскольку крепость находилась рядом с турецкой крепостью Очаков, 1 октября 1787 года во время турецкой вoйны флот османов (перед этим с месяц обстреливавший позиции русских войск) высадил десант на Кинбурнскую косу, чтобы захватить Кинбурн. Пока янычары окапывались на песчаном берегу, турецкий флот поливал ядрами позиции русских войск и саму крепость.
О нападении доложили генерал-аншефу Суворову. Тот в это время был в церкви, слушая литургию в честь праздника Покрова. Суворов приказал не открывать ответный огонь и дать туркам полностью высадиться на берег.
Ну а на кой взад-назад бегать? Пусть враг накопает траншей, устанет, захочет пить-есть-спать, подойдет поближе к крепости, а мы «типа из последних сил» ка-а-а-ак жахнем! И весь мир в труху!
К часу дня турки накопали 15 траншей и подошли к крепости на расстояние 200 шагов. По приказу Суворова русские войска дали залп из всех орудий и контратаковали. Во время штурма Суворов лично возглавил батальон Козловского полка, но был ранен в бок и был вынужден отступить. Во время второй атаки подкрепленные резервами войска Суворова вытеснили турок с Кинбурнской косы и опрокинули в море, Суворов при этом был ранен в руку. После победы русских при Кинбурне турки до конца 1787 года не осмеливались на активные действия.
Во всей случившейся катавасии больше всего бесило Суворова полное отсутствие поддержки со стороны российского флота. Пока турецкие корабли месяц поливали ядрами Кинбурнскую косу, вице-адмирал Мордвинов не делал ничего. Ведь ещё недавно получил от Потемкина выговор командующий Севастопольской эскадрой Войнович за потерю двух фрегатов во время шторма. А вдруг во время войны ещё один кораблик потеряется? Нет-нет-нет. Так что вице-адмирал Мордвинов сидел смирно на адмиральском жаловании и не предпринимал никаких действий.
Но однажды, за 2 недели до Кинбурнской баталии, случилось чудо: из толпы кораблей русской эскадры вымахнула шустрая галера «Десна» (именно на ней плавала во время недавнего путешествия императрица Екатерина Вторая) под командованием бравого 25-летнего мальтийца Джулиано де Ломбарди. Капитан галеры заранее велел матросам укрепить борта, а самим спрятаться в трюме.
Сам Ломбард в донесении скромно называл свой подвиг «небольшим сражением», при этом отсутствие потерь на галере приписывал своему распоряжению заполнить бортовые сетки солдатскими матрасами, плащами и прочими вещами, в результате чего получился своего рода защитный бруствер, «улавливавший» пули и небольшие ядра. Экипаж его был абсолютно неопытен в морских делах, и мичман был совершенно измотан: «Я чувствую чрезвычайную слабость в ногах, распухших после трех дней и ночей, проведенных без сна, и постоянно на ногах, исполняя обязанности канонера, матроса, рулевого».
А.Ю. Емелин,
Российский государственный архив Военно-Морского Флота (РГАВМФ)
Приняв «Десну» за брандер, турецкий флот начал в спешке отходить к Очакову, ведя непрерывный огонь по галере. Однако та упорно преследовала турецкие корабли и наконец, подойдя к ним на близкое расстояние, выпалила из всего оружия, что при ней было – 120 ружей, пудового единорога и 16 трехфунтовых пушек.
Эффект был ошеломительный.
В возникшей суматохе турецкие корабли начали сталкиваться между собой, мешая друг другу вести бой. Кончилось тем, что галера «Десна» потопила одно судно и ещё одному нанесла серьезный урон. Веселье продолжалось 3 часа, упорный мичман отступил только тогда, когда заговорили пушки Очакова. Отступил и вернулся в расположение эскадры.
Потерь на «Десне» не было. Лишь сам де Ломбарди получил легкое ранение в ухо.
Узнав о произошедшем, Мордвинов приказал отдать де Ломбарди под суд за самовольный уход с позиций. Выручил мичмана Суворов, написавший о подвиге де Ломбарди Потемкину.
Потемкин был краток: «Оказывается, флот тоже может воевать. Наградить!» И мичман получил чин лейтенанта и орден Георгия 4-й степени.
***
Итого, у Ломбарди был один российский орден – Георгия 4-й степени. А повешенный Дружининой на Федора Гамалею орден Святого Александра Невского (в котором в этом фильме щеголяет половина актеров) вручался чинам не ниже генерал-лейтенанта.
И всего этим орденом в царствование Екатерины Второй было награждено 250 человек, в то время как у Светланы Дружининой его чуть ли не все окрестные бобики носят. Откуда такая фантастическая щедрость? Светлане Дружининой удалось прикупить оптом три ведра пластиковых орденов «мэйд ин чайна» на распродаже и она решила осыпать ими актеров, чтобы они в кадре сияли, как новогодние елки?
Осел останется ослом, хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом, он только хлопает ушами.
(Г.Р. Державин)
Вы пока подумайте, что из вышеописанной героической истории останется в фильме Дружининой, а я пойду писать продолжение. Надо набраться сил…
Продолжение:
