Женщине захотелось помолодеть, и много чего на эту тему прочитала. Первым делом – гимнастика для лица. Выбрала семь специальных упражнений. В инструкции написано, если строго следовать указаниям, то лицо помолодеет, только лениться нельзя.
Утром, до завтрака, и вечером, незадолго до сна.
Ну, понятное дело, кремы и прочее. Дорого, конечно, а куда денешься? Охота пуще неволи.
Другое звено – бады. Очень богатый выбор. Тоже дорого, некоторые стоят несколько тысяч.
Подобрала диету, чтобы был заключительный – сильный аккорд.
Прошло полгода, за это время должна бы сбросить лет десять, как обещали методики, но, к сожалению, улучшений нет. Тот же печальный овал, и уголки губ смотрят вниз, и веки тяжелые.
Стали сомнения посещать, что слишком много наврали разные авторы. Если тебе шестьдесят пять, то упражнений и разных природных средств недостаточно.
А так хочется моложе выглядеть, будто тебе всего пятьдесят, так хочется!
И стала дама деньги копить на пластическую операцию. От бадов отказалась, перешла на дешевые кремы, а упражнения для лица оставила - в привычку вошли.
Копить пришлось долго – сумма большая. Муж не замечал, что она делает. И про планы рассказывать не надо. Потом перед фактом поставить можно.
Сумма собрана, съездила в клинику на консультацию, там же и подсчитали, сколько нужно заплатить.
Из клиники заехала к дочери, чтобы о себе рассказать.
Дочь открыла дверь, на плечах шерстяной платок – на бабушку похожа. На лице болезненные желтые пятна, волосы спутаны – давно не мыла.
Зять, увидев, кто пришел, шмыгнул на балкон. Надел куртку и вышел. Значит, общаться не желает.
Прошли на кухню, и было видно, что дочери каждое движение с трудом дается.
Налила воду в чайник, села, почему-то ойкнула, тут же опомнилась и изобразила улыбку – притворяется, что все хорошо.
Пришлось надавить, чтобы рассказала. А она молчит, не желает делиться.
Тогда мать прикрикнула, словно перед ней не взрослая женщина, а маленькая девочка. Рассказала все-таки:
- Понимаешь, его сократили. На работе скандал был, и я ему не раз говорила, чтобы не ввязывался. А он глаза вытаращил – ничего не понимает. Короче говоря, доигрался. Я вчера чуть не подралась с ним. Только толку никакого.
Сказала, делай что хочешь, но за ипотеку плати.
У меня что-то на шее – уплотнение. Видимо, от нервов, может, устала. Короче говоря, операция нужна. Сегодня всю ночь не спала, потому что боюсь.
Знаешь, мама, очень боюсь. Мне кажется, что не выживу, что доктора молчат, правду не говорят. Наверное, что-то серьезное. Помру, Наташку не бросай.
И заплакала. Сидит, сжалась в комок, плечики худенькие вздрагивают.
Что делать? Нельзя плакать, поддержать надо: «Что ты говоришь? Зачем нюни распускаешь? Это рядовая операция, сделают – все пройдет».
Действовать начала. Узнала диагноз, позвонила подруге – детскому врачу. Она, конечно, не хирург, но все равно медик.
После разговора сообщила дочери, что уплотнение – чепуха. Уберут, и надо недельку полежать, чтобы не напрягаться. И все уладится.
Улыбнулась: «Я к тебе с хорошей новостью. Чуть не забыла, это ты меня своими глупостями отвлекла.
Мы тут с папой деньги накопили – для тебя, чтобы помочь доченьке нашей». И тут же, не сходя с места, всю накопленную сумму и вручила.
Встала доченька, желтые пятна исчезли, на щечках румянец.
Вода в чайнике давно кипит – не замечают обе. Зять пришел, снял с огня. Снова ушел.
Пора домой, завтра вместе в больницу поедут, надо с дочерью рядом быть, чтобы меньше волновалась.
Потом несколько напряженных дней – выписали дочь. Лежит дома в постели, мать помогать должна – и прибраться, и приготовить, и с внучкой пообщаться.
Через неделю встала дочь, зять работу нашел.
Все сделала мать, что могла, домой пошла. Дочь обняла на пороге и сказала: «Мама ты моя мама, что бы я без тебя делала? Родная моя, хорошая».
Вернулась женщина домой, сняла плащ, по привычке посмотрела на себя в зеркало и вдруг увидела, что резко помолодела. Правда-правда, помолодела.
А про пластическую операцию можно позже подумать, если, конечно, желание не пропадет.