Рассказ основан на реальных событиях С благодарностью моей подписчице за идею.
1941 г
- Васька! Васька, шельмец! Да где тебя носит! - Анисья сердилась и ходила по двору с мокрым полотенцем в руках.
- Да здесь я, матушка, здесь!- парень вышел из-за угла.
- Опять дымил за сараем? - она шлепнула его полотенцем. - Вот отцу расскажу, вновь вожжей опробуешь. ну какой ты пример подаешь другим, а? Яшке 8 годков, а ну как и он папиросу в зубы возьмет?
- А чего? Батьке можно, а мне нельзя?
- Ты чего, охальник, с батькой равняться вздумал? Батьке лет уж сколько, а тебе всего семнадцать! Молод ты еще на отца равняться, да матери перечить. Сгинь с глаз моих, иди рае помоги белье полоскать, твои рубахи, между прочим, девка стирает.
Василий ушел к реке, а Анисья устало опустилась на скамью. Ой, хлебнет она еще с Васькой, хлебнет. И почему не в отца пошел?
Вот Никанор, муженек ее, тот в его возрасте уже был серьезным, думал о будущем. Когда с ней, с Анисьей, свадебку сыграли, детишки пошли.
Это была обычная крестьянская удмуртская трудолюбивая семья, где почитали традиции, уважали мать и отца и Анисья с Никанором с молодости были серьезными и даже когда дети пошли, не доставляли хлопот своим родителям. А дети у них рождались с завидной регулярностью каждые три года.
В 1924 году Вася появился на свет, в 1927 году Раечка родилась, в 1930 году Клавочка, а в 1933 году младшенький сын Яков.
Все дети были послушными и почитали мать с отцом, глядя на их пример. А вот Вася сорви-голова. Шкодливый, неуемный, его бы энергию, да в мирное русло...
Аксинья переживала, что за девками начнет ухлестывать, будто играя, а потом беды не оберешься. Нет, учиться его надо отправлять, в город, пущай ума набирается и человеком становится.
- Чего грустишь, Анисья? - Никанор с младшим сыном Яковом вошел во двор и поставил ведро перед ней. - Глянь, какой улов мы с сынком тебе принесли. Давай, ушицы свари, похлебаем...
- Сварю, Никанорушка, сварю.
- Грустишь чего, спрашиваю? Какая беда приключилась?
- Ваську надо в город отправлять. Пусть учится. Председатель сегодня сказал, что он вместо того, чтобы в поле косой махать, с Танькой заигрывал. Кабы беды не было. А еще он вновь за сараем дымил.
- Вот паразит, поговорю я с ним, я ему... - Никанор не успел договорить, что он ему сделает, как вдруг раздался звон по селу. Кто-то созывал людей у сельсовета, стуча по железяке.
- Чего случилось? - Анисья нахмурилась и поднялась с лавки.
- Не знаю, пойдем посмотрим.
Они подошли к сельсовету, куда уже начинала стекаться толпа односельчан. Тут вышел на крыльцо председатель колхоза и громким, траурным голосом рассказал новость, которая до него дошла. Он сказал о том, что началась война...
****
- Я пойду! - Василий упрямо посмотрел на мать и отца. - Вы не смотрите, что я молод, нашу страну я буду защищать, я сумею. И я вам докажу, что вырос.
- Вырос он! Как бы не так.. - буркнул отец. - Хочешь доказать, что вырос, так и веди себя как взрослый, а не как шкодливый ребенок. В Яшке и то больше сурьезности будет. И вообще, нашей регулярной армии хватит, а до сюда они и подавно не дойдут. Вот увидишь - месяц, ну два-три, и всю вражину прогонят. Зубы они об наш народ сломают!
Анисья тоже сына уговаривала не горячиться и остудить свою голову, но Василий с двумя друзьями, такими же семнадцатилетними парнишками, сбежал в город и отправился в военкомат.
- Вы чего, детишки? - посмеивался над ними офицер. - Да у вас молоко еще на губах не обсохло, куда вам на фронт? Еще чего! Шагайте домой, вон с глаз моих! Вояки малолетние!
Василий, Степан и Андрей вернулись домой полные обиды и разочарования.
- Это что же он так с нами? Молоко на губах не обсохло! Да я ему докажу, я им всем докажу!- Василий сжимал кулаки от гнева. - Степка, у батьки твоего брага есть?
- Есть, - кивнул Степан.
- А давайте по-взрослому посидим на бережку!
Степан, Андрей и Василий собрались на берегу реки, идти домой не хотелось, батька с матерью смеяться начнут или хуже того, вновь ткнут мордой в возраст юный.
Степан вернулся с бутылкой браги и прихватил несколько картошин, горсть соли в карман кинул, краюшку хлеба и маленький кусок сала приволок.
Много ли надо было ребятам, чтобы захмелеть?
- Мы как быки в колхозе - они заперты на ферме, а мы в селе, - подал голос хмельной Андрей. - Воли хочется, с врагом биться хочется, пользу стране приносить.
- Да... - грустно заметил Василий.. - Как те быки... Ребята, а давайте хотя бы их на волю выпустим?
- Ты чего? - Степан струхнул. - Да нас же по головке за такое не погладят.
- А кто узнает? Никто не узнает.
Но уже в четыре часа утра все село на ноги подняли - кто-то открыл ворота фермы, где держали колхозных бычков и двадцать шесть голов ринулись на волю.
Прежде чем разбираться, кто это учудил, сперва изловили их всех. К вечеру все бычки стояли в стойле.
Никанор вошел в дом, держа плеть в руках и от души прошелся ей по спине старшего сына.
- Бать, ты чего? - Василий подскочил с кровати.
- Признавайся, шельмец, твоих рук дело? Знаю, знаю, это ты со Степкой и Андреем учудил.
- Да не мы это!
- А кто же? Куда вчера делся?
- В город ездил, просился на фронт. Не взяли, - опустил голову Вася.
- Правильно, что не взяли. Ума-то еще нет. А потом куда вы делись? Знаю, Степка с Андреем с тобой были, вчерась их тоже по селу искали.
- Ну мы у реки посидели, - Вася понял, что попался, что не отвертеться и виновато смотрел на отца.
- Не с брагой ли Макара? Вчера у него бутыль браги пропал.
- И что теперь, всех собак на нас спустить надо? - Василий пытался отпираться до последнего.
- А чего всех? Только тех, что заслужили. Вы вчера по пьяному делу набедокурили, а сегодня все село разгребало. Скажите спасибо, что всех бычков изловили, а то за порчу имущества знаешь, что бывает? Это ведь вредительство в чистом виде.
Никанор сплюнул и вышел из комнаты сыновей.
- Васька, когда ты угомонишься? - Раечка вошла в комнату и села рядом с братом.
- Когда все перестанут меня маленьким считать, - огрызнулся он.
А на следующий день за Василием и его родителями прислали человека. Их вызывали в сельсовет и председатель колхоза собрал всех работников.
Степана, Андрея и Василия стыдили при всем честном народе.
- Вот что с вами делать? Оно и понятно, что молодые еще, и наказывать вас рука не поднимается, и то, что пристыдил я вас, да только слова потратил. Вот отправлю я вас за этими самыми бычками убирать навоз на полгодика, будет вам урок. Чего вам в голову взбрело?
- Мы от обиды, что нас из военкомата поганой метлой поперли. - виновато ответил Василий.
- Ах, вот оно что! - председатель задумался. - Неуемная энергия у вас, значит, жажда служить стране? Ну так я подсоблю вам, подсоблю... Есть у меня одно училище военное на примете, братец мой двоюродный там заведует. Вот сегодня ему телеграмму и отправлю.
Мальчишки переглянулись. Да это не наказание, это поощрение!
****
Но они не проучились и года, уже в 1942 году от Василия в дом Анисьи и Никанора пришло письмо о том, что он попал на фронт.
- Никонорушка, как же так, а? Молоденький он совсем.
- Мать, восемнадцать ему уже, вырос парень. - ответил отец, а у самого в груди защемило. В плечах вырос, а вот умишка как у воробьишки... - Молиться нам остается...
И они молились.
*****
Лето 1944 год. Польская деревня.
- Ты кто? - красивая девушка буравила неожиданного гостя взглядом.
- Агафонов Василий Никанорович, к вашим услугам, - он шутливо поклонился, переведя дух и прижимая к себе папку с важными документами.
- Ты военный, али шут гороховый?
- Для вас я могу быть кем угодно, милая пани. Только умоляю, позвольте мне спрятаться у вас в доме.
- Я не пани, меня Марией зовут. Русская я.
- Машенька, позвольте пересидеть у вас на чердаке.
- Вы беглый? Дезертир?
- Упаси вас Бог, такие слова говорите, - Василий аж скривился от этих вопросов.- Наш отряд в окружение попал, я с документами бежал, за мной охотятся, у меня бумаги важные. Мне бы к своим выйти, а не могу, вмиг засекут, немчура в лесах вокруг деревни рыщет.
- Да, нехристи эти здесь, все верно, - она кивнула.
- Вы не бойтесь, мы прогоним их от села, только бы выбраться к своим. Сильно они тут зверствовали?
- Сейчас уже нет, вот в самом начале.. - глаза ее потускнели. - Мать и батьку моего порешили в сорок первом.
- Я отомщу за них, вы только сейчас помогите мне.
- Поешь сперва, паренек, потом на чердак пролезешь, а едва рассветет, помогу выбраться.
Девушка с глазами синего моря поставила на стол тарелку каши.
- Хлеба только нет, я и крупу-то выменяла... Ты ешь, ешь.
- Объедать тебя не хочу, - он ложку положил на стол.
- Ешь, мне много не надо, - улыбнулась она. - А чего ты такой молодой тут делаешь? Сколько же тебе лет?
- Двадцать уж исполнилось, ты не смотри, что такой молодой, я уж два года на фронте.
****
Под утро Мария поднялась на чердак и разбудила Василий.
- Ну что, Василий Никанорович, облачайтесь, одежонку я вам принесла.
- Это что? Это мне? Ты чего, Мария.. Как тебя по батюшке?
- Потаповна.
- Мария Потаповна, прикажете мне это надевать? - он перебирал в руке платье и цветастую косынку.
- А чего? Платье напялите, Василий Никанорович, в грудях что-то подложим, платочек повяжете на бабский манер, корзинку в руки и чем вам не грибница?
- Я мужик!
- Ой, мужик!- фыркнула Мария. - Да у тебя даже усов толком нет.
- Редкие они, вот и сбриваю, - засмущался Василий.
- Ты не смущайся, это сейчас даже к лучшему. Нарядись в бабу, лукошко в руки и вперед, якобы за грибами. Да сгорбись, чтобы красавицей не выглядеть.
- Может, и права ты Мария Потаповна. Слушай сюда, я тебе адрес чиркану, ты, ежели со мной беда случится, напиши мои родителям. Пусть хоть знают о моих последних часах жизни.
- Напишу, напишу. Собирайся, боец.
Василий, сгорбившись слегка, специально похрамывая, шел по лесу, а в корзинке у него лежала форма солдатская, да папка с документами. Не просто так он шел, грибы собирал, да слегка оглядывался. Спиной чувствовал немца, да не до бабы, с утреца захотевшей грибы пособирать, им было. Солдатика они высматривали. Мария была права - никто на него не польстился, так и вышел Василий к своим.
- Это чего за маскарад? - рассмеялся командир.
- Это для того, чтобы добраться до вас. Сердце в пятки уходило, когда по лесу шел.
- Я рад, Васька, что жив ты! Молодец, документы важные доставил, награда тебя ждет. Может, разведал еще что?
- Вот тут, - он указал на карте, - немец стоит, небольшими отрядами.
Далее он докладывал, что еще увидел и что узнал.
****
Через неделю подошла подмога и лес очистили, освободив и эту деревушку.
- Ну что, братцы, три дня в селе поквартируем, и дальше в путь, - командир дал увольнительные, требовалась передышка, да еще и павших товарищей следовало захоронить.
Василий вошел в знакомый дом.
- Пустишь, Мария Потаповна?
- Пущу, гостем будешь, - девушка улыбнулась, увидев Василия на пороге.
- Ты извиняй, платье твое не принес, не сохранил я его. А вот платок у сердца берегу.
Он вытащил из-за пазухи платок и протянул ей.
Три дня Василий был у Марии. На второй день его пребывания они стали близки, будто магнитом тянуло их друг к другу. Две ночи из постели не вылезали. А когда настала пора прощаться, Василий заявил:
- Победим, я вернусь за тобой. Дай бумагу и карандаш, родителям напишу, чтобы невесту мне не искали, нашел я свою суженую. Ты не смотри, что молод, я с серьезными намерениями.
****
- Отец, от Васьки пришло письмо. Из Польши пишет!- Анисья размахивала треугольником, подбегая к Никанору.
- Раскрывай, мать, давай читать, - Никанор бросил топор и уселся в нетерпении на лавочку.
" Здравствуйте, матушка и отец. Вот выдалась возможность вам написать, небось вы тревожитесь, что не было от меня писем три месяца. Сложное время было, но мы справились. Недавно наш отряд попал в окружение, мне пришлось скрываться в одной деревушке, чтобы важные бумаги к врагу не попали. Меня тогда спасла и здорово помогла нашему делу прекрасная девица, Машенькой ее звать. Ей всего двадцать лет, сиротой ее сделали в сорок первом те, кто сейчас от нас по мордам получает.
Таких глаз, как у нее, я нигде больше не видел, это самая настоящая красавица. Да что писать, вы сами с ней познакомитесь. Принял я решение, что вернусь за ней, привезу домой и женюсь. Обратный адрес - название села. Вы напишите ей. Захарова Мария Потаповна. Напишите обязательно, по-родительски отблагодарите ту, что жизнь мне спасла. Ждите следующее письмо из расположении части, поцелуйте от меня Раечку, Клавочку и Яшку. Сестры мои, небось, уже скоро невестами станут, а Яшка, наверное, уже с меня ростом. И его поцелуйте.
Ваш сын Василий."
- Хранит, Господь, нашего сыночка неразумного, -перекрестилась Анисья.
- Да что неразумный? Серьезным стал, служба во благо пошла. Вот и жениться парень надумал. Что, мать, - он легонько и шутливо толкнул ее своим телом. - Глядишь, скоро настанет пора, когда внуков нянчить начнем.
- Ой, лишь бы живой вернулся, я готова хоть с десяток их нянчить.
Никанор и Анисья написали письмо благодарности той, которая выручила их сына и стали ждать следующего послания от Василия.
Тот писал им часто, так же часто, как и Машеньке, той, глаза которой не мог забыть и те жаркие ночи, проведенные с ней, он никогда бы не забыл.
Анисья и Никанор ставили свечи за сына, а того ангелы - хранители до поры до времени берегли. До апреля 1945 года он имел две медали за Отвагу и орден, и дослужился до звания командира артиллерийского орудия.
****
30 апреля 1945 год
- Ты потерпи, миленький, потерпи, - молоденькая медсестричка склонила голову над Василием. - Скоро все пройдет, ты танцевать еще будешь! Скоро уж все закончится, правда?
- Правда, правда, - простонал Василий и сжал зубы от боли, затем провалился в черноту.
Когда он очнулся, закричал - у него не было ноги.
- Так нужно было, понимаешь? - медсестричка полевого госпиталя сидела рядом и плакала, глядя на него.
Василий чувствовал себя беспомощным, хотелось выть и кричать от обиды за судьбу. Ну как же так - три года прошел, два легких ранения, а тут уже конец близок, письма родным с надеждой написаны, и он остался без ноги...
- Дай бумаги, родителям и Маше напишу, а ты отправишь! - попросил он успокоившись,.
Он написал родителям о том, что случилось, написал, что скоро дома будет.
И написал Маше еще одно письмо, в котором рассказал, все, как есть, в конце дописав:
" Ежели не захочешь быть с инвалидом, то я пойму. Ты только сыну обо мне расскажи, вырасти его достойным человеком."
Василий знал из писем от Маши, что у него родился сын. Те две ночи даром не прошли, Мария понесла. А две недели назад она прислала письмо, в котором сообщила, что сын у нее родился, Василием назвала, в честь него.
Но Василий не успел вернутся домой, не увидел праздник Победы.. 1 Мая он умер от сепсиса....
****
Июнь 1945 год
По сельской дороге от станции ехала телега, в которой сидел Макар, а позади него пристроилась молодая женщина с прекрасными глазами и с младенцем на руках.
- Далече ехала?
- Далече. Из Польши я.
Макар присвистнул.
- А чего тебе понадобилось в нашем селе? Родственники здесь?
- К мужу будущему еду, - Мария улыбнулась. - Письмо мне прислал, что домой возвращается. В прошлом году встретились мы с ним, любовь случилась, а вот последствия, - она немного приподняла ребенка. - Правда, ноги лишился он, но ведь для любви это же не беда? Справимся.... Главное, что сын с отцом расти будет.
- А кто же этот бравый парень? - Макар нахмурился. Его сын Степка тоже был в Польше, неужто он ребенка заделал? Так вроде бы целый пришел, все конечности на месте. Или Андрей? Так тот без руки вернулся...
- Василий Агафонов, - улыбнулась она.
Макар от неожиданности натянул поводья и лошадь встала.
- Что такое? - она встрепенулась. - Он еще не приехал? Но он письмо прислал, что в селе ждать будет...
- Ой, девка, сама все узнаешь, приехали уже почти, - он слегка ударил по крупу лошади и та пошла вперед.
Мария с ребенком сошла с телеги, Макар помог с чемоданом и они вошли во двор.
- Анисья, гостью тебе привел, - обратился он к женщине, которая на улице белье развешивала.
Анисья смотрела на девушку с ребенком и не понимала, кто бы это мог быть.
- Я Маша, Василий писал вам обо мне? - тихо произнесла девушка.
Анисья прикрыла руками лицо и заплакала.
- Умер наш Васенька! Вслед за письмецом похоронка пришла.
Маше казалось, что земля уходит из-под ног, только ребенок на руках удерживал ее от потери сознания и придавал ей сил.
- Как же так? - слезы текли по ее лицу. - Он писал мне, звал сюда с сыном.
- Сыном? Так это, стало быть, внучок мой? Почему он нам ничего не говорил? - Анисья подошла и посмотрела на ребенка.
- Да, это ваш внук, тоже Васенькой зовут. Он недавно родился, а марте.
Вечером, сидя за столом, Маша тихонько прошептала Анисье и Никанору.
- Спасибо вам, за гостеприимство, ежели позволите, погощу у вас несколько дней, прежде, чем обратно возвращаться.
- Куда, девка, собралась? - Никанор нахмурил брови. - Ты же сирота, кто тебя ждет? Ты суженая нашего Василия, а знать, дочерью нашей будешь. В обиду не дадим, внука воспитаем. Это же все, что у нас от Василия осталось.
ЭПИЛОГ
Мария осталась жить с Анисьей и Никанором. Сестры Василия вышли замуж и выпорхнули из родного гнезда. А когда Яше наступила пора жениться, Мария к тому времени выходила замуж за Степана, друга детства Василия.
И Анисья и Никанор одобрили это брак и до конца из жизни считали машу дочерью своей и внука воспитывали, видя в нем все черты своего сына-героя...