Не спешите отвечать. Дочитайте до конца. Возможно, ваше мнение изменится. Или пошатнётся. Или укрепится.
… Это случилось на Всемирной конференции соотечественников и XV Ассамблее Русского Мира.
На трибуну вышел облечённый в национальные одежды «гран бубу» — (trois pièces) труа пьес — доктор Сулейман Анта Ндьяй.
Родом из Сенегала, был на дипломатической работе, преподавал русский язык. Учился в Институте русского языка имени А.С.Пушкина. Сейчас Сулейман вице-председатель Международного Движения Русофилов (МДР/MIR), Председатель Африканского Форума Возрождения (FORA), поэт-писатель, политический деятель.
– Вы знаете, почему наш первый президент ввёл обучение русскому языку в наших школах? — обратился Сулейман к залу, где сидели представители народов из 82 стран мира.
Понятно, ответа не было. Но появилось внимание и настороженность. Загадочная легкая улыбка Сулеймана была тому достаточным основанием.
– Потому что Россия, русский язык — это Пушкин, — как бы поставил точку оратор. И зал принял это с пониманием. Ну, а как иначе?!
Однако Сулейман не уходил. Он выдержал классическую паузу. А потом под буквально бурю аплодисментов и смеха закончил с лёгким акцентом мысль:
– А Пушкин — наш!
В этот момент я стоял рядом с трибуной и видел реакцию зала: «Сулейман! Ты наш человек! Ты наш!».
Вот так Сулейман положил начало интересному поиску и размышлениям на тему: чей же великий поэт?
Скажу откровенно, я и сам раньше не видел вопроса или проблемы. Было ясно, что «Пушкин наш». Однако это положение оказалось гораздо более сложным и более широким, чем казалось прежде. До того, как в Советский Союз приехал учиться Сулейман Анта Ндьян. До того, как он, спустя годы, вышел на трибуну в Москве.
Чей Пушкин, памятники которому есть во многих странах мира и памятники которому радостно сносят не отягощенные интеллектом агрессивные вандалы в «самой свободной и демократичной» стране Европы?
Сулейман привлекал к себе внимание и в кулуарах. Хороший русский язык и искренняя улыбка. Во всем он был наш. Так же, как и его и наш Пушкин.
Так давайте задумаемся. О Пушкине написано много, но вот так называемый национальный вопрос почему-то в простонародье ограничивался указанием на Ганнибала «и точка».
Между тем здесь много интересного. И, надеюсь, многие народы встали бы на защиту своего родственника или соплеменника Пушкина. Верю, будет он отлитый в бронзе и на холстах во многих странах мира гордостью многих племён и народов.
Посудите сами: с малолетства Пушкин слышал французскую речь нянек и гувернанток. Как родной язык воспринимал он французский.
Русский язык поэт в значительной степени воспринял от бабушки Марии Александровны, жены Осипа Абрамовича Ганнибала.
От этой любимой бабушки Пушкин услышал об арапе Петра Великого. И, кстати, о её дедушке Ржевском.
Вероятно, на язык поэта именно бабушка повлияла самым решительным образом. Она блестяще владела русским языком. Мария Александровна Ганнибал писала юному Пушкину в лицей необычные в обыденном понимании письма: языком этих посланий восхищался лучший друг поэта Антон Дельвиг.
Второй женой Абрама Петровича Ганнибала, прадеда поэта, была Христина-Регина фон Шеберг. «Собиратель русской науки» Д.Н.Анучин писал о ней: «Вторая жена Ганнибала была… немка, дочь капитана Матвея Шёберга, шведа по происхождению, но женатого на лифляндке, рожденной Альбедиль. Фамилия Альбедиль (Albedyhl, paнее Alfendyl) — итальянского происхождения, но известна в Лифляндии уже с ХIVвека.»
Добавлю к тому ещё цитату из книги 1899 года:
«Род Пушкиных ведёт своё происхождение, как известно, от какого-то знатного иноземца («мужа честна») Радши, выехавшего в Россию при Александре Невском «из Пруссии» или «изъ немецъ», как сказано в старинных родословцах. Кто был собственно этот Радша — немец, славянин, литовец, венгерец — неизвестно; такое прозвище, объяснимое впрочем скорее из славянского языка, могло принадлежать представителю любой из этих народностей. Потомки Радши упоминаются в числе новгородских бояр и были родоначальниками многих русских дворянских родов (Свибловых, Бутурлиных, Мятлевых, Каменских, Чулковых, Кологривовых и др.). Собственно Пушкины производили себя от потомка Радши в шестом поколении, Григория Пушки, и именно от пятого из семи его сыновей…» (Д.Н.Анучин. А.С.Пушкин. Антропологический эскиз. Москва, 1899. С. 4).
И еще. Для, что называется, полноты ощущений. Источник сообщает, что Абрам (Ибрагим) Ганнибал был крещён в Церкви Параскевы Пятницы в … Вильнюсе.
Родом прадед поэта Абрам Петрович Ганнибал был то ли с севера Эфиопии или границы Камеруна и Чада. А почему такое русское отчество? Крестным отцом его был сам Петр 1, потому и отчество царево.
Абрам Петрович Ганнибал и Петр Абрамович Ганнибал. Прадед и дед поэта
Вот сенегальцы, севшие за парты и начавшие изучать русский язык, вслед за Сулейманом могут сказать «Пушкин — наш!». И они будут правы. Как и все те, кто говорит «наш Пушкин».
Словом, братцы, «наш Пушкин» стал своим для многих племен и народов… И это никоим образом не обижает нас. Нет и нет. Наоборот. Расширяется представление о «нашем Пушкине», а значит, и о нас. И об Отечестве. И о мире.
Приобщиться к Пушкину не грех. Грех забыть своё родство и причастность к нему. Все, кто скажет, что «Пушкин наш» — это наши.
Вот такой он наш Пушкин, Пушкин без границ.
Так чей же он, Пушкин?
***
В канун 1-го съезда Международного движения русофилов материал помещен на сайте МДР